Я встаю со стула: – Просто поехали! У моря я расскажу, почему мне больше не нужно водительское удостоверение. Глава 9 – Ты серьезно думаешь, что я это надену? Улыбка Натаниеля кажется почти беспечной, хотя он уже превратился из безобидного дублинского студента в неприметного жителя Лиаскай. Он одет в потрепанную льняную рубашку, кожаные штаны и сапоги на меху. Натаниель держит шубу, которую приготовил для меня. – Две недели назад ты донимала меня своим нетерпением. А теперь хочешь поругаться из-за одежды? – Не хочу мех! – упорствую я, чувствуя, как к щекам приливает кровь, ведь в Лиаскай все его носят. – Откуда ты это вообще взял? Ограбил русскую олигаршу? Или давно одолжил у бабушки? – Чего нос воротишь, неблагодарная? – Натаниель с напускной строгостью рассматривает мою парку, будто я совсем безнадежная дура. – Мы ведь не хотим привлекать к себе лишнего внимания, да, мисс Wolfskin[2]. Зимы в Лиаскай суровые. Эти лисы, – он трясет шубой, – мертвы уже лет двадцать. И они не оживут, если мы оставим их на съедение моли. Поборов отвращение, беру шубу. Она тяжелее моей практичной куртки, но в Лиаскай точно не привлечет внимания. – Поклянись мне кое в чем. – Что лисы жили в естественной среде обитания? – Ну и скотина же ты! Поклянись, что бедная русская бабушка не мерзнет! – Вряд ли, – усмехается Натаниель, окидывая меня критическим взглядом. Он уже предупреждал, что зимы в Лиаскай суровые, поэтому на мне термобелье, два толстых шерстяных свитера и утепленные джинсы. Под кожаные сапоги я надела плотные шерстяные носки и еще несколько сменных пар засунула в старый рюкзак. Как странно… Я стою посередине комнаты, осознавая, что совсем не знаю Натаниеля из Завременья. Подозреваю, он арендовал ее прямо с мебелью и не стал придавать двум комнатам какой-нибудь уют. – Ты знал, что не задержишься здесь надолго? – Я надеялся, – отвечает он. Что это значит? И все, и ничего. Но переспрашивать смысла нет. Просьба вернуться со мной в Лиаскай перечеркнула планы Натаниеля на жизнь? Он все равно в этом не признается. Нет, он скажет то, от чего мне станет легче. А ведет он себя так потому, что Вики водрузила мне на голову корону. Снова чувствую покалывание и, откинув волосы назад, потираю лоб. Натаниель пристально меня разглядывает. Подойдя, он касается моей щеки: – Что это? Я встряхиваю волосами, чтобы спрятать под ними синяк. Хочу ответить быстро, хочу покончить с ложью. Увы, я замешкалась. – Ничего. – Ничего, значит. – По голосу слышно, как Натаниель разочарован. Думает, что я ему не доверяю. – Не принимай на свой счет, я просто не хочу об этом говорить. Или не могу. – Прошу, давай поторопимся? Сомнения преследуют меня. Вот настигнут – и я не смогу уйти. Натаниель кивает, коротко и покорно, будто он готов служить. – Что у тебя с собой? – Револьвера по-прежнему нет, если ты намекаешь на наш прошлый разговор перед возвращением в Лиаскай. Или правила изменились? – Мне обыскать вас, Ваше Величество? – Ах, совсем забыла! Обыскивать у тебя отлично получается, – ядовито улыбаюсь я, кивком указывая на рюкзак. – Сам посмотри. Немного еды, вода, нижнее белье. Надеюсь, он не станет копаться в моей одежде… Вдруг найдет тот комплект из черного кружева? – Тампоны, таблетки для очистки воды, шоколад, запас таблеток на полгода, аптечка первой помощи, йод и антибиотики, на всякий случай… – Надеюсь, желтую карту ты тоже захватила. – Нет, на ней почти не осталось места. – Не доверяешь системе здравоохранения Лиаскай? – Не обижайся, – вздыхаю я, – но обработка ран соком трав и предохранение отварами из корней – это какая-то альтернативная медицина. – Но она работает, – возражает Натаниель. – Как думаешь, зачем я изучаю фармацевтику? Хочу понять, почему натуропатия здесь менее эффективна. Или ты полагаешь, что в Завременье люди крепче здоровьем, чем в Лиаскай? – А разве нет? – Они просто раньше понимают, что больны. – Да плевать, я все равно возьму лекарства с собой. Все, больше ничего не нужно. – Неправда, – с этими словами Натаниель идет к узкому дивану и берет синай. Поклонившись, он передает это мне, и я даже не знаю, чего в его поклоне больше – насмешки или уважения. – Спасибо, – сдержанно говорю я. И зачем мне тренировочная палка? Я, вообще-то, Королева и надеюсь, что мне не придется с кем-то драться сразу по возвращении в Лиаскай. Честно говоря, сразиться я хочу лишь с одним человеком. С Кассианом. В этот раз я мешкать не стану, как только появится возможность – убью его. – Это палка, чтобы избить Короля до полусмерти? – Посмотри. И тут меня осеняет. Над рукоятью красуется тонкая линия: на первый взгляд кажется, будто это точеный орнамент. Сверху спрятан крохотный рычажок, который с тихим звоном запускает механизм, позволяющий повернуть рукоять. Верхняя часть снимается, и я понимаю, что именно держу в руках. Подарок Натаниеля только похож на тренировочную палку. На самом деле это деревянные, обитые шерстью ножны, в которых прячется оружие. – Боже мой! Это… катана? – Цуруги, – поправляет Натаниель. Я и сама знаю, но от удивления все позабыла. – В отличие от катаны, цуруги симметричный и обоюдоострый. Я подумал, что неплохо бы тебя вооружить. Мечи в Лиаскай очень тяжелые, а чтобы ударить кинжалом, надо подобраться близко к противнику. Японский меч не годится для сражений, но для самообороны – самое то, особенно если знать слабые места в броне противника. Запомни хорошенько: техника защиты против тяжелого меча не сработает. Клинок треснет или даже расколется. – Значит, надо отражать атаки скольжением, – договариваю я. Кендо многому меня научило. – Откуда ты его достал? Не перекупил же? – Собираюсь проверить остроту клинка пальцами, но Натаниель бросает на меня укоризненный взгляд. – Поверь, он острый. Если хочешь – подкинь шелковый платок, как в кино делают. Нет, в другой раз. Убрав клинок в ножны, щелкаю рычажком. – Как-нибудь потом. – Вот и славно. У меня как раз нет шелка. Словами не выразить, как я ему благодарна. – Натаниель, спасибо тебе! Надеюсь, я достойна такого клинка. – Ты готова? Да. Нет! Я так долго ждала. Мне правда нужно?.. Вдох-выдох. Я киваю. – Тогда открой, пожалуйста, входную дверь, – просит Натаниель. Непонимающе смотрю на Натаниеля: – Зачем? – Ты должна взять меня с собой, – поясняет он. – Сама знаешь, что это значит. У меня перехватывает дыхание.