Так и не пожгли сады. По крайней мере, там, где действовали ополченцы. Риттер фон Эльсер так прямо и доложил командующему: – Да, не сожгли. Но ведь насчет садов прямого приказа не было, господин генерал! И это ведь – чужое имущество. Уйдут московиты, кому хозяева претензии будут предъявлять, с кем судиться? С ополченцами. А они – люди весьма не богатые, осмелюсь доложить. Коли был бы приказ, так судились бы потом с тем, кто такой приказ отдал. – Ладно, – махнул рукой граф. – Не сожгли – и черт с ними. Поздно уже. Эти-то вот сады очень даже облегчили русскому войску все земляные работы. Под завесой деревьев стрельцы быстренько возвели дюжину «земляных городков» для укрытия от вражеского обстрела. После возведения укрытия русские подтащили снятые со стругов пушки и сами подвергли осажденных рижан самому интенсивному артобстрелу. Помимо чугунных ядер и гранат город обстреливался зажигательными снарядами, так называемыми «калеными ядрами», также применяли новейшие камнемёты – пушки с тонкостенными стволами, способные метать каменные ядра. Производя сопоставимые с гранатами разрушения, эти мортиры не требовали дорогостоящих и сложных для заряжания снарядов («гранат больших» да «мортирных бомб»). Каждодневная артиллерийская канонада производила самое гнетущее воздействие на местных жителей. Многие, потеряв дома и близких, открыто и нагло требовали от генерал-губернатора сдать город русским, и таких паникеров с каждым днем становилось все больше, что не могло не радовать Никиту Петровича. Угнетало его лишь одно – невозможность постоянной передачи шифровок. Нужно было как-то наладить связь, более-менее периодическую. Ну, раз уж царское войско стоит нынче под самой Ригой, так почему бы… – Почему бы нам не произвести вылазку? – будоражил воинский народ славный риттер Эрих фон Эльсер. – Выскочим на рысях, пушкарские наряды перебьем, попортим орудия… – Верно! – тут же поддержал полковник Кронман. – Хорошее, славное дело! Старый рубака фон Турн тоже был бы не прочь совершить вылазку… Однако Делагарди высказался резко против, обозвав всю эту затею «пустой и опасной авантюрой». Интересно, кто ему донес? Говорят, видели в комендантском доме некоего щеголеватого адъютанта… На дуэль бы этого прощелыгу Шульце, на дуэль! Ну, да не пойман – не вор. «Да почасу де сходятца в ратуше служилых людей начальные люди и мещане, и говорят мещане, чтоб государю добить челом и город здать. Но служилые же люди здатца не хотят, – вечером Бутурлин добросовестно шифровал послание. – Буде ожидают к себе на выручку короля и большое количество войска совсем уже скоро». Увы, блокировать город с моря русским так и не удалось. Также не оправдались надежды на помощь датского флота, а попытки захвата шведских фортов, прикрывающих устье Двины, и использования сил собственного флота успеха не имели. Подкрепления и продовольствие продолжали доставляться в осажденный город вовремя и весьма часто. Шведские торговые суда так и сновали! В порту не хватало грузчиков. И об этом тоже надо было сообщить воеводам! Хотя те должны были бы и сами догадаться уже… Двадцать четвертого августа под Ригу прибыл сам царь Алексей Михайлович со всем остальным войском. Авангард – двадцать две тысячи человек, общая же численность московской рати, включая обоз, составляла более восьмидесяти тысяч. Из них – восемь тысяч стрельцов, шесть тысяч рейтар со штандартами и европейским вооружением, восемнадцать тысяч земского пехотного войска и драгун, обученных немецкими офицерами, десять тысяч казаков, двадцать тысяч мелких землевладельцев – «детей боярских» – с боевыми холопами, навроде того, что были – и оставались