Кларк Антибиотики помогали. Прошло лишь несколько часов с тех пор, как Кларк вошла в лазарет с лекарствами под мышкой, а Талию уже не лихорадило, и ее состояние стало гораздо стабильнее, чем в предыдущие дни. Кларк опустилась на краешек постели Талии, и глаза подруги тут же раскрылись. – Добро пожаловать обратно,– широко улыбаясь, сказала Кларк.– Как ты себя чувствуешь? Глаза Талии обежали пустую палатку и остановились на Кларк. Взгляды девушек встретились. – Это ведь не райские чертоги, верно? Кларк покачала головой: – О, боже, очень надеюсь, что нет. – Хорошо. Потому что я всегда надеялась, что там будут парни. Парни, которые не используют ограничение в подаче воды как предлог, чтобы не мыться,– Талия улыбнулась.– Может быть, пока я пребывала в беспамятстве, кто-нибудь уже выстроил первый на Земле душ? – Нет. Так что ты не много пропустила. – Вообще-то в это трудно поверить,– Талия попыталась было сесть, повела плечами и со стоном откинулась обратно. Кларк бережно подсунула ей за спину свернутое одеяло.– Спасибо,– пробормотала Талия. Прежде чем заговорить снова, она несколько секунд внимательно смотрела на Кларк.– Ну что у нас плохого? Поставленная в тупик Кларк ответила подруге смущенной улыбкой: – Ничего! Я просто очень рада, что тебе наконец-то стало лучше. – Пожалуйста, не надо. Ты все равно не умеешь что-то от меня скрывать. Ты же знаешь, я всегда сумею разузнать все твои тайны,– спокойно сказала Талия.– Можешь начать с рассказа о том, где вы нашли медикаменты. – Их взяла Октавия,– объяснила Кларк и быстро ввела подругу в курс последних событий.– Они с Беллами завтра уйдут,– закончила она.– За это надо Уэллса благодарить. Я знаю, это звучит невероятно, но народ на самом деле мог вот-вот на них наброситься,– Кларк покачала головой.– Если бы Уэллс не вмешался, неизвестно, чем бы все закончилось. Талия странно посмотрела на Кларк. – Что? – спросила та. – Ничего. Просто я впервые слышу, чтобы ты произносила его имя и не выглядела при этом так, словно собираешься кулаком пробить дыру в стене. – Верно,– с улыбкой согласилась Кларк. Она полагала, что ее чувства изменились. Ну или, во всяком случае, начали меняться. – И что? Кларк принялась переставлять баночки с лекарствами. Ей не хотелось рассказывать Талии о происшествии на руинах. Подруга могла почувствовать себя виноватой – ведь это из-за нее Кларк отправилась в лес искать лекарственные растения и в результате чуть не погибла. – Есть кое-что еще, о чем я тебе не рассказала. Раньше, когда тебе было плохо, это не казалось важным… – Тут она глубоко вздохнула и кратко поведала Талии, как Уэллс спас ее от падения. – Так он что, шел за тобой всю дорогу? Кларк кивнула. – И знаешь, так странно, когда я висела на этом выступе и не сомневалась, что вот-вот погибну, я думала только о нем. Об Уэллсе. И когда он появился, я даже не разозлилась, что он за мной следил. Я, наоборот, была очень рада, что он пошел за мной, несмотря на те ужасные вещи, которые я ему наговорила. – Он тебя любит. Что бы ты ни сказала или ни сделала, это не изменится. – Я знаю,– Кларк закрыла глаза, хоть и боялась тех образов, что должны были непременно явиться из тени под опущенными веками.– Даже когда мы с тобой сидели в Тюрьме и я говорила, что хотела бы посмотреть, как Уэллса разорвет на части в космосе, думаю, какая-то моя часть продолжала его любить. И от этого мне было еще больнее. Талия смотрела на подругу со смесью жалости и понимания. – Пора перестать себя наказывать, Кларк. – Ты хочешь сказать, перестать наказывать его? – Нет. Я хочу сказать, хватит себя казнить за то, что ты его любишь. Этим ты не предаешь своих родителей. Кларк напряглась: – Ты же их не знала. И понятия не имеешь, что они думали. – Я знаю, что они хотели для тебя всего самого лучшего. Чтобы с тобой не случилось ничего плохого, они согласились пойти против своих принципов. Сделать то, чего делать было нельзя,– она помолчала.