Ведь это точно не может быть явью, так как вампир в реальности не может вместить столько счастья, сколько сейчас было во мне. Похоже, что одна из самых моих несбыточных утопий сбылась – и я вижу прекраснейший сон. Сон, в котором кроме Изабеллы и меня никого нет! Восхитительная солнечная полянка стала местом, где вершилось это волшебство. Но я все-таки ошибся и это не призрак моих внутренних желаний, а даже лучше – это действительность, самая настоящая действительность! Ведь во сне я не должен был чувствовать каждый вдох как обжигающую лавину пламени. Это единственный признак, напоминающий, что я все еще вампир, а рядом со мной находится человек. Поэтому я и не хотел открывать глаза, не хотел видеть, что все мои ощущения это только иллюзия и обман чувств, и никакой это не сон. Не хотел видеть, как кожа переливается на солнце искрящимися спектрами и ярче всего остального говорит, что я не часть этого мира, а нечто потустороннее и лишнее. Сняв щиты, барьеры и ограничения для всех своих чувств, я буквально растворялся сознанием в окружающем мире. Шорохи леса успокаивали слух, который привык уже блокировать все ненужное. По ощущениям это было, как перенестись из центра мегаполиса в час пик на бескрайнюю равнину, где на сотни километров вокруг нет ни души и ни единого инородного звука Ветер трепал волосы и траву возле моего неподвижного тела, давая понять, что я еще здесь, на земле, а не стал бестелесной субстанцией путешествующей в пространстве между мирами. Лежа на земле и расстегнув рубашку, я позволил яркому солнцу нежить каменное тело, и его тепло растекалось по венам, даря ощущение, что я почти человек. Теплый, чувствующий и влюбленный. Все мое сознание пело гимн счастью, но не абстрактному, каким оно было раньше, когда я приходил сюда один, а самому настоящему и полному, источник, которого находился в шаге от меня. Я чувствовал, пристальный взгляд Беллы и иногда приоткрывал глаза, не в силах отказать себе в возможности подсмотреть за ней. Часто в ее глазах отражалось восхищение и легкая грусть, как будто она видела некую несправедливость, которую невозможно было оспорить. А я так и продолжал наблюдать за ней из-под полуопущенных век, уже отчаявшись что-либо прочитать в ее мыслях. Ее сердце билось отчетливо и точно, а вот сознание так и продолжало молчать, так что приходилось полагаться на наблюдения, а не на ставший бесполезным сейчас экстра-слух. После одного долгого изучающего взгляда, Белла переместилась ближе и потянулась к моей руке. Я сосредоточился на ее лице, поэтому прикосновение пальчика к своей коже скорее почувствовал, чем увидел. - Я тебя не пугаю? - тихо уточнил я, продолжая сомневаться, что это правда. - Не больше, чем обычно. Удивительный ответ! В одно и то же время она смогла и объяснить все, и заинтриговать меня еще больше. Я не смог сдержать улыбку. Белла наклонилась еще ближе и стала водить по моей руке всеми пальцами. Ее касания не походили ни на что, испытанное мною ранее. Это было сродни шелку, только чувственнее и нежнее. Ее рука немного подрагивала, и каждый пальчик посылал сквозь мою кожу искорки, заставляющие кровь нестись быстрее по венам. Может, это было связано с разницей температур наших тел? А может, вызвано такой манящей близостью любимой... Стоя на краю леса и не решаясь выйти на солнце, я боялся, что моя сверкающая ледяная кожа оттолкнет Беллу и вызовет отвращение, и потом она не захочет иметь ничего общего с таким уродом. Теперь же, чувствуя, как ее рука скользит вверх и вниз по предплечью, и, наблюдая с какой нежностью и терпением она исследует дорожки моих вен, я видел, что эти различия между нами ее совсем не беспокоит. И все ее действия производили впечатление, что ей нравится просто прикасаться ко мне. - Не возражаешь? – спросила она, замерев на секунду, видимо заметив мой пристальный взгляд. Как раз наоборот, это я хотел убедиться, что она не возражает прикасаться к чему-то столь холодному и твердому, как камень. - Конечно, нет, - уверил я, и закрыл газа, продолжая наслаждаться ее невинными и будоражащими кровь касаниями. Почувствовав, что ее рука на секунду замерла на сгибе, я приоткрыл глаза, желая понять, что ее остановило. Оказывается, что для продолжения исследований ей понадобиться моя помощь. Рефлексы сработали мгновенно, и я перевернул ладонь, а Белла застыла, испуганно моргнув и не решаясь продвинуться дальше. - Извини, - попросил я у нее прощение за свою поспешность, и она подняла глаза, ожидая объяснений, - с