— А что случилось, скажи мне? — он прищурился, жадно разглядывая мое лицо сверху вниз, а я вдруг поняла, как он вырос. Диль стал шире в плечах, возмужал, хотя до размеров Райдана младший сын хала Дэниела не дорастёт уже никогда. Он другой: с изящными чертами лица, гибкий, сухой, относительно невысокий. Я вдруг неожиданно застеснялась своего совершенно детского порыва и отступила еще на шаг. — Ты же все видел, там, в ту ночь… — начала было я, но он перебил. И тоном для меня непривычным, в котором я с удивлением услышала незнакомые стальные и властные нотки, мой друг детства сказал, подступая ко мне: — Мы все были детьми тогда, Нис. Одуревшие от свободы, влюбленные, глупые. Забудь! — тонкие длинные пальцы подхватили мой подбородок, не позволяя отвести взгляд, — Кстати, я твой жених. Я вздрогнула и нервно сглотнула, холодея от осознания происходящего. — Диль, но я не люблю тебя! — прозвучало банально, и пафосно. Взгляд его темных глаз потемнел еще больше и Диль очень нехорошо усмехнулся. Я попыталась ему объяснить очевидное: — Ты мой друг, почти брат, но как ты себе представляешь наш брак? Это глупо! Стремительный шаг ко мне, вторая рука Диля подхватила под спиной. Он провел пальцами по моей холодной щеке и ответил: — О какой любви ты говоришь, крошка Нис? Быть может, о чувствах той девочки, что пять лет вздыхала по Райану, а потом полезла к нему на шею, уверенная в своем праве? Или о любви глупого мальчишки, младшего из сыновей самого конунга, который все эти годы тенью следовал за одной глупой девчонкой? Я попыталась освободиться из его рук, и на себе ощутила их страшную силу. Диль словно отлит был из стали. — Пусти, я не знала! — попыталась его оттолкнуть, но не получилось. Да что же за день такой у меня?! — А если бы ты и знала… — он прижал меня еще крепче, левой рукой перехватывая запястье. — Пора взрослеть, Нис! Я выиграю этот обор, ты станешь моей женой. И… привыкнешь. — А если победит Райн? — не могла его не уколоть. Диль лишь плечами пожал усмехаясь. — Он улетит. Через год разведетесь, и я сделаю так, что больше выбора у тебя просто не будет! — мою руку закинули за спину, лишая малейшего шанса на сопротивление. — И нет, моя золотая, даже беременности не будет, я узнавал у храмовников. Еще год после подсадки тебе этой дряни, — он коснулся губами свежего шрама на бритой макушке, и я содрогнулась от отвращения. — Ты абсолютно стерильна. — Зачем я тебе? — поняв, что спорить с ним бесполезно, я попыталась надавить на жалость. — Нелюбящая тебя жена из беднейшего прайда. — Меня все устраивает, — хрипло Диль прорычал, и впился в мои губы яростным поцелуем. Отвратительное ощущение чужих влажных губ на своих, и наглого языка, что пытается вторгнуться глубже. Стыд, обида, волна жгучего разочарования и ошеломительная беспомощность. Я — лишь пешка в его сложной игре. Меня снова не спрашивают. Даже Диль, которого я считала всегда своим другом, вечным ребенком, мальчишкой. Даже он. — Мне кажется, милейший Ромео, что Джульетте не нравится! 15. Помутнение Замок Рейн, каданат Рейн, Планета Лигла, Планетарная система двойной звездной системы Кеплер 47 в созвездии Лебедя Замок Рейн стремительно наполнялся гостями. Немногочисленная прислуга с ног сбилась, хозяйка похожа была на воинственную богиню из древних сказаний, а глава прайда заперся в библиотеке, где малодушно и просидел до прилета главы континента. Конунг прибыл в сопровождении премьер-министра и… монстра. Тот самый имперец, всего за один местный день наделавший столько шума на всем континенте был натуральным чудовищем. Гости шептались, искоса поглядывая на него, а черный идол выглядел абсолютно невозмутимо, вяло поддерживая оживленный разговор прилетевших министров. Говорил он на их языке, голосом низким, но твердым, совсем без акцента и “Не робот и не ИскИн”, как успели шепнуть журналисты. И Либерум Рейн махнул на имперца рукой. Не до него теперь было. Одних женихов вдруг оказалось четыре. Это несмотря на тот факт, что решение об отборе принималось куда меньше суток назад. А если бы они выдержали все сроки, объявив загодя? Каган содрогнулся. В мире Лиглы девочек его расы рождалось немного. Это