– Арэээпппу? – промычал я, выпучив глаза. – Он самый, – рука отлипла ото рта. – Не ждал? – Нет, – признался я. – Но рад, что ты жив. Думал, что все уже, что тебя это… Того… – А зачем? – мой наставник в мирских делах уселся на сиденье напротив. – Хозяин никогда не разбрасывается добром попусту. Да и за что меня убивать? Касательно дрязг с патриархом Ордена – моей вины в них нет, там твоя приятельница постаралась, а больше предъявить нечего. Опять же – польза от меня еще какая быть может. Вот сегодня, например, я его в битве буду сопровождать, охранять от всего и всех. Магия магией, а без стали тут не обойтись, это тебе не с холма поглядывать да приказы отдавать. – Да ладно? – оживился я. – Добилась своего Эвангелин! – Ох, он и зол! – хмыкнул Агриппа. – Точно завтра этой красотке конец, я хозяина хорошо знаю. При первой же возможности он ее убьет, поверь, так его раззадорить мало кому удавалось. Тут ведь не то главное, что она ему разного всякого наговорила, на это хозяину плевать. Слова – что ветер, прошумели – и нет их. Вся эта история моментально принцу известна стала, и он очень одобрил решение архимага лично возглавить войско. При всех это заявил, теперь ему никак не отвертеться и не сбежать. Загнали его в угол. Интересно, а если бы Эвангелин не подвернулся по дороге я, то как бы она провернула это дело? Ясно, что результат был бы тот же, но любопытно ведь! – И на тебя он тоже зол, – продолжил Агриппа. – «Неблагодарным ублюдком» называет и «шварцевским выкормышем». Так что жизни тебе осталось ровно до того момента, как эльфов в битве разобьют. Он сначала там, на поле боя, твою покровительницу прикончит, а потом придет за тобой. Вывод ясен? – Предельно, – заверил я воина. – Непонятно, что дальше делать. – Ноги уносить. – Агриппа показал пальцем на черный квадрат, из которого вылез. – Силистрийские кареты тем и хороши, что в них всегда есть потайной люк на всякий случай. Забавно, но иные люди о них даже и не подозревают. Продал тот, для кого карету делали, ее после кому-то еще, и ездит новый хозяин на ней, ничего не зная. А это ведь в особо опасных ситуациях, вроде как у тебя сейчас, – шанс выжить. Маленький, но шанс. Так что на рассвете жди, я за тобой приду и попробую вывести за караулы. А там – как боги рассудят. – А если не за караулы? – спросил я. – Мне бы туда, на ту сторону. Мои друзья там, мне к ним надо. – Не пройдешь, – сразу же ответил Агриппа. – Дозоры и с нашей стороны, и с их стоят – либо те, либо другие убьют. Может, и правда – сбежать, а после… А что после? Я даже не знаю. До появления Агриппы все было просто и понятно – жду битвы и хоть как, но пробую пролезть в гущу сражения, выискивая флаг Белой Ведьмы. А тут… Попробовать добраться до герцогств и там отыскать Миралинду? И что я ей скажу, как отвечу на вопросы о том, где остальные? «Они, наверное, погибли, я не знаю точно, потому что сбежал из плена и не пробовал их отыскать». Миралинда не станет меня упрекать и плохо не подумает, я это знаю, но мне-то как потом жить с этим? В ожидании того, что кто-то из них когда-нибудь постучит в дверь? Это не жизнь. Это даже не существование. Это – хуже. – Мне бы кинжал, – попросил я воина. – Эти у меня оружие отобрали. – Руки вроде при тебе, – хмыкнул тот. – Они же оружие мага, а не шпага. – Так-то да, но иногда от стали больше толку, – в тон ему усмехнулся я. – Да и вообще – привык я к ней. Не поверишь – первое время было ощущение, что без штанов хожу. – Хорошо я тебя воспитал, – Агриппа протянул мне кинжал в ножнах, который ловко отцепил от пояса. – Не зря время тратил. Значит, попробуешь сунуть голову в пасть дракона? Все понял. Ну и хвала богам, не придется ничего объяснять. – Мне к своим надо, – пробормотал я. – Не могу по-другому. Не получится. – Они с левого края будут, – помолчав, сообщил мне Агриппа. – Я слышал, как про это разведчики говорили. У хозяина к Белой Ведьме отдельный интерес имеется, так что он будет ее искать, ясно? Потому лучше будет, если ты приятелей своих найдешь первым и вы будете держаться от этой стервы подальше. Легко сказать, но вот как сделать? Я так и не уснул в эту ночь, хоть пробовал. Нет, какой там: мысли одолевали, планы