еще! – у Бутурлина. Кроме того, имелось еще восемь тысяч дворян и казаков белорусских и литовских, да двенадцать тысяч калмыков (шведы называют их «людоедами»), шесть тысяч лучников из числа посадских или «городовых» людей, да тридцать тысяч господских слуг и струговщиков с обозными. Таким образом, всего русское войско составляло около ста восемнадцати тысяч человек и расположилось в восьми верстах выше Риги вдоль по берегу Двины. При царе постоянно находился его любимец шотландец Александр Лесли, восьмидесятидвухлетний генерал, ставший в дальнейшем губернатором Смоленским. * * * Вылазку, или, как ее гордо именовал фон Турн – рекогносцировку – готовили быстро, но тщательно. Господин генерал-лейтенант и его штаб-офицеры, в том числе и полковник Кронман, хотели бы лично осмотреть широкое поле для выгона скота – Вейду, именно там нынче расположились передовые отряды русских под командованием князя Якова Черкасского. Где именно окопались, сколько артиллерии, где расположены шанцы и прочие укрепления – на все эти вопросы и должна была ответить рекогносцировка, во время которой граф и полковник намеревались решить и личные финансовые дела. Для того и потащили с собой Бутурлина – славного риттера Эриха фон Эльсера. Никита Петрович выехал за ворота на полчаса позже остальных. Получившие строгий приказ часовые лишь отдавали честь да молча дивились на пяток вместительных телег, тщательно укрытых рогожками. Для чего они во время стремительной вылазки? Наверное, для трофеев, никак не иначе. В телегах везли мушкеты. Вернее сказать – пищали, те самые, производства московского оружейного двора, и ныне предназначенные для продажи… Бог знает, кому – о том знали лишь генерал-лейтенант и полковник. Бутурлина они в свои тайные дела полностью не посвящали, поручив риттеру вполне конкретную задачу – вывезти оружие за город и в рябиновой рощице на самом краю выгона – Вейде – передать телеги полковнику… Ну, или самому графу. А те уж дальше – сами. Утро выдалось хмурым, туманным, что, наверное, несколько мешало рекогносцировке, однако очень даже способствовало другому – тайному! – делу. – Быстрее, быстрее, парни, – поглаживая коня, подгонял своих риттер фон Эльсер. В охрану обоза – «для обеспечения вылазки» – он взял новичков, уже достаточно обученных для возможного боя, но еще не таких ушлых, чтоб задавать лишние вопросы. Впрочем, все «хитрые» моменты Бутурлин постарался объяснить им если и не заранее, так на ходу. – Спросите, зачем эти дурацкие возы? Розовощекий пивовар Ингвар Брамс тут же покивал головой: – Да, господин майор. Спросим! – У нас с вами очень важный маневр, – приосанился в седле Никита Петрович. – Отвлекающий. – Какой-какой? – рядовой Брамс непонимающе заморгал глазами. – Да как рыбу на живца, – тут же пояснил его сотоварищ, вечно сутулый пикинер Йозеф, портняжка. – Сейчас мы вот едем… А потом – оп! – и вражины на нас нападут. Так ведь, господин майор? – Так да не так, – Бутурлин негромко рассмеялся и осмотрелся вокруг, насколько это было возможным. Плотный утренний туман растекался в низинах длинными белесыми языками, похожими на овсяный кисель. Языки колыхались и уже начинали таять – порывы ветра разгоняли облака, и в синих прорехах проглядывало солнышко. – Худое нынче лето, – подгоняя запряженных в телегу лошадей, вздохнул пикинер. – Холодное, да и дожди почти каждый день. Как бы с урожаем остаться. – Ага! – сидевший рядом с приятелем Брамс саркастически хмыкнул. – Ты о русских не забывай. Нынче весь урожай им и достанется. – Господин майор! Думаете, долго продлится осада? – Не знаю, – отмахнулся Никита Петрович. – Может, и недолго. Но уж, во всяком