белоголовые умудрялись плодиться равномерно и быстро. А высокородные халмы вынуждены проводить строгий свадебный отбор. Сосед их, старый вдовец и пройдоха Парайт, успел заявиться на свадьбу. Он лет на десять точно был старше отца невесты, но дочерей не имел и наследников потерял в том проклятом землетрясении. Старик очевидно решил, что никто предъявить не успеет прав на наследницу Рейн. Впрочем, оглядев кучу внезапных гостей, престарелый жених даже не очень расстроился, и тихо дремал теперь в кресле парадной гостиной. Второй претендент не был знаком с домом Рейн, какой-то десятый сын малоизвестного прайда проезжал по торговым делам и решил попытать счастья. И быть бы Нэрис женой этого недоразумения, если бы не внезапный сюрприз. Явление наследника прайда Диглис каган Рейн постарается позабыть. Прямо завтра вечером и постарается. Когда гости отбудут, замок наконец опустеет, а он останется наедине с бутылкой гишневой наливки и молочным десертом. Только эта сказочная перспектива и удержала несчастного главу прайда Рейн от громкого разочарованного стона при виде идущего к замку младшего сына главы континента. О том, что этот мелкий и хитрый пройдоха крутится вокруг Нэс отца предупреждали давно. Не иначе, отбор этот весь, то же дело мелкого лиса. Ну, что же… “Судьба Нэс теперь в руках Круга отбора. Как он решит, так и будет”, утешил себя Лиьерум Рейн и продолжая мечтать о гишневой наливке последовал в замок. Через час начинается ритуал, а невеста еще не готова. Кстати, где она? Только бы не сбежала… * * * Инспектор Аверин скучал. Развлекали его только новости с борта “Совы”. Новостей было много. И с каждой их лентой Макар погружался все больше в жизнь этого мира. Просматривая очередной блок сводок и исторических справок он попросил разрешения уединиться, и под удивленными взглядами многочисленных лиц затерялся среди толстых, черных колонн парадной части старинного замка. Благо, цвет у ЭТО оказался под стать замку Рейн. Большая часть этого мрачного строения оказалась давно и надежно заброшенной, и Макар точно бы заблудился, не будь он в скафандре. А так… включен лучевой навигатор, шагай себе да и поглядывай по сторонам, время от времени отвлекаясь от лившейся бурной рекой информации. Самым любопытным за последние сорок имперских минут оказалась находка сделанная с помощью уцелевшего чудом шпионского дрона. Любимое детище Яхо, этот юркий малыш преодолел все волновые и электромагнитные преграды и нашел неподалеку отсюда внушительный транспортный космопорт, причем полностью автоматизированный. Управлял им, похоже ИскИн, что само по себе уже было поводом для серьезнейшего расследования. Мак изучал эти сводки и брел вниз куда-то. Лестницы, переходы, тоннели. Навигатор его недвусмысленно заверял: инспектор приблизился к самому центру старинного замка. Только… немножко совсем под землей. Время шло, очень скоро его ждали на свадебном ритуале, а он тут шатается… Внезапно на гало-мониторе перед глазами возникли две красные точки и система скафандра любезно ему подсказала: “Впереди активные биообъекты”. Аверин не успел даже задуматься, в чем отличие биообъектов активных и как выглядят неактивные, сделал шаг вперед и все увидел своими глазами. То есть, скафандровыми камерами наблюдения, но это не важно. Практически перед ним целовалась влюбленная парочка. Или… не очень влюбленная, судя виду девушки, которая, как испуганная до смерти птичка билась в объятиях настойчивого кавалера. И Аверин (конечно же!) не смолчал… Они отпрыгнули друг от друга как мячики от удара о сетку. Дети малые,право слово. Ах, эти взгляды и прикосновения… Двое птенцов наивно предполагали, что их тут никто не заметит. Законов подлости не изучили еще досконально, на собственных шкурках. Девушка держалась отстраненно, сразу же отвернувшись и лишь ее крупно дрожавшие пальцы указывали на волнение. А парнишка… Его просто крупной дрожью трясло. То ли от мысли о тяжести проступка, то ли от возбуждения. И взгляд его, Макару сразу же он не понравился. С такими глазами фанатики совершают непоправимое. Этих Ромео с Джульеттой надо бы развести по углам лет на десять, пока жутких глупостей не натворили. После