– Эй, – произнесла Клэр осторожно. Она старалась, чтобы её голос звучал успокаивающе, как мамин, когда они температурили. Рука девочки потянулась к закреплённому лентой пучку. Туда она вернула свой шишковатый карандаш из кармана-обмана, после того как её обыскала Бахрома. – Возможно, я смогу вытащить нас отсюда через рисунок, как в тот раз. Софи скривила рот: – Тебе и тогда это еле удалось. И ты нарисовала только ручку к двери, которая уже там была. Звук её голоса снова стал плоским, словно портрет без световых пятен и теней. Жаль, что Софи не рисунок, тогда бы Клэр знала, как её исправить. Но сёстры устроены сложнее, чем наброски. Не может быть, что отсюда нет выхода. Должен же быть какой-то способ спастись и вернуться к поискам единорога. Постойте-ка… единорог! – Софи, – сказала Клэр, становясь на четвереньки. – Флейта! – А что с ней? – Достань её! – В воспоминаниях у неё промелькнула серебряная прядь гривы единорога, которую она нашла у химеровых стойл. Она сияла ярко, словно путеводная звезда. Прядь по-прежнему была бережно закручена вокруг её карандаша. – Может, в этот раз получится. Может, как принцесса в той истории, мы должны находиться, как там было? В смертельной опасности, чтобы это сработало. Появится единорог и разрушит своей чудесной силой замки. Вы ведь знаете, они могут открыть что угодно, и мы сможем умчаться на нём верхом и… – Клэр… Но Клэр не обратила внимания на сестру, её воображение неслось вскачь, едва поспевая за словами, сходившими с её языка: – Я вообще думаю, мы никогда не шли по следам единорога. Думаю, это он следовал за нами! Он хочет нас спасти. Я просто это знаю, и… – НЕТ НИКАКОГО ЕДИНОРОГА! – Крик Софи наполнил тюремную клетку, заставив Клэр вздрогнуть. Сена и Нэт затихли и попятились в дальний угол, словно освобождая для Клэр пространство, чтобы она смогла хорошенько расслышать слова. Софи вскочила на ноги, продолжая кричать: – И НИКОГДА НЕ БЫЛО! – Что ты такое говоришь? – возмутилась Клэр, выходя из себя. – Я освободила единорога из камня! Он спас тебя! Софи покачала головой: – Если этот единорог каким-то образом до сих пор жив, он, скорее всего, немыслимо далеко от нас, если его до сих пор не поймал охотник. Он никогда не следовал за нами. – Но, – возразила Клэр, – ведь мы находили волоски из его гривы всю дорогу… Софи издала какой-то звук, и Клэр замолчала. Она догадывалась, что это был смешок, но на смех он походил не больше, чем гримаса – на улыбку. – То, что ты нашла, – не грива единорога, – пояснила Софи. – Нет, это именно она, – настаивала Клэр. – Ты сказала, это она. Она вся сверкала и серебрилась в лунном свете, как… – Девочка замолчала. Она чуть не сказала: «Как паутина», – но это было бы не совсем верно. Да, она серебрилась, но скорее как шёлковая нить. Как серебряная нить, которой было вышито лиловое платье, в котором кто-то пришёл на итоговое испытание своей младшей сестры. Та самая нить, которая зацепилась за низкий кустарник, когда сестра убегала от смертельных врагов. Та самая нить, которая торчала из её платья. Пугающее спокойствие растеклось по телу Клэр. Оцепенение сковало гнев девочки и загнало его обратно на место. У неё зазвенело в ушах и пересохло во рту. – Ты мне врала, – прошептала Клэр. – Ты не хотела оставаться! Ты хотела вернуться домой! – воскликнула Софи. – Ты сама так сказала. Это был единственный способ удержать тебя в Ардене… И тут плотину прорвало. – ПОЭТОМУ ТЫ МЕНЯ ОБМАНУЛА? – Злость хлынула из Клэр стремительным потоком. – Ты не понимаешь, – возразила Софи. – Я говорила тебе. Мне были нужны чудеса… – ТЕБЕ БЫЛИ НУЖНЫ ЧУДЕСА?! – взвилась девочка. – А ТЫ ПОДУМАЛА О ТОМ, ЧТО