случае, до зимы русские точно никуда не уйдут. А вот зимой… там всяко может. – Вот! – выпустив вожжи, пивовар радостно хлопнул в ладоши. – Я ж тебе говорил, Йозеф! Нам бы только до зимы продержаться. Как вы полагаете, господин майор? Продержимся? – Как шведы… – меланхолично качнул головой «риттер фон Эльсер». – Будут приходить корабли – продержимся. Не будут – нет. Подхватив вожжи, Брамс озабоченно закивал: – Да уж, от припасов много зависит. А русские добрые вояки? – Добрые, – майор спрятал улыбку. – И пушек у них полно. Самых разных… Вон-вон дорога-то… Сюда, к балке сворачивайте! Направив обоз в рощицу, Никита Петрович первым проскакал по узкой лесной дорожке… и вдруг резко осадил лошадь, увидев прямо перед собой отряд стрельцов в длинных зеленых кафтанах и сверкающих немецких касках! Резко взвив коня на дыбы, Бутурлин сей же миг вернулся к своим и, выхватив шпагу, скомандовал: – Телеги поперек, живо! Пикинеры – вперед. Мушкеты – к бою! Надо сказать, ополченцы действовали отменно – толково, быстро и без суеты. Никита Петрович даже покривил губы – научил на свою голову! Перегородив возами дорогу, парни деловито выпрягли и стреножили лошадей, и тут же заняли позиции – пикинеры выставили вперед длинные пики, мушкетеры залегли за телегами, направив заряженные мушкеты на врагов… вернее, туда, где враги должны были вот-вот появиться. В ожидании боя тлели заправленные в курки фитили. Тревожно ржали кони. Стрельцов, как прикинул Бутурлин, было не так уж и много – всего-то пара дюжин, даже меньше, чем ополченцев. Однако нехорошая ситуация складывалась… стрелять в своих… Что ж, как видно, придется! Пусть и не самому, пусть – чужими руками… – Приготовились! Первый залп – предупредительный. Только по моей команде. Как поняли? – Ясно, господин майор! Медленно, очень медленно ползло время, ожидание как-то уж сильно подзатянулось… Может быть, стрельцы решили совершить обходной маневр? А что? Кроме пищалей у них еще и бердыши, и сабли! Сейчас выскочат из кустов, навалятся… Не-ет… что-то не спешили… Позади, с выгона, вдруг послышался стук копыт… Неужели враги обошли с тыла? – Вторые номера – назад… Целься! Этот маневр парни тоже проделали четко – любо-дорого посмотреть. Эх, если б это были свои… Так своими и были… Только считались – враги. Как раз сейчас окружали. Стрельцы – за поворотом, эти… казаки? рейтары? – сейчас вот-вот выскочат… да с намета… Хотя не выйдет у них с намета. Никита Петрович ведь тоже не пальцем деланный. Выскочили! Появились! Черненые латы, сверкающие – с перьями – шлемы… Шведские рейтары! И впереди – сам генерал-лейтенант фон Турн, а следом за ним – и полковник Кронман. Ну да, куда уж им друг без друга-то? – Отставить! – бросил своим Бутурлин. И тут же вырвался с докладом: – Господин генерал-лейтенант! Там, за рябинами – стрельцы. – Я знаю, – придержав лошадь, командующий кавалерией усмехнулся, на узком лице его вдруг промелькнула торжествующая улыбка. – Мы сами разберемся… Ждите! Да, возы-то поставьте нормально, ага. Ну, раз сам генерал-лейтенант сказал… – Слыхали приказ, парни? Выполнять! Не так уж и много бойцов оказалось с графом… впрочем, для быстрой рекогносцировки – в самый раз. Пронеслись, проскакали, обдавая вылетевшей из-под копыт грязью и запахом лошадиного пота. И исчезли в зарослях… Ополченцы и их боевой командир напряженно прислушались. Ничего не было слышно! Ни выстрелов, ни звона клинков, ни отчаянных хрипов – ничего… Лишь стук копыт… Из-за поворота выскочил всадник на вороном коне, в черненых латах и шлеме… полковник Кронман. Осадив коня, подкрутил усы: – Вы и ваши люди свободны, майор! Возвращайтесь в город. – А-а-а…