таких вот “страстей” остаются обычно лишь выжженная пустыня и трупы. Что ему там рассказывал про весь этот цирк с ритуальными плясками мудрый Петрович? Надо будет вернуться к особенностям ритуала и вникнуть. Макар задал обратный маршрут, развернулся и вышел наверх, не оглядываясь. Ему это было не нужно: задние камеры услужливо отобразили рванувшую к противоположному выходу девушку и Ромео, бежавшего прытко за ней… Все интереснее и интереснее. Что там про любовь ему пел этот мелкий хитрец? Сам того не заметив, Макар очень живо вернулся на место, молча присоединившись к толпе и прислушался. Вся масса гостей шумной широкой рекой стекала по лестницам вниз. И судя по навигатору, устремились они к тому самому месту, откуда Мак только что вышел. К нему с низким поклоном подошел молодой человек с белыми волосами и светлыми, практически белыми же глазами, отсвечивающими слегка краснотой. Альбинос. Вот почему расу первых аборигенов зовут “белоглазыми”. Было что-то потустороннее в его коже молочной и красных зрачках. С любопытством профессионального антрополога Инспектор рассматривал типичного представителя местного населения и еще раз благодарил Ойле за ЭТО. Кстати, парень был абсолютно здоров, хотя иммунные показатели на мониторе подсвечивались, как “критически низкие”. — Конунг просит вас следовать к месту проведения ритуала, — прогудел он низким голосом. — Я провожу вас. Как Макар не присматривался к парнишке, он не заметил и тени страха или праздного любопытства в его неприятных глазах. Или он так отлично умеет держать себя в рамках дозволенного? Сплошные загадки. Поклонился в ответ, с удовольствием поймав след удивления на лице белоглазого, и проследовал по приглашению. Вниз по каменным лестницам. Ниже, ниже. Вот он и вернулся в тот каменный круглый зал, где повстречались нетерпеливый Ромео с недовольной Джульеттой. Только теперь тут было шумно: все скамьи обширного амфитеатра уже были заняты разношерстной публикой. Видимо, гости. Или просто зеваки. Белоглазый парнишка провел его дальше, к обширной каменной ложе, в которой с важным видом уже восседали знакомые импотент с алкоголиком. То есть, — конунг с премьером. И еще несколько важных лиц, одного из которых парнишка представил, как “Кадан Рейн, отец нашей невесты” Тот тут же встал, вскинув руки, зал сразу утих, и "отец нашей невесты" начал речь свою заунывную. Переводчик в скафандре шуршал все увереннее, слова главы прайда “невесты” текли плавной и сладкой рекой. И Аверину все услышанное почему-то не нравилось. Как и слова белоглазого “наша невеста”. Аж передернуло даже… Претендентов на девушку изначально было четверо: дряблый старик, умудрившийся тут же заснуть, толстый мужик, чем-то похожий на толстую, с маленькими хитрыми глазками и цепкими лапками, земную крысу. Рядом с ним в напряженных, воинственных позах стояли два парня: тот самый Ромео, что дергал бритую налысо девушку за руки и второй, натуральный красавчик. Ростом он был повыше, покрепче, но со взглядом, полным чернейшей тоски. Тоже какая-то драма, конечно. Как всегда, в таком возрасте. Н-да. “Невеста” стоявшая на каменном постаменте отдельно, напоминая испуганную зверушку. Огромные глаза трепетной лани, подчеркнутые бритой налысо головой. Длинная тонкая шея, торчащие в вырезе комбинезона ключицы, аккуратные, плотно прижатые ушки. Тонкий носик изящный, со слегка заметной горбинкой, брови вразлет, пухлые детские губы. Почему он разглядывает ее так внимательно? Плотная маска скафандра позволяла скрывать его взгляд. Что-то во всей этой тонкой и нежной фигурке, плотно обтянутой черным блестящим комбинезоном, не скрывающим выпуклых и вполне ощутимо оформленных женских достоинств, было такого, что щемило жестокую душу инспектора. Малышку хотелось спасти. Потом он много раз еще спросит себя: как так случилось? Как ему, осторожному сдержанному и даже подозрительному не по годам инспектору и сотруднику самого секретного департамента внешней разведки вообще в голову это пришло? Но отрешенный взгляд юной девушки отчего-то подействовал на Аверина, как пинок. Мак понял внезапно и остро: это смешное создание он здесь ни за что не оставит. 16. В круг