невыполнимые, злость на то, что все у меня в жизни кувырком происходит. А после стало не до сна. Взвыли трубы, застучали барабаны, раздались команды, эхо от которых переполошило птичьи семейства. Еще позже шума стало куда больше. В отличие от битв, которые случались в моей жизни раньше, тут никто ни о чем разговаривать в центре поля не собирался, маги сразу же начали испытывать друг друга, а следом за ними, мерно топая, в бой двинулись войска. – Все ты! – заглянул в карету злой, что твой демон, Левий. – Там люди себе славу зарабатывают, а я тут какого-то мерзавца охраняю! Даже Амальрик – и тот пошел, а мне мистресс Эвангелин… Эй, ты чего? – Больно! – прохрипел я, скорчившись на сиденье и прижимая руки к животу. – Ох!!! Офицер влез в карету и склонился надо мной, растерянно хлопая голубыми глазами. Он сначала даже не понял, что произошло. Просто не ожидал, что привычно смирный и тихий пленник Эвангелин вдруг воткнет ему в горло невесть откуда у него взявшийся кинжал. – Не надо было меня пинать, – назидательно сообщил я хлюпающему кровью Левию, который непонимающе смотрел на меня мутнеющими голубыми глазами. – Я бы тогда не стал тебя убивать, по-другому как-то поступил. Может, даже в живых бы оставил. Не факт, разумеется, но кто знает? Ну что ты все – «фы», «фы»? Умирай уже. Пора. И мне тоже пора. Слышишь, как народ орать начал? Значит, до мечей дело дошло. Говоря все это, я расстегнул его плащ, который, естественно, все же немного запачкался в крови, поплотнее прикрыл дверь кареты, посмотрел на шпагу Левия, но не стал ее брать, после открыл люк в полу и нырнул в него. Шанс представился, теперь главное его не профукать. Глава восемнадцатая И верно – схлестнулись два войска, вой, крик и ор стояли такие, что заглушали грохот взрывающихся «огненных шаров» и молний, то и дело ударяющих в землю. Причем ни с той, ни с этой стороны маги, похоже, особо не ломали голову над тем, кто пострадает при ударе. В смысле – наши здесь, не наши – какая разница? Наше дело колдануть, а там – все едино. Возможность убедиться в верности этих мыслей представилась почти моментально – в виде молнии, ударившей совсем неподалеку от того места, где стояла карета, и взметнувшей вверх столб земли, дерево, которое в ней росло, и десяток каких-то людей в доспехах. Ну да, попали куда надо. Но ведь точно специально не прицеливались! Разглядывать, что к чему, я не стал. Порадовался, что никто не заметил то, как я выбрался из-под кареты (данный момент был волнителен, не ночь же на дворе), закутался в плащ и двинулся в ту сторону, где сейчас сотни людей в очередной раз умирали за чужие интересы и где скоро все начнут сражаться против всех. Не потому что ненависть глаза затмит, а потому что над полем боя начала клубиться дымка – верный спутник сражений, в которых принимают участие маги. В этом тумане не всякий своего от чужого отличит, это-то мне хорошо известно. – Офицер, почему вы здесь, а не на поле боя? – мне на плечо легла чья-то рука. – Повернитесь. Я выполнил приказ и уставился на довольно молодое лицо вопрошавшего, причем откуда-то мне знакомое. – Ты не офицер, – уверенно заявил этот человек. – Стой, я тебя знаю! Да-да, я тебя тоже узнал, приятель. Это твою кожу Аманда собиралась на перчатки и сапожки пустить. Надо же, я думал, она уже до тебя добралась, плюнув на слова Аэля, – ан нет, ошибочка вышла. То ли стареет моя приятельница, то ли хватку теряет. Но как не ко времени эта встреча. Ой как не ко времени! Еще одна молния вздыбила землю на холме – как видно, кто-то с той стороны хорошо пристрелялся. Ответом на это откуда-то слева с шипением вспорхнули в воздух и отправились к эльфам сразу три феникса, сопровождаемые радостными воплями тех, кто еще не отправился в сечу. Такие вещи отлично поднимают боевой дух у войск, про это еще Ворон нам говорил. Дескать, не столь важно, насколько разрушительно заклинание, главное, чтобы оно смотрелось грозно и внушительно. Что до меня – очередной удар противника имперцев был как нельзя кстати, тут и без того суета царила, как оно и водится в таких случаях, а теперь и вовсе не пойми что началось. Раненые орут, да еще и очередная колонна вояк начала