НУЖНО МНЕ? С Софи всегда было нелегко. Фильмы для семейных вечеров всегда выбирала она. Цветовую гамму для ежегодного семейного снимка выбирала она. Какие Впечатления ждут их сегодня – тоже решала она. Но это… это враньё. Было за гранью всего, что когда-либо делала Софи. Как можно было притворяться, что они идут по следам единорога, когда это не так? Как можно было снова и снова врать собственной сестре? Открывшаяся правда поразила Клэр. Она не могла в это поверить. Возможно, это враньё было худшим, но отнюдь не первым, которое она слышала от Софи. Клэр крепко зажмурила глаза. Даже смотреть на сестру ей было невыносимо. Софи врала Клэр, чтобы заставить её остаться с ней, но, пока они не очутились в Ардене, она отталкивала её от себя. Она предпочитала проводить время со своими старыми друзьями, а не играть дома с Клэр. Софи никогда не брала её с собой… если только ей не было что-нибудь от неё нужно. Истошный крик поднялся изнутри Клэр. Мысли отвешивали ей тумаки, злость лупила её по животу. – Ты даже шанса мне не дала! Ты сразу решила, что раз я твоя младшая сестра, раз я на самом деле не принцесса-самоцветчица, мне не хватит смелости тебе помочь! – Клэр… – Нет, – перебила её девочка, поднимаясь на трясущихся ногах. – Не говори ничего, не сейчас. – Слёзы, горячие и солёные, упали ей на язык. До этого момента она даже не замечала, что плачет. – Ты говоришь, что хотела помочь Ардену. Но мы только и делаем, что создаём для него всё новые проблемы. Ковало и Акила, возможно, уже никогда не смогут двигаться. Королева вернулась. А последний единорог, скорее всего, исчез навсегда. Ты пускаешься из приключения в приключение, не заботясь о том, как твои поступки влияют на других! Тебе нет до меня абсолютно никакого дела. Я… я ненавижу тебя. Молчание прерывали только падающие на пол камеры капли. Оно разверзлось между ними широко, словно пасть крокодила, грозящая проглотить их обеих целиком. Нэт и Сена просто стояли и поражённо следили за происходящим. Клэр не поднимала на них глаз, но чувствовала на себе их взгляды и вопросы, которые они не осмеливались задать. И тут, из угла камеры, в котором сидела Софи, послышалось всхлипывание. Клэр неожиданно поняла, что сестра плачет. Её это так удивило, что минуту она просто сидела, не зная, что делать. Её злость мгновенно, словно по мановению волшебной палочки, трансформировалась во что-то другое. В любопытство и обеспокоенность. – Софи? – Бросив жалеть себя, Клэр неуверенно приблизилась к сестре. В тусклом свете камеры разглядеть что-либо было непросто, но Клэр подумала, что кожа Софи выглядит бледной и на её лице появились чёткие линии, которых там прежде не было. – Эй, – мягко произнесла Клэр. – Ты в порядке? – Софи в ответ только застонала. – Нэт? – крикнула Клэр дрожащим голосом. – Подойди сюда, пожалуйста. – Должно быть, что-то в её голосе подсказало Нэту, что дело срочное. Уже через секунду мальчик был на месте и опустился на пол рядом с Софи. Он положил тыльную сторону ладони на её лоб, и она испустила негромкий стон. – У неё жар, – сказал Нэт. – Она вся горит. – Но ведь она дрожит от холода! – Голова… – пробормотала Софи. – Болит. – Положи её на пол, – велел Нэт. – Сена, можешь как-нибудь развести огонь? Кусая губу, Сена кивнула. Через несколько минут ей удалось разжечь небольшой огонёк при помощи тепла пряжки на ботинке Клэр и обрывков ткани от их туник. Тепло пламени с каждой секундой всё слабело. Клэр смахнула волосы со вспотевшего лба сестры. Как это случилось? Она вспомнила прошлую ночь, когда они летели сквозь облака. Они тогда продрогли и промокли, и ветер дул, пробирая их до мурашек. По задворкам