Лиам прижимается лбом к дереву, содрогаясь от сдерживаемых рыданий. Он позволит приблизиться к себе? Может, он ничего не замечает? Лиам дрожит всем телом. Я отчаянно пытаюсь подобрать правильные слова, чтобы его утешить. Но в голову ничего не приходит. Ничего. Я робко дотрагиваюсь до спины Лиама. Все в порядке? Или он меня просто не чувствует? Протиснувшись между ним и деревом, я прижимаюсь к его груди. Лиам что-то шепчет, но я не сразу разбираю слова. – Прости, – шелестит он, разбивая мне сердце. Встряхнуть бы его хорошенько и надавать пощечин, но он и так весь в ранах и синяках. У меня внутри пропасть, из которой доносится манящий шепот. Я не спускаюсь в нее, но беру из этой пустоты ровно столько, сколько смогу выдержать. Как и Лиам, я дрожу, но не от отчаяния, горя или беспомощности. Меня охватывает гнев, глубокий, как пропасть. – Мы отомстим им, – тихо обещаю я. – Мы уничтожим урода, который мнит себя Королем. Клянусь тебе, Лиам, мы заставим его заплатить за все. И не важно, чего это будет стоить. Лиам смотрит на меня: глаза у него такие светлые, будто он их выплакал. Кажется, он видит во мне что-то. И это вселяет в него страх. Такой сильный страх, что на мгновение все его личины рухнули. В моей голове Лиаскай поет тихую песню сочувствия, а я больше всего на свете жалею о своих последних словах. Потому что мне не безразлично, чего будет стоить месть. Глава 39 – Они захватили пленных, – объясняет Натаниель. Стоящий на коленях Лиам вздыхает. Мы только что засыпали землей могилу, которую выкопали голыми руками. Проводили в последний путь не только Зару, но и всех тех, чьи тела не смогли спасти от огня. – Кто-то точно выжил. Понимаете, о чем я? Лиам кивает. На его лице, перепачканном кровью и копотью, светлеют дорожки слез. Он снова возвел вокруг себя личины, одну за другой. – Согласен. В деревне мы столкнулись не со штурмовым отрядом. Он куда больше, иначе… – голос Лиама срывается, когда он смотрит на могилу Зары. На некоторых его личинах появляются трещины. – Иначе наши люди бы выстояли, – договариваю за Лиама я. – Штурмовой отряд был далеко, когда мы оказались в деревне, – со вздохом произносит он. – Видимо, большинство жителей попали в плен, иначе мертвецов было бы больше. Враги воспользовались морским путем. Вчера родилась новая луна, поэтому они смогли переплыть Море Семи Жизней. А те, с кем мы столкнулись в деревне, – просто солдаты арьергарда. Их задачей было уничтожить дома и запасы на зиму, чтобы… чтобы никто не смог вернуться. – Или выследить тех, кому удалось сбежать, – предполагаю я. Зару убили недавно. Подоспей мы раньше, спасли бы ее. – Может, они прячутся поблизости. Лиам пожимает плечами, будто ему все равно. Наверное, не хочет тешить себя надеждой. Я не решаюсь спросить у него, чьи трупы он нашел на пылающих развалинах. Вдруг убили его родителей? Или братьев? Смотрю на деревню, над которой клубится дым. – Давай сходим в твою хижину? – предлагаю я. – Вдруг там кто-нибудь… Лиам решительно качает головой. – Но… Давай просто посмотрим, – уговариваю его я. – Зузу… – Зузу прекрасно справится одна. Я не возьму ночную кошку на войну. На войну. Я пообещала, что мы сокрушим Короля. Это было только мое решение, я даже не спросила, как к этому относится Лиам. Слово «война» внушает мне трепет. Вдруг неподалеку раздается какой-то звук. Мы все встревожились, однако в следующий миг Лиам увидел что-то вдалеке и чуть не упал от облегчения. Мы бросаемся навстречу шестерым людям. Сначала Лиам сжимает в объятьях Шеймуса, затем мать, а потом обоих. На Натаниеля люди недоверчиво косятся. А вот на меня не обращают никакого внимания. Это настораживает. Они ведут себя так, словно я пустое место. Даже малыш Шеймус игнорирует мое присутствие. Наконец Эмма переводит взгляд на меня. Глаза у нее опухли, а губы потрескались. – Я знала, что так будет. Меня прошибает холодный пот. Не могу взять в толк, о чем она говорит. – Ты притащила ее, эту ужасную богиню. И она выдала нас всех! – Что? – беззвучно шевелю губами я. Нет, это неправда! Лиаскай никогда бы так не поступила! – Ты привела их сюда! – кричит Эмма. – Солдаты Короля шли за тобой! – Этого не может быть. Во мне вспыхивает ожесточенная борьба. С одной стороны, я точно знаю, что нападение произошло не по моей вине… – Лиаскай никак не связана с Королем. Она его презирает! – заявляю я. А с другой, откуда мне знать? Вдруг Лиаскай обманывает меня? Отмахиваюсь от этой мысли. – Лиаскай любит людей, – говорю я. – Даже тех, кто живет в деревне. Она никогда бы нас не предала. – Нас? – возмущается Эмма, уперев руки в бока. – Да как ты смеешь говорить про нас! Ты – не одна из нас! Я смотрю на Лиама, ища помощи, однако он выглядит очень отстраненным. – Неужели это простая случайность? – ядовито спрашивает Эмма. – Много лет никто не мог нас найти. Вдруг появилась ты, с невидимой короной на голове и Утренней богиней глубоко внутри. Ты убедила Лиама с Алис уйти. Деревня осталась совсем без защиты. И тут нагрянули орды Короля! Ты хоть представляешь, что они сделали? Я пячусь от Эммы: земля под ногами мягкая и скользкая. – Десятки людей они убили. А других забрали с собой! Пит, Томас, Джонатан! Солдаты избили их до потери сознания, заковали в кандалы и выволокли из долины, словно животных! Несмотря на испуг, я чувствую облегчение. Братья Лиама живы. – Мы освободим их, – тихо обещаю я, продолжая пятиться. Сапогом зачерпываю ледяную воду – я наступила в ручей. – Король за все заплатит, – говорю я. Из груди Эммы вырывается короткий отчаянный вскрик. – Лживая сволочь! – вопит она и залепляет мне пощечину, от которой я не успеваю увернуться. Невольно касаюсь щеки. Мне хочется разрыдаться, однако Лиаскай внутри меня кипит от гнева. – Заплатит? – визжит Эмма. – Разве ты не видишь, что заплатили мы?! – Прекрати сейчас же, иначе будешь иметь дело со мной, – вдруг срывается у меня с губ. Эти слова произнесены моим голосом – самым колючим и ледяным тоном, – только вот я ничего не говорила. Или сказала, но неосознанно. Поэтому я напугана куда больше остальных. Эмма снова замахивается, и я вижу на ее лице отчаяние и горе, которые ей пришлось пережить за эти страшные часы. На мгновение замечаю муку, которую она столько лет безропотно терпела. Страхи, заставившие ее показать маленькому сынишке ритуальную казнь. Она боялась, что однажды он забудет об осторожности и его самого сбросят в Ущелье. Я, Лиаскай – мы обе – понимаем ее. Прекрасно понимаем. Однако я не позволю ей ударить меня еще раз. Сделав шаг вперед, я угрожающе шепчу: – Оставь меня в покое. – Не смей говорить с ней в таком тоне, – говорит Лиам совершенно спокойно, однако в его взгляде – шок, смешанный с сожалением. Именно сожаление всегда испытывает Лиаскай, когда смотрит на Лиама моими глазами. Сейчас он ударил меня в спину, и это ранит меня сильнее пощечины Эммы. Вдруг она права? Вдруг Лиаскай обманывает меня? Вдруг все это – одна большая ложь? В очередной раз тот, кому я доверяла, обвел меня вокруг пальца и использовал как пешку в собственной игре. Я снова отступаю, скользя сапогами по гальке, и неожиданно оказываюсь по колено в ледяном ручье. Лиам смотрит на меня с невыразимой мукой. Сердце обливается кровью. Что он надеется во мне увидеть? Что видит? Я теряю себя? Превращаюсь в коварное чудовище? В одно из тех созданий Лиаскай, которое прикидывается тем, чего человек отчаянно жаждет, а затем заманивает его в ловушку? – Сгинь! – шипит Эмма. Из-за ее спины в меня летит камешек или кусочек дерева, брошенный Шеймусом. Я замечаю это краем сознания, потому что мне до ужаса все равно. Голова у меня занята только одной мыслью, которая перевернула мой мир с ног на голову.