спускаться вниз, подгоняемая командирами, так что на нас двоих никто внимания не обращал совершенно. – Ты служишь Белой Ведьме! – кулак, затянутый в кольчужную перчатку, сгреб плащ в горсть. – Ты… Вместо ответа я просто сделал то же, что и несколько минут назад в карете, – вогнал лезвие кинжала ему в горло. Рискованно? Да. Но выбора нет, я таких, как он, знаю: если вцепился – не отпустит. Вот что ему не воевалось, чего он тут околачивается, а не оружием на равнине машет? – Тихо, тихо, тихо, – оглядевшись по сторонам, я прислонил офицера к стволу дерева, чтобы он сразу на землю не завалился. – Да-да, довелось мне служить у нее, было. Но сейчас я и не с ней, и не с вами, а сам по себе. Юноша булькал горлом, его пальцы пытались снова поймать мой плащ, но теперь уже безуспешно. Я же время не терял, расстегивая его пояс. А что поделаешь – нужна шпага. Магия – это прекрасно, но там, внизу, мне может понадобиться и обычная сталь, причем что-то посерьезнее кинжала. Лучше бы, конечно, вернуть свое, знакомое до последней шероховатости на рукояти, оружие, но где его теперь искать? На лесной дороге его не оставили, подобрали, но куда после положили – поди знай? А то и вовсе пропили его служаки из охраны в одном из придорожных кабаков во время путешествия, с них станется. Бульканье перешло в хрип, а после и тот стих. Поверь, приятель, я не зло сотворил, я тебе хорошую услугу оказал. А ну как верх возьмут эльфы и ты не сложишь голову в битве? Грейси не шутила, она бы с тебя кожу содрала до последнего лоскутка, не дав при этом умереть от боли. Скверная смерть. А тут вон как все просто – точно уснул. Вот я сейчас плащом твою грудь прикрою, чтобы кровь в глаза не бросалась, и сиди тут у дерева, жди, когда все кончится; тебя найдут и, может, даже похоронят. Ну а мне пора, потому как отряд, идущий вниз, почти скрылся из вида. Я, застегивая на ходу пояс и ругаясь на то, что офицеры Линдуса не пользуются перевязями, которые не в пример удобнее, побежал за имперцами, идущими на смерть во все сильнее сгущающееся над равниной облако, сплетенное из магии и ненависти. Года два назад в такой же ситуации, помню, у меня все поджилки тряслись, а сейчас… Страха нет совершенно, что, между прочим, не очень-то и хорошо. Когда ты боишься, то чувства напряжены, ты видишь даже то, чего на самом деле нет, и это работает на тебя, это дает лишний шанс на то, что ты выберешься из переделки целым. Лучше что-то, чем ничего, верно? И вообще – если не дать страху стать господином, то он будет тебе лучшим другом. А я вот не боюсь. То ли отвык, то ли надоело… Не знаю. Меня сейчас волнует только один вопрос – где в этой людской каше искать друзей? Агриппа сказал – левый край. Семь демонов Зарху, он за это время мог сместиться и в центр, и даже вправо. Держаться отряда я, разумеется, не стал, тем более что его мигом разбросало в стороны. Собственно, его «голову» вместе с командиром практически сразу превратил в пепел «огненный шар» изрядных размеров. Найти бы того, кто его запустил, да как сыщешь каплю воды в море? К тому же это мог сделать и тот, кто служит архимагу. Промахнулся или еще чего… Кто знает, какие приказы отдал своим слугам мастер Гай? Может, он так войска Империи прореживает. С него станется. А дальше началась знакомая история. Я приласкал «ножами крови» эльфа, который за секунду до этого чуть не снес мне голову своим клинком, всадил «призрачное копье» в рыцаря, орудующего полуторным мечом, а после проткнул насквозь шпагой какого-то не в меру шустрого асторгца с перекошенным лицом. Этот совсем еще юный вояка махал своим клинком налево и направо, как видно, ополоумев от происходящего вокруг. Наверняка в первый раз попал в такую мясорубку, вот и разошелся. Не то чтобы последние двое сильно мешали, просто они стояли на моем пути, и это их сгубило. А после меня самого чуть не прибили, причем исключительно из-за собственной глупости. Плащ Левия-то я так и не снял, вот за него меня и стреножили. Просто-напросто резко рванули на себя сзади, я на ногах и не устоял. А в такой сутолоке упасть – последнее дело. Не добьют, так затопчут. Тут так и получилось. Ну почти получилось, поскольку увернуться