её разума пробежала тень дурного воспоминания. Флуоресцентные лампы, пикающие мониторы, приглушённые голоса, негромкое поскрипывание туфель медсестёр о линолеум больничных полов. Но Клэр отогнала от себя это воспоминание. Сейчас всё иначе. Софи просто простудилась. Наверное, всё из-за того ночного полёта. Софи не больна. Уже нет. Единорог, вырвавшийся из камня, её излечил. Разве нет? Постепенно Софи перестало так сильно трясти, её грудь теперь вздымалась и опускалась размеренно. – Клэр? – Голос Софи казался бледной тенью самого себя. Он звучал слабо, словно вот-вот прервётся. – Я скрывала от тебя ещё кое-что. – Клэр оцепенела. – Перед тем как мы ушли, – продолжила сестра. – Помнишь, как я опоздала на итоговое испытание? – Клэр кивнула. – Ты на меня тогда обиделась, – прошептала она. Софи покачала головой и коснулась пальцами пятнышка над ключицей. Клэр помнила, что раньше там был розовый шрам в форме звёздочки. – Это из-за того, что Терра отвела меня в сторону. Она хотела посмотреть на мой шрам. Думаю, ей хотелось увидеть доказательство твоей истории. И тогда она рассказала мне, что думает. Что, возможно, единорог не излечил меня. Что он просто не дал мне умереть от раны, которую я получила от стрелы… и только. «И только», – редкая болезнь, о которой даже врачам в их мире не было ничего известно. – Она сказала, – продолжила Софи, – что чудеса единорога чрезвычайно сильны, но то, как они работают, – загадка. Что порой чудеса спасают жизни, но чаще всего они их меняют. Я не поняла тогда, что она имеет в виду, но сейчас… Я думала, я в порядке. Но если нет… – Её речь оборвалась резко, как утёс. И Клэр полетела вниз. Софи не излечилась. Она по-прежнему больна. – Ты не говорила мне… – произнесла Клэр. Она была слишком ошеломлена, чтобы думать. – Я пыталась, – ответила Софи. Она сделала глубокий судорожный вдох. – Я пыталась. Я просто хотела, чтобы ты не переживала. Я подумала, что, возможно, если мы задержимся в Ардене ещё на чуть-чуть, я обрету чудесную силу и она… не знаю, спасёт меня, что ли. Но если единорог не смог меня спасти… Нет такого чуда, которое сможет. Холод, в сотни раз более ужасный, чем холод призраков, сковал грудь Клэр. Как быть, когда даже чудеса бессильны? Из тюремной клетки нет выхода. И даже если бы он был, единорога поблизости нет. Или, возможно, его и вовсе никогда не было. Впервые в жизни Клэр потеряла надежду. Глава 30 Удивительно, как бежит время, когда твоё сердце разбито. Сердце Клэр словно разделилось на до (когда Софи могла быть надоедливой и упрямой командиршей, но по-прежнему оставалась старшей сестрой, которая приглядывала за ней) и после (когда у Софи не осталось ничего общего с той девочкой, которой, как думала Клэр, она была). Теперь, когда её сердце разломилось на две половины, она словно потеряла способность считать его удары, не говоря уже о секундах, минутах или часах. Софи уснула, а вот Клэр повезло меньше. Девочка не могла сказать, как долго она проплакала, прижимая колени к груди. Не могла она сказать и как долго она просидела в углу, уставившись в пустоту между коленными чашечками. Возможно, ей даже удалось ненадолго задремать – она не могла сказать точно. Из всё увеличивавшейся пропасти в груди Клэр вытащили тихие перешёптывания Нэта и Сены. Она подняла голову и, прищурившись, посмотрела в темноту. Девочка понятия не имела, как много или как мало времени она провела в своём горе. Софи по-прежнему спала. Поднявшись, она подошла и присела рядом с Нэтом и Сеной. Их разговор разом смолк. – Прошу, – сказала Клэр, опираясь спиной о влажную стену, – не молчите. Мне нужно… нужно отвлечься. Нэт опустил голову: