Так вот, она спросила, который мне из двух приятней, Типа, она закончит выбор, Руководясь моим советом. Я это слушал, как убитый, едва ещё дыша при этом. Ватсон: А «выбор», тот что вам навязан, рифмуется со словом.. Холмс: Как это слышать без печали?! И то, что я не обезумел, Уже само безумьем было. Но ты бы видел её рыло! Потом сказала, что инспектор Ей по душе и всё такое. Мы слишком задолжали вдвое… Ватсон: Меня-то, значит, сразу в шею? Пинком в афганскую траншею, и по фигу, что инвалид. Нашелся, стало быть, счастливец? Холмс: Инспектор Лестрейд. Ватсон: Тут во всем мы сами оба виноваты. А этот бледный кровопиец, Что внешностью сродни вамбату, Ещё хлебнет… Нет для мужчины Страшнее и приятней яду, чем эти женские глаза. Холмс: Конечно же, мой друг, я «за»! Ты не поверишь, как мне стыдно. Ватсон: Вам стыдно, словно бы кому..? Холмс: Я вас приятель не пойму. Ватсон: Тому, у коего «всё видно». Вы возвращаетесь к Ирэне? Раз у неё есть куча денег, Под деньги все мы влёт ложимся… Холмс, неуверенно: Мы с нею быстро подружимся. Явление тринадцатое Ирэна Адлер, не замечая Холмса и Ватсона. Ирэна (про себя): Как трудно делать вид, что влюблена В констебля и забыть любовь былую! И чем усердней я себя бичую, Тем яростнее в памяти она.