— Это кричал сумасшедший Билли, — сказал Фишер задумчиво, — он спасся с корабля, а мы этого не знали! — Это верно! С самого начала над нами тяготело проклятье! — Должно быть! — ответил Фишер. — Теперь мои глаза выжжены, и вы скажете, что я сам навлек на себя это несчастье! — сказал Мессенджер резко. — Вы готовы упрекнуть при случае. Если снова мне придется быть в порядочной стране, то я надену на вас белый галстук и пошлю вас каркать. Вы наживете себе состояние, предсказывая старухам. Вы как раз подходите к этой роли. Мне нужны люди, а болтуны надоели. Фишер не перебивал его. Мессенджер же, успокоившись, спросил: — Где мы теперь? Что это за местность? — Мне кажется, что это лес между холмами, — сказал Фишер. — Налево от нас лес, а впереди луга. — Здесь должна быть дорога, — сказал Мессенджер нетерпеливо, — иначе испанка не пришла бы сюда. Что это за мелодичный шум я слышу? Не водопад ли это? — Вчера вечером я шел по этому направлению. Там река! — Тогда пойдем вдоль нее. Дорога должна идти около холмов. У меня теперь есть силы, и нам нечего обращать внимание на темноту. — Я думаю, вы правы. Но вы, Принц, очень резки со мною! — Резок? — повторил Мессенджер. — Резок с вами? Нет! Дайте мне ваши руки, дайте мне, чтобы я мог держать их крепко. У меня нет глаз, и темнота меня тяготит. Теперь вы будете моими глазами, вы — единственный человек, которого мне приятно видеть, я вас люблю! — Мы проведем это трудное время вместе, — проговорил Фишер, — если вы хотите иметь меня своим другом, Принц! Тот засмеялся при этом заявлении. — Хель, — сказал он, — кажется, у меня нет другого выбора, я должен довольствоваться вами. Дайте мне облокотиться на вашу руку! Мне кажется, я схожу с холма и земля опускается под моими ногами. Мне будет лучше, если я пройду немного. Какова дорога впереди? — Там небольшая долина, покрытая травой и массою цветов. Место это очень дикое и мрачное от тенистых деревьев. — Вы уверены, что никого не видно? — Ни души! — У меня тонкий слух, и я думаю, вы правы. Но нам будет нелегко идти, когда мы выйдем на открытое место. Вы не забудьте, что они будут наблюдать за дорогою как за ловушкою, и я не вижу, что может им помешать поймать нас. — Мы здесь умрем в любом случае, — отвечал Фишер, — но отчего не рискнуть? Они перешли в глубь чащи. Высокая болотная трава, из которой выглядывали орхидеи и плющ, вела их по уединенной аллее, где летали птицы с разноцветными перьями, испуганные их появлением. Мириады мух жужжали над ними. Затем они направились по берегу реки, постепенно суживавшейся в ручей шириною не более пятнадцати ярдов. Несколько раз Мессенджер прислушивался, но все было тихо. — Ясно, — проговорил он, — что испанка выбрала эту реку как путь для выхода из холмов. Мы должны тоже им воспользоваться. Как? Я не могу вам сказать этого теперь, но дорога нам укажет! Между тем голод все сильнее давал себя чувствовать. Но путники не отдыхали. Наконец река кончилась, образовав озеро. Тут, к несказанному удивлению Фишера, ему попался на глаза плот. На плоту находился шест и большой ларь. — Принц! — воскликнул юноша в восхищении. — У вас теперь глаза за десятерых! Вот то, что вы искали, — плот у берега и при нем шест! — Я его ждал полчаса тому назад! — отвечал слепой. — Взойдем на него, а остальное предоставим случаю. Быстро ли течение? — Как мельница! — Тем лучше! Куда испанка ездила, мы тоже можем отправиться! Поместите меня так, чтобы я мог держаться крепко, и держите плот посредине течения. Фишер привел его на плот, прислонив спиною к ящику, затем оттолкнул плот, и его быстро понесло течением. Мессенджер ощущал быстрое движение воздуха, слышал, как плот скрипел, ударяясь о скалы. Он догадывался, что его товарищ был в постоянной напряженной деятельности. Но Фишеру картина представлялась совсем иначе. Хотя тяжелый деревянный плот был очень крепок, но юноша каждую минуту ожидал, что он разобьется в щепки, так как течение несло его вперед с большою скоростью и озеро скоро опять превратилось в бурный поток. По мере того как плот продвигался, оба берега становились выше, так что, наконец, казалось, плот втягивало в самые недра земли. Глубокий, темный и зеленый поток протекал по скалистому руслу, опускаясь все ниже, пока не достиг подножья холма. С плота можно было видеть только каменистые пропасти и вершины, недоступные для человека. И все-таки плот шел прямо, как по линейке, и от крушения его удерживал только искусно управляемый шест. Вдруг сделалось темно, раздался страшный рев громадного каскада, наступила совершенная тьма. Беглецы не могли даже вскрикнуть от страха, когда плот начало с треском подбрасывать. Дело в том, что они вошли в природный туннель под большим холмом и теперь находились в недрах земли. Фишер еще раньше заметил отверстие этого туннеля, но выжидал, пока они подойдут ближе, чтобы сказать Мессенджеру, что тот должен лечь плашмя, а сам, не выпуская из рук шеста, лег, держась изо всей силы за перекрестные доски. С этой минуты он уже не мог видеть ни самого туннеля, ни того, как он устроен. Юноша сознавал только ужас переправы, когда в темноте почувствовал, что плот вертится как волчок, ударяясь о скалы и летя стремительно вниз. Но вот глаза юноши снова увидели чащу с зеленой лужайкой, а справа село в лощине, вдали — лиловатые холмы и беловато-туманное небо. Он встал, схватив свой шест, и плот тихо поплыл к берегу. — Принц! — воскликнул он радостно. — Мы прошли через туннель! Вот снова открытая местность! — Что вы видите? — спросил Мессенджер садясь. — Большое пространство сожженных лугов, а на левом берегу лес. Эге! — Что такое? — Там лежат на берегу два солдата! XXVII ПРИСТАНЬ В БУХТЕ Плот шел теперь очень быстро. Два солдата лежали на берегу около леса. Их ружья были поставлены к стволу каштанового дерева. Видна была зола тлеющего костра; пара пустых бутылок скатилась к самому краю реки. Солдаты крепко спали. — Принц, — проговорил Фишер, посмотрев на них, — их только двое, и они спят! — Вы уверены? — шепнул Мессенджер. — В этом нет сомнения. Я вижу, как их ноги торчат в траве, и они надвинули фуражки на глаза. — Направьте плот прямо на них и остановитесь! Если плот в середине реки, то он легко пойдет. Какова здесь река? — Двадцать ярдов и покрыта тростником, но течение быстрое! — Тем лучше, мы пойдем скорее! Он больше ничего не сказал и стал ждать, пока Фишер выведет плот из тростника и направит в середину течения. Они были теперь в пятидесяти ярдах от часовых. Спящие продолжали лежать без движения, мухи жужжали над их ушами; их лица были в тени. Проснутся ли они? Юноша был взволнован, задавая себе этот вопрос. На краю лесной чащи росли кустарники, свешиваясь над водою. Река здесь текла почти наравне с лугами, но заросла травою, и когда плот подошел к тому месту, где лежали часовые, то задел за высокую траву, произведя шум, заставивший Фишера и Мессенджера содрогнуться. Шум этот был настолько силен, что его услышал один из часовых, проснулся и сел. Если бы не густой куст, находившийся между плотом и часовыми, плавание окончилось бы тут же, но густая трава задержала плот, шум прекратился. Часовой ничего не увидел, толкнул своего товарища, ругнул его, выпил чего-то из бутылки и снова растянулся на траве. Тогда Фишер, лежавший на передней части плота, направил его в середину течения; оно быстро подхватило и понесло вперед мимо маисовых полей, в середину большой долины за горами. В течение часа после этого беглецы оставались на плоту под лучами палящего солнца. Через час плот вышел из реки в большое озеро, окаймленное зелеными берегами, покрытыми пестрыми цветами. Гавань эта так манила к себе, ее тишина была так успокоительна, так соблазнительна для изнемогающих от усталости, что Фишер направил плот к его берегам. Здесь, положив головы на траву, под тенью ив, где было прохладно, утомленные и усталые, почти готовые