– Ты боялась? – сказал он. – Постой! В это опасное время, Эстера, когда через несколько минут мы можем быть разлучены навсегда, скажи мне правду, говорила ты с кем-нибудь из матросов сегодня? – Говорила, Дач, – сказала она. – С мулатом? – Какой это мулат, – ответила она с горечью, – это Лоре. – Лоре! – воскликнул Дач. – Я это почти подозревал. И ты знала, что он здесь, и нас не предостерегла, – прибавил он с отвращением, стараясь освободиться из объятий своей жены. – От этого зависела твоя жизнь, – ответила Эстера. – Он мне угрожал… Их прервал голос капитана, кричавшего, чтобы отворили дверь. – Вы здесь, доктор? – спросил Дач. – Здесь, – было ответом. – А мисс Стодвик? – И я здесь, – спокойно ответила Бесси. – Эстера, дайте мне вашу руку. Темнота была страшная, но они не смели зажечь лампу, тем более, что в ответ на голос капитана были сделаны два выстрела, к счастью, безуспешно. – Я не могу этого понять, – сказал тогда капитан Стодвик, – должно быть, какое-нибудь вероломство. Я не думаю, чтобы это были индийцы. Дач, не нагнал ли нас Лоре? – Нагнал! – с горечью сказал Дач. – Он все время был здесь с нами. – Что! – крикнул Паркли. – Да еще с помощниками. – Это он мулат? – закричал капитан Стодвик. – Черт его дери! Так мы действительно попались. Наступило молчание на несколько минут, потом капитан Стодвик опять заговорил: – Я всегда подозревал… Помните, Поф? Только не мог сказать, что именно. – Это правда, – сказал Дач, который внимательно прислушивался. – Теперь не время разговаривать, – с волнением вскричал Паркли. – Мошенник! Негодяй! Провести нас таким образом и в какое время, когда нам только что пришлось завладеть сокровищами. Как подумаешь, что мы трудились для него. – Еще до этого не дошло, – спокойно сказал Дач. – Мы, разумеется, заперты здесь, Стодвик? – Да, они нас заперли, – ответил капитан. – Сколько нас? – спросил Дач. – Не говорите так, мистер Поф, – сказал Вильсон. – Неужели вы намерены драться? – А как же иначе, мистер Вильсон, – сурово ответил Дач, – ведь мы должны защищать женщин. – Прекрасно сказано, – шепнул голос с другого конца каюты. – Я жалею, что я не такой же сильный и здоровый человек, как вы. – И я также жалею об этом, мой милый, – сказал сквозь зубы капитан Стодвик. – Бедняжка, душа у него сильная, а тело слабое. – Отвечайте по именам, кто находится здесь, – сказал Дач. Он поочередно называл капитана, Паркли, доктора, естествоиспытателя и Джона Стодвика. – Здесь еще есть, кого вы не назвали, – сказал грубый голос. – Расп! – вскричал Паркли. – Да, и еще двое матросов, – ответил старик, – только они что-то прикусили языки. – Кто они? – резко спросил капитан. – Дик Рольс, – ответил грубый голос. – Роберт Ленни, – сказал другой. – Те, кого я подозревал, – шепнул капитан Дачу. – Мы все время думали не на тех. – Мисс Стодвик лучше с моей женой пойти в переднюю каюту, – сказал Дач, и губы его задрожали, когда при словах «моя жена» он услышал слабое рыдание. Потом послышался тихий шелест, и все смолкло. – Не лучше ли нам поскорее взяться за оружие. – Мы давно взялись бы, Поф, если бы оно у нас было. – Неужели вы хотите сказать… – повторил Дач, вспомнив, что и его револьвер исчез с полки в каюте. – Я хочу сказать, что, пока мы занимались серебром, – с горечью сказал капитан, – люди поумнее нас воспользовались случаем. Я искал, никакого оружия не осталось. Тихий говор пробежал по каюте, а потом наступила тишина. Все стояли в темноте и внимательно прислушивались к звукам наверху. Теперь было очевидно, что поднялась какая-нибудь новая тревога, и до их ушей долетел шум погони за Окумом. – Стало быть, на палубе остались не одни враги, – сказал Дач. – Кто это может быть? – Это должно быть или Окум, или мистер Джонс, – воскликнул капитан. – Наверно, у нас больше верных людей на шхуне? – сказал Дач, который как будто сделался предводителем сопротивления. – Надеюсь, – заметил капитан. Потом опять на палубе все стихло, а потом резкий голос отдал какие-то приказания. В эту минуту Дач почувствовал чью-то руку на своей руке. – Это кто? – спросил он тихим голосом. – Это я… Мельдон, – сказал доктор тихим голосом. – Наклонитесь ко мне, мистер Поф. – Что вы желаете сказать? – спросил Дач. – Мы будем вынуждены драться, мистер Поф? – шепнул доктор. – Вы боитесь, сэр? – было ответом. – Может быть, и это весьма естественно, мистер Поф. Я столько раз видел смерть, что, может быть, научился бояться ее более, чем ее боится грубый моряк или солдат. Но я теперь опасаюсь не за себя. – Я этому рад, – сказал Дач с насмешкой, ему было неприятно, что его прервали в такое время. – Нечего насмехаться, мистер Поф, – спокойно сказал доктор. – Я боюсь, что если у нас дойдет до кровавой борьбы, то это будет означать смерть для многих. – Это верно, сэр, особенно для одного, – пробормотал он, – если я схвачу его за горло. Кто здесь шевелится? – прибавил он вслух. – Это я, мистер Поф, – сказал грубый голос. Доктор продолжал шепотом. – Вы не так поняли меня, мистер Поф. Я хочу сказать, что потрясение может быть гибельно для молодого Стодвика и для вашей жены при слабом состоянии ее здоровья. – Моей жене следовало остаться, – сказал Дач с горечью, потому что сердился на это вмешательство. – Ваши слова очень колки, мистер Поф, – холодно продолжал доктор, – и, извините меня, не совсем благородны в такое время. С той самой ночи, как меня позвали к мистрис Поф и когда она переходила из обморока в обморок… – Вас призывали к моей жене, – сказал Дач, изумленный этими словами, – ночью? – Да, за мной присылали. Разве вы не знали? В тот вечер, когда вас не было дома… И Мельдон назвал то число, когда Дач видел человека в комнате жены. – Нет, нет, – ответил Дач, поняв, что он принял тень доктора, за тень Лоре. – Я… я забыл. Боже, должно быть, я сошел с ума! – пробормотал он. – Я рад, что пробудил ваше участие, – сказал доктор. – Вы считаете меня навязчивым, но, право, мистер Поф, о ней надо позаботиться. В ту ночь я думал, что она умрет. Если что можно сделать… – Я понял, – хриплым голосом перебил Деч. – Не будем больше говорить об этом, – прибавил он, горячо пожав руку Мельдона. – Господь да благословит вас за это. Я никогда этого не забуду.