от сверкнувшего подобно молнии клинка мне удалось, он воткнулся в землю, лишь слегка оцарапав мне щеку, а второй удар этот удалец нанести не успел: кто-то походя снес ему голову, и тело моего потенциального убийцы повалилось на меня же, залив при этом кровью, хлещущей из разрубленной шеи. Как я из-под него выбрался, как дальше брел по полю боя, ожидая удара с любой стороны, – рассказ крайне неприятный, как, впрочем, и любое честное повествование о том, что такое война. Нет в ней никакой красоты, уж поверьте. И не стоит доверять полководцам, говорящим о том, что «война – это искусство». Для них, находящихся далеко от крови, смрада и смерти – да, искусство. Игры разума, стратегия и тактика. Но им не надо умирать, эту честь они предоставляют другим. В какой-то момент светлый день стал подобием ночи. Дым становился все гуще и удушливей, мы все топтались на золе, в которую превратилась высокая трава, еще утром колыхавшаяся под ветром. Дождей давно не было, она высохла и, конечно же, вспыхнула, как спичка, от первой же искры. Темноты добавляли и черные тучи, что как привязанные встали над равниной. Молнии из них не обрушивались, и страхолюдного вида воронки тоже не наблюдалось, но мне было предельно ясно, что это порождение магии, причем очень и очень мощной, на которую способен далеко не каждый чародей. Двигаться становилось все труднее: мало того, что следовало вертеть головой во все стороны, ожидая нападения и пытаясь высмотреть своих друзей, так еще и мои ноги постоянно цеплялись за тела павших воинов, причем некоторые из них были еще живы. Один такой даже попробовал из последних сил ударить меня кинжалом. Хорошо хоть, я заметил это движение и добил упрямца, а то обзавелся бы дыркой в правой ноге, что здорово осложнило бы мне жизнь. Единственное, что радовало, – на этот раз не надо гадать, союзника или противника я убиваю. Здесь все – чужие. Собственно, именно эта мысль и оказалась последней перед тем, как рядом что-то очень громко грохнуло, а после пришло осознание того, что я поднялся в воздух, как птица. Ощущение, признаться, так себе, уж не знаю, чего это некоторые люди всю жизнь мечтают о подобном. И самое неприятное, что за взлетом всегда следует падение, выражающееся в том, что ты со всего маха падаешь обратно на землю. У птиц есть крылья, у людей – нет, иного результата ждать не следует. Само собой, что в моем случае так и вышло, причем я врезался в черную от гари твердь очень и очень сильно, настолько, что у меня не только чуть кишки через рот не выплеснулись, а и дух вылетел. В смысле – сознание я потерял. Только что навстречу мне летела земля – и сразу мрак перед глазами. Первым ко мне вернулся слух, и это было не очень хорошо. Нет, шум битвы – это очень много звуков, и не самых приятных. Но когда совсем рядом с тобой десятки голосов завывают в ужасе и молят о спасении – это даже для сражения не слишком обычно. Добавим сюда вонь горелой плоти, треск огня и смутно знакомый хохот, и можно делать кое-какие выводы. А именно – похоже, я нашел тех, кого искал. По крайней мере, того, кто расскажет, где найти остальных. – Ты сумасшедший! – завопил пронзительный голос. – Тебя не просто надо убить, тебя… Остановите его! Я приподнял голову и судорожно дернулся – именно в этот момент совсем рядом на землю упал обугленный дымящийся труп, а его голова оказалась в аккурат напротив меня. Смотреть в черные пустые глазницы и любоваться раззявленным в немом крике ртом того, кто минуту назад еще дышал, думал, на что-то надеялся, а сейчас представляет собой черный от копоти костяк – так себе удовольствие даже для того, кто и сам сжигал людей живьем. Люций дель Корд в это время творил что-то невозможное, не укладывающееся в обычную логику. Он один атаковал сразу пятерых магов Светлого Братства! Не отбивался от них, не пытался уйти от заведомо проигрышного боя, как непременно поступил бы я, а, повторюсь, напротив – навязывал им бой! Отдельно стоит заметить – как в прошлых сражениях, простые солдаты место, где сошлись в поединке маги, огибали, звон мечей теперь звучал в стороне. Снова произошло деление на людей и магов, каждый убивал и умирал в той битве, которая ему ближе.