тобой так легко быть самим собой! Белла была настроена провести целый ряд экспериментов с моей рукой. Она наклоняла ее под разными углами, внимательно рассматривала то вблизи, то вдали. Для уверенности, что я не обсыпан алмазным песком, она даже попыталась поскрести ногтиком по поверхности моей кожи, но результат остался тот же. Отблески, окрашенные во все цвета и оттенки радуги, продолжали отбрасывать разноцветные блики во все стороны, и играли переливами даже на лице Беллы. Микроскопические кристаллы и фрагменты кристаллов, находясь не на поверхности кожи а, выступая вкраплениями, делали ее неуязвимой для всего, кроме зубов вампира. Такая увлекательная научная деятельность с ее стороны кружила голову, и мне безумно хотелось слышать, что за выводы она сделала. Но, увы... мой внутренний радар молчал, на расстоянии в несколько миль вокруг не было ни одного источника мысленного сигнала, хотя Белла сидела рядом со мной. Я часто приходил сюда, чтобы мое сознание могло отдохнуть от чужих ненужных эмоций и слов, чтобы без лишнего давления я мог подумать о своем, расставить по полочкам интересующие вопросы и хотя бы немного прийти в гармонию со своим неуравновешенным и мятежным внутренним миром. Но сейчас я пребывал в самом спокойном и счастливом настроении за все мое существование. Меня ничего не тревожило и не никуда не влекло, все, что я хотел, было здесь. Здесь была Белла... - О чем ты думаешь?.. – вопрос сам слетел с моих губ, - Так странно - не слышать мыслей другого! – открыл я свое замешательство. - Зато ты знаешь, о чем думают все остальные, - парировала она, но не строго, а с улыбкой. - Это не всегда удобно, – признался я, и вспомнил, как часто посторонние вклинивались в мое сознание, чаще всего, являя для меня свою полную бесполезность и скорее раздражая, чем, принося пользу. А вот единственные мысли, которые я готов слушать часами - от меня надежно скрыты и нет никакого шанса разгадать их. - Но ты мне так и не ответила, - напомнил я. - Пыталась угадать, о чем думаешь ты. Меня этот ответ не устаивал, он снова переводил тему разговора на меня, я же хотел разгадать ее мысли. - А еще? - Мечтала, чтобы сегодняшний день длился вечно, - спустя несколько минут призналась она и добавила уже тише, - И чтобы мне не было так страшно. Ей страшно... мысль об этом оставила неприятный осадок. - Не хочу, чтобы тебе было страшно! – открыл я свое желание, но ничем не мог гарантировать его исполнение, только словами, которые в мгновение ока могут стать пустыми звуками. Я продолжал неотрывно наблюдать за Беллой и она, расценив это как ожидание объяснений, будничным тоном ответила: - Ну, страх не совсем то, что я испытываю, хотя какие-то опасения, конечно, есть. Кое-какие опасения? Что она имеет в виду? Может, она хочет сказать, что вняла моим предупреждениям и готова покинуть эту поляну? Ей страшно здесь и сейчас... Не переставая вдыхать раскаленный добела воздух, я переместился, застыв в нескольких сантиметрах от ее лица, и приковал ее взгляд к себе, ища ответы на вопросы. Ну же, Белла, открой мне свои мысли... но все что я слышал – это безмолвие! - Чего же тогда ты боишься? – прошептал я не в силах больше выносить ее мысленную тишину. Ее сердце, дыхание и огромный пораженный взгляд ответили за нее. Конечно, она не видит опасность, вся она замаскирована смазливой физиономией и влекущим запахом хищника. Белла заворожена как жертва перед удавом, полностью во власти его смертельного танца... то есть моего! Я отметил, что рот Беллы слегка приоткрылся, и ее теплое дыхание стало учащенно проноситься по коже, смешиваясь с моими выдохами. Электрическое сияние вокруг нас сформировалось в мгновение ока, заставив забыть о разговорах. А соблазнительные губы любимой породили намерение поцеловать их. Но тут Белла разорвала взгляд и опустила голову, спрятавшись за пеленой волос. Ее щеки мгновенно залил румянец, а я был опасно близко, и видел, как кровь заполняет каждый капилляр. Я слишком поздно задержал дыхание и в моем горле с остервенением взвились всполохи лютого пламени жажды. И тут я с ужасом почувствовал резкий импульс заключить Беллу в объятия и впиться зубами в сонную артерию на ее шее. На пределе самообладания я резко отстранился и метнулся к границе леса, специально зайдя так, чтобы не оказаться с подветренной стороны и так, чтобы аромат Беллы перестал туманить мои чувства. С опозданием отметив, что ее рука безвольно упала с моей, когда я поспешно покидал ее. Как будто невидимая ниточка-связь оборвалась между нами... Но мне нужно было это пространство, чтобы прийти в себя. Слишком много всего навалилось в один момент, и я с трудом справлялся с потоком разных и сильных эмоций, захлестывающих мой разум. Меня сшибали с ног резкие перепады настроения и нестабильные реакции моего тела. Плюс ко всему мне надо было следить за жаждой, дыханием, словами и жестами. Оказавшись вдали от Беллы, я попытался отбросить все лишнее и сосредоточился на дыхании. Это выглядело как разновидность медитации для успокоения. Каждый вдох наполнял меня чистыми запахами леса и прочищал разум, а выдох уносил с собой раздражение и вспыльчивость. Все было в порядке, если мое взрывоопасное состояние вообще можно было назвать порядком. Весь мой контроль был похож на спичку, занесенную над порохом. Одно неверное движение и взрыв неминуем! Я видел во взгляде Беллы грусть и разочарование, и это немного отрезвило меня, я не желал причинять ей боль своими опрометчивыми поступками. - Прости меня, - донесся до меня ее голос. О Господи, из-за моей неконтролируемой вспышки она почувствовала себя виноватой. Я бы очень хотел подойти к ней немедленно обнять и уверить, что ее вины здесь нет и это только моя ошибка, но понимал, что еще не готов приблизиться. - Подожди, - попросил я. И Белла замерла как по волшебству, только ветер тревожил ее волосы. Наверно, я напугал ее своей вспыльчивостью, а она так спокойно и терпеливо ждала меня сейчас и еще просила прощения, хотя здесь целиком и полностью мой просчет. Это же я позволил себе расслабиться в опасной близости. Промах, глупая оплошность и самонадеянность! Я боялся, что такие вспышки настроения могут плохо закончиться для Беллы, и попытался объективно оценить свое состояние, так как еще полминуты назад перестал чувствовать себя хоть на половину безопасным для нее. Еще раз глубоко вздохнув, я отметил, что способен опять держать себя в рамках, но в воздухе не чувствовалось влекущего запаха любимой. Мне надо лучше просчитывать свои возможности, иначе придется вернуться в Форкс раньше времени. Эта мысль окончательно вернула мне твердую почву под ногами! Не желаю заканчивать этот день из-за очередной своей слабости, я слишком долго его ждал. Медленно, стараясь не делать резких движений, чтобы не напугать ее, я вернулся на место и опустился на траву рядом с все еще неподвижной Беллой. Сделав пару глубоких вдохов, я намеренно вызвал жажду, прежде чем определить степень исходящей от меня опасности. Трудно было начинать разговор после такого поспешного побега, но Белла ждала моих слов. - Это ты прости меня, Белла, - извинился я, а потом улыбнулся и сыронизировал, - Жаль, не могу сказать, что я всего лишь человек! Она слишком серьезно кивнула на мою попытку снять напряжение. Шутка явно не удалась! А по участившимся ударам сердца и по выражению восхищения, снова разгорающемуся в глубине ее чарующих глаз, я понял, что она опять попала под влияние моей притягательной сущности. Я почувствовал, как на этот раз во мне разгорается раздражение на то, что моя внешность так действует на Беллу. Я не хотел, чтобы она видела во мне только подделку, созданную вампирским естеством и желал, чтобы она узнала меня настоящего и полюбила также, как и я ее, а не стала заложницей идеального образа. Это я видел в себе альтернативную личность вампира, так и не смирившись, что стал иным. А вот для Беллы не было различий, и она воспринимала меня неделимо и цело. С ее стороны это было правильно, но только не для меня! Как я не пытался отвергнуть свою вторую натуру и казаться тем, кем я перестал быть девяносто лет назад, все было напрасно. И сейчас я понял, что не в моих силах будет когда-либо изменить это. Пусть я стал вампиром и приобрел силу и скорость, необходимые для убийств, но зачем природе было создавать эту маскировку, которая явно была лишней, и от которой больше проблем, чем пользы, которая делает меня в глазах окружающих идеалом во плоти, и не позволяет остаться собой. Негодование на несправедливость ситуации вновь заставила почувствовать шаткость равновесия, царившего во мне. Я попытался донести до Беллы, что мои привлекательные внешность и соблазн на самом деле ничто... они не часть моей индивидуальности, а истинная сущность зверя. - Я самый совершенный хищник на земле, ясно? Тебя привлекает все: мой голос, грация, лицо, даже запах, так? – допытывался я. - Можно подумать, мне это нужно! - бросил я с пренебрежением и отвращением, не встретив возражений.