– Смотрю, ты совсем с катушек съехал, – хмыкнула я, параллельно обшаривая эфир в поисках Мальпертюи. Тщетно. – Перестал оттягивать удовольствие, хотя раньше любил позабавиться с жертвой перед смертью. Нужно заболтать его. Пусть лучше чешет языком, чем рубит меня на куски. – Признаться, меня утомил людской диапазон, – покаялся Тубан. – Помню, с каким наслаждением я слушал ваши вопли, крики, мольбы, рыдания. Теперь я предпочитаю тишину. Не выношу даже звук вашего дыхания. Что-то в Тубане переменилось. Даже напускная сдержанность исчезла. – Но для тебя, потаскуха, я сделаю исключение. – Он снова шагнул вперед, вынудив меня попятиться. – Дворец содрогнется от твоих криков, а бренные останки потешат взор наследной правительницы. Думаю порадовать ее твоей дивной шевелюрой… точнее, скальпом. – Тубан склонил голову набок. – Полагаю, твой любовничек тоже ошивается поблизости. Напрасно он позволил своей зазнобе бродить в одиночестве. Интересно, сколько пальцев тебе успеют оттяпать, прежде чем он явится на твои вопли. Я продолжала пятиться, стараясь сохранить безопасную дистанцию. – Тебе не одолеть Арктура даже в карты, не то что в бою. – Вот и проверим. – Губы Тубана изогнулись в недоброй ухмылке. – Кстати, Двадцать четвертая, случайно, не с тобой? Ноги словно приросли к полу. – Иви уцелела и теперь борется за свободу! – с ненавистью выплюнула я. – Тебе не удалось ее сломить, Тубан. – Думала огорчить меня? Напрасно. Я рад, что наши игрища не загнали ее в гроб. Мы так славно развлекались в колонии. У меня для нее заготовлено столько забав. – Рефаит разжал пальцы, и скальп с отвратительным хлюпаньем шмякнулся на пол. – Это были еще цветочки. Когда мы снова встретимся, ты пожалеешь, что самолично не перерезала ей глотку. – Только тронь ее, садист проклятый! – Я взвела курок. – Кстати, Тубан, будь другом, поведай – почему не тебя избрали наследным правителем? Дразнить его было чревато. Но от ненависти и отвращения меня трясло. – По-моему, Нашира просто тебя стыдится, – не унималась я. – Согласись, в плане ясновидения гордиться тебе нечем. Вот ты и измываешься над заведомо слабыми смертными. Мне удалось задеть его за живое. Пламя в глазах рефаита вспыхнуло еще ярче. – Быть Саргасом – само по себе достижение. – Он приблизился еще на шаг. – Меня не заботит власть. Сюзерен вынужден пренебрегать удовольствием ради долга, а люди – неиссякаемый источник удовольствия. Теперь я знаю, как кромсать вас не до смерти. На сколько кусков расчленять. И какие кости дробить, чтобы вы бились в агонии. Его голос воскрешал жуткие картины из прошлого. Одурманенное «флюидом» сознание. Прикосновение раскаленного клейма к плечу. – Не понимаю, почему ты питаешь такое отвращение ко мне, – продолжал рефаит. – Разве не люди изобрели все многообразие пыточных инструментов? На такое даже у меня не хватит фантазии. Медный бык, колесование, протаскивание под килем. Как тебе? – Нафталин! – фыркнула я. – Ты пустое место, Тубан, ноль без палочки. Обычная шестерка, которой поручают грязную работу, не способная ни на что, кроме как издеваться над слабыми. – Ты заплатишь за каждое слово, которое вылетело из твоего поганого рта, – процедил рефаит и бросился на меня. Первая пуля ударила ему в грудь. От грохота закладывало уши. Я стреляла снова и снова, однако Тубан продолжал наступать, абсолютно безучастный к свинцовому дождю. Настоящий колосс, бог, чья плоть неподвластна пулям. После пяти выстрелов я атаковала его фантомом. Тот волной хлынул наружу. Тубан застыл, сдерживаемый неукротимой силой. Воспользовавшись заминкой, я рванула к дверям. Внезапно черты рефаита расплылись, и передо мной возник Сухейль Шератан, а я снова очутилась перед ним – беззащитная, прикованная к водной доске. Страх на мгновение выбил меня из колеи. Тубан среагировал молниеносно. Он схватил меня за шею, оторвал от земли и швырнул об стену, предварительно зажав рот. – Прихлопнуть бы тебя, как муху, – шипел он. По моим щекам струились слезы, из горла вырвался судорожный всхлип. – Говоришь, я измываюсь над беззащитными и слабыми? Но ведь ты не беззащитная, у тебя есть совершенно незаурядный фантом. А по факту кто из нас обладает истинной силой? Ты со своим эфирным талантом или я, способный в два счета сломать тебе хребет? В памяти всплыли слова Корнефороса: Он развлекается тем, что отрывает крылья мотылькам. Я же предпочитаю тех, кто способен дать отпор. Во рту появился привкус крови. Напрасно фантом силился пробить неприступную броню. Как ни крути, Тубан Саргас был рефаитом – богом, пусть и лишенным талантов, но все же богом. От нехватки кислорода лицо у меня побагровело, руки молотили по каменной груди, подошвы перебирали по исполинским ногам. Я пойманным мотыльком билась в его лапах – хрупкая и уязвимая. Стоит ему чуть посильнее сдавить мое горло, и мне конец. Наконец рефаит разжал пальцы. Я чуть не захлебнулась кашлем и, уронив голову, заметила их. Ключи. Связка болталась у Тубана на поясе. – Скоро мы встретимся с твоим любовничком, – зашептал он, – а когда это произойдет, ты успеешь наглядеться на него, прежде чем по частям предстать перед Сюзереном. – (Я с ненавистью отшатнулась.) – Хочу, чтобы вы корчились в муках на глазах друг у друга. Боль вгрызлась в виски, когда рефаит начал поглощать мою ауру. Его зрачки вспыхнули алым. – Восхитительно. – Его голос обволакивал, словно бархат. – Но не будем увлекаться. Наследная правительница огорчится, если мы покалечим твою бесценную ауру. Ласково, точно возлюбленный, он стянул с моей левой руки кастет. – Ты разве не привыкла к такому в первой колонии? – Он сомкнул пальцы на моем запястье. – Неужели это все еще доставляет тебе боль? – Не такую, как твой мерзкий голосок, – прохрипела я. Рефаит усилил хватку, пока в руке не запульсировала кровь. Большой палец впился мне в середину ладони, остальные давили на тыльную сторону. Словно ребенок, постигающий новую игрушку, он принялся выкручивать мне запястье, как будто проверял его на прочность. Но в отличие от ребенка, Тубан преследовал вполне конкретную цель: выяснить, существует ли разница между мной и всеми, кого он истязал до этого. Проверить, на каком уровне боли заговорит мое тело. Моя ладонь уже упиралась ему в плечо. Лицо исказила гримаса, когда Тубан еще больше вывернул запястье. Кисть откликнулась болью. – Какие хрупкие косточки. – Дыхание Тубана шевелило мокрые пряди. Его зрачки троились у меня в глазах. Провонявшие кровью перчатки оставляли на моей коже багровые пятна, от омерзения меня тошнило. – А теперь моли о пощаде. Моли своего презренного плотеотступника, смеющего называть себя рефаитом. Помазанная кровью, я крепче стиснула зубы, хотя кисть пылала от боли. Пусть ломает запястье, все равно буду молчать. От меня он не услышит ни звука. – Тубан! – прогремел голос. Хватка ослабла. У меня вырвался вздох облегчения. Тубан швырнул меня через весь зал, словно тряпичную куклу. Я кубарем покатилась по мраморному полу, пока путь мне не преградила колонна. Закашлявшись, я увидела Арктура, его меч вспыхивал в полумраке. Сама того не осознавая, я призвала его на помощь. – А вот и любовничек пожаловал! – хохотнул Тубан. – Кто бы сомневался, что ты явишься по свистку смертной. Как верный пес к хозяину. – Я явился по твою душу. – Арктур посмотрел на него в упор. – Покончим с этим раз и навсегда. – Значит, этот шмат гниющего мяса не в состоянии защитить себя? – оскалился Тубан. Цепляясь