плакать, беглецы проспали жаркую часть дня до тех пор, пока не зазвонили в сельской церкви. XXVIII ИСТОРИЧЕСКИЕ ФАКТЫ Просматривая некоторые сцены, относившиеся к трагедии Арнольда Мессенджера и его сообщников, я вспоминаю, что ничего еще не сказал, с чего же началось преследование беглецов и как в Англии узнали, куда они направились. В объяснение этого нужно заметить, что ирландец, помощник капитана на судне «Адмирал», был принят вместе с Конерзом, которого он освободил, на пароход, показавшийся на горизонте в то время, когда «Семирамида» направлялась в Северное море. Пароход доставил спасенных в Берген, откуда они телеграфировали в Лондон. Это известие взволновало весь город. Для Кепль, Мартингель и К° это известие было ударом, потрясшим фирму до основания. Глава ее, пристыженный нравственным падением своего племянника Сиднея Кепля, с этого времени сделался разбитым человеком с потерянным разумом. Но его компаньоны продолжали усердно работать, чтобы помочь страхователям покрыть потери. Эта солидная фирма употребила все свое влияние на правительство. Искусные сыщики были посланы в Лиссабон, в Париж, в Монтевидео; послали и несколько крейсеров. Общее мнение было таково, что яхта Кеннера отправилась в Голландию или в Норвегию; другие крейсера искали в канале; наконец, некоторые искали на берегу Ирландии, хотя никто не предполагал, что яхта обогнет мысы Шотландии. Как случилось, что «Неро» заметил «Семирамиду» и преследовал ее, об этом уже сказано. А странное прекращение преследования в минуту очевидного успеха может быть объяснено просто. У судна сломалась ось гребного винта, когда оно было близко к победе. С большим трудом оно достигло Бордо и оттуда послало в Англию известие о происшедшем. Другие крейсера искали по берегам Франции и по северному берегу Испании. Один из крейсеров, наконец, бросивший якорь в том заливе, где остановились наши беглецы, хотя и напал на их след, но уже тогда, когда деньги были на берегу, а люди скрывались в замке. С этого момента все шансы перешли на сторону преследователей. Власти в Лондоне ждали каждый день известий о слитках золота и исчезнувшем экипаже. Кепль, Мартингель и Компания, недавно реализовавшие испанский заем, воспользовались своим влиянием в Мадриде, и отряды солдат были посланы из Вивера и Фини-стерра. С каждым из этих отрядов был английский сыщик, а для удостоверения личностей беглецов отправили Майка Бреннана, прежнего помощника капитана на «Адмирале». Это он и слышал, как идиот Билли кричал в холмах. Он узнал его голос и ответил на крик, к ужасу погонщиков мулов. Когда наступил конец катастрофы, старуха погибла вместе с золотом. Но так как было возможно, что Мессенджер спасся, то поиски продолжались. Несколько недель спустя через пропасть снова навели мост. Часовые были поставлены по всему амфитеатру холмов. Молчаливая долина была обыскана из конца в конец, и дело кончилось тем, что офицер, бывший во главе отряда, послал в Мадрид свое окончательное мнение, что англичанин никогда не переходил мост, так как выйти за пределы долины не было возможности ни человеку, ни животному. Предположение, что существовал проход через туннель, никогда не приходило ему в голову. Таким образом, публика в Лондоне была разочарована в своем ожидании увидеть главного негодяя на суде и начала спрашивать, что же стало с деньгами. Это выяснилось, когда почти все слитки один за другим были доставлены фирме, у которой их украли. Некоторые из них были найдены во внутренней лагуне близ дома испанки; многие — в долине под горной тропинкой, где на беглецов обрушились опасности, а остальные в овраге и в пепле рухнувшего моста. Когда сосчитали стоимость найденного золота, то фирма нашла, что потеряла 250000 фунтов. Из этой суммы большая часть была разграблена испанскими солдатами; слуги испанки тоже не пренебрегли захватить что было можно. Мессенджеру досталась лишь частица. XXIX ОКОНЧАНИЕ ОТЧЕТА