– Точно так же поступил и Уэллс. Кларк вздохнула и подобрала под себя ноги. В такой же позе она сидела на койке Талии в их тюремной камере. – Может, ты и права. Я, кажется, больше не могу с этим бороться. У меня просто нет сил его ненавидеть. – Тебе нужно с ним поговорить. Кларк кивнула: – Я поговорю. – Нет, я имею в виду, прямо сейчас.– Глаза Талии возбужденно заблестели.– Иди и поговори с ним. – Что? Уже ведь поздно. – Я уверена, он сейчас лежит без сна и думает о тебе. Кларк проворно встала. – Хорошо,– сказала она,– если после этого ты успокоишься и отдохнешь, я поговорю с ним. Она прошлась по палатке, уставилась на Талию, шаловливо округлила глаза, откинула полог и вышла. Ступив на поляну, остановилась и подумала, а не ошибка ли это. Но отступать было уже поздно. Ее сердце билось слишком быстро, казалось, оно совершенно самостоятельно шлет в темноту адресованное Уэллсу послание: «Я иду к тебе». Глава 27 Уэллс Уэллс смотрел в небо. Ему всегда было не по себе в переполненных палатках, а уж после того, что случилось сегодня вечером… Мысль о том, чтобы делить кров с людьми, которые были готовы разорвать Октавию на части, была просто невыносима. Ему нравилось засыпать, глядя на те же звезды, что смотрели в окно его дома на корабле: ради этого он готов был переносить холод. Уэллс любил, когда луна пряталась за облаками, и становилось так темно, что невозможно было разглядеть даже ближайшие деревья. Небо, казалось, протянулось до самой поляны, и Уэллсу чудилось, что он вовсе не лежит на земле, а парит среди звезд. По утрам, когда он открывал глаза и видел, что звезды исчезли, ему всегда становилось чуть-чуть грустно. Но сегодня Уэллса не умиротворил даже вид звездного неба, и он резко сел, поморщившись,– его одеяло, оказывается, было постелено поверх мелких камешков и веток. Вдруг поблизости среди деревьев раздался какой-то шорох. Уэллс встал и даже вытянул шею, чтобы лучше видеть. Дерево по соседству зацвело. Когда они только прилетели, оно не могло похвастаться красотой и ароматами, а теперь на нем появились цветы. Похожие на кончики пальцев, мерцающие розовые лепестки распустились из совершенно незаметных прежде бутонов. Они были прекрасны. Уэллс приподнялся на цыпочки, потянулся и дотронулся до соцветия. – Уэллс? Он оглянулся и увидел, что в нескольких метрах от него стоит Кларк. – Что ты делаешь? Он мог бы задать Кларк тот же вопрос, но вместо этого тихонько шагнул в ее сторону и вложил цветок ей в руку. На какой-то миг Уэллсу показалось, что сейчас она запустит в него этим цветком – таким странным был ее взгляд. Однако, к удивлению и облегчению Уэллса, она посмотрела на него и улыбнулась: – Спасибо. – Пожалуйста. Несколько мгновений они смотрели друг на друга. – Все еще не можешь заснуть? – спросил Уэллс, и Кларк покачала в ответ головой. Уэллс опустился на выпирающий из земли корень дерева, достаточно большой для того, чтобы на нем могли уместиться двое, и приглашающе похлопал рукой рядом с собой. Миг – и она присела рядом, оставив между ними немного пространства. – Как дела у Талии? – спросил Уэллс. – Гораздо лучше. Я так благодарна Октавии за то, что она одумалась! – Кларк опустила глаза и потеребила цветок.– Не могу поверить, что они утром уйдут. В ее голосе прозвучала нотка сожаления, и внутри Уэллса все сжалось. – А я думал, после того что она устроила, ты будешь рада ее уходу. Кларк немного помолчала. – Хорошие люди тоже могут ошибаться,– медленно сказала она, поднимая глаза и устремляя взгляд прямо в глаза Уэллса.– Это не значит, что их надо вычеркивать из жизни.