за колонну, я встала. Каждый приступ кашля резонировал болью в запястье. – Значит, ты признаешь ничтожность человеческой расы? – Я пришел не отвечать на вопросы, а послушать звон мечей. Исчез скромный меломан, смастеривший для меня музыкальную шкатулку. От одного вида Саргаса, своего заклятого врага, Арктур трансформировался в несгибаемого солдата, беспощадного противника. Даже мне в эту секунду сделалось не по себе. Шаг – и он очутился в Зале боевой славы Сайена. Тубан отбросил плащ и тоже выхватил меч, звук был такой, словно разрубили лед. Собрав в кулак все свои скромные телепатические таланты, я транслировала Арктуру единственное слово. Ключи. Его взгляд метнулся от меня к Тубану. Скользнул к перевязи. Потом он посмотрел мне за спину, глаза тревожно вспыхнули. Позади меня призраками маячили четыре силуэта. Помертвев от страха, я наблюдала, как на нас молча надвигаются четыре рефаита с мечами наперевес. Возглавляла шествие Ситула Мезартим, хорошо знакомая мне по Шиолу I. Безжалостная наемница, до отвращения похожая внешне на Арктура. Остальных я видела впервые. Меня угораздило оказаться между новоприбывшими и Тубаном. Арктур мог одолеть одного рефаита, максимум двух. Но против пятерых ему не выстоять. Беги! Беги! – транслировала я. Однако он продолжал смотреть на своих собратьев. Своих палачей. – Ты бесхребетная мразь! – обрушилась я на Тубана. – Побоялся в одиночку сразиться с Рантаном! – Это называется «ловушка», потаскуха, – парировал Тубан. – И ты любезно заманила в нее свою собачонку. Он схватил меня за волосы и рывком поднял на ноги, подошвы скрипнули по мрамору. С пылающим от ярости взором Арктур подался вперед. – Эй, любовничек, не посоветуешь, какой кусок отсечь первым? – Он приставил меч к моему животу. Даже сквозь одежду я чувствовала его остроту, представляла, с какой легкостью лезвие рассечет плоть и мышцы. Одно неверное движение, и мои потроха окажутся на полу. – Ты ведь знаешь ее вдоль и поперек. К несчастью для себя Тубан держал меня так, что я сумела дотянуться до ножа. Секунда – и лезвие вонзилось ему в шею, прямо под подбородком. Тубан издал пронзительный вопль на глоссе. На мгновение он ослабил хватку, и я сумела выскользнуть. Радужный клинок полосонул по коже, рана отозвалась холодной, как ледяной ожог, болью. С губ сорвался испуганный крик. Вновь обретя опору, я устремилась к Арктуру, тот отодвинул меня за спину и поднял меч, бросив: – Ты ранена? Майка пропиталась кровью. Задрав ее, я обнаружила неглубокий порез, тянувшийся от пупка к бедру, и прохрипела: – Ерунда. Просто царапина. Мне нужны его ключи. Джекс заперся. В другом конце зала Тубан выдернул нож, забрызгав мрамор сияющей эктоплазмой. – Постараюсь раздобыть. – Арктур принял боевую стойку. – Посторонись. Рефаиты тем временем продолжали наступать. Не успела я и шагу ступить, как Ситула ринулась в атаку. Арктур отпихнул меня с дороги и молниеносно парировал удар. Разоружив следующего нападающего, он рассек его надвое, сияние эктоплазмы озарило мрак. Теперь Арктур размахивал двумя мечами. Как нарочно, грянула музыка – на сей раз дьявольский галоп из «Орфея в аду». Фантомы слетелись отовсюду, привлеченные яростным противостоянием рефаитов. Ситула обрушила на Арктура клинок. Тот со звоном отскочил от меча Рантана, следующим ударом он едва не разрубил противницу пополам, но тут на него стаей шакалов накинулись остальные. Тубан издал леденящий душу звук. Тем временем драка переместилась в центр зала. Ситула нанесла Арктуру сокрушительный удар в челюсть, от которого раскололась бы человеческая кость, и атаковала его арсеналом. Он отшвырнул его прочь и скрестил мечи с Ситулой, параллельно отбиваясь от остальной своры.