Он держится рядом со мной, пока мы шагаем ко входу. Никто из тех, кто покупает билет и не подозревает, что прямо здесь развернулась полицейская операция, и мы входим так же, как и любой посетитель: купив билеты и пройдя через турникет. Первое, что я вижу — лагуна с фламинго, и я думаю о своей дочери Вайолет, которая наблюдала за тысячами фламинго в дикой природе. Мне жаль этих городских детей, для которых фламинго навсегда останутся лишь десятком вялых птиц в бетонном пруду. Мне не представляется шанса взглянуть на других животных, потому что детектив Фрост сразу ведет меня вниз по дорожке к административному зданию. Мы ждем в конференц-зале, меблированном длинным столом из тикового дерева, десятком удобных стульев и стойкой с видеооборудованием. На стенах развешаны в рамках грамоты и награды зоопарка Саффолка и его сотрудников. НАГРАДА ЗА РАЗНООБРАЗИЕ ЭКСПОНАТОВ. НАГРАДА ЗА МАРКЕТИНГ. НАГРАДА ИМЕНИ Р. МАРЛИНА ПЕРКИНСА. ЛУЧШАЯ ЭКСПОЗИЦИЯ НА СЕВЕРО-ВОСТОКЕ. Это их хвастливая комната, показывающая посетителям, какое выдающееся учреждение они посетили. На противоположной стене я вижу краткую биографию разных сотрудников, и мои глаза сразу натыкаются на доктора Оберлина. Сорок четыре года. Степень бакалавра наук в университете Вермонта. Доктор ветеринарной медицины, Корнелльский университет. Фотографии там нет. — Это может занять какое-то время, поэтому нам стоит проявить терпение, — говорит детектив Фрост. — Я ждала шесть лет, — отвечаю я. — Могу подождать еще немного. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ Рост шесть футов, три дюйма,[111] голубоглазый блондин — доктор Грегори Оберлин имел поразительное сходство с паспортной фотографией Джонни Постхумуса. У него была такая же квадратная челюсть и такой же широкий лоб, который сморщился в замешательстве, когда он увидел, как Джейн нажимает кнопку «запись» на видеокамере. — Вам действительно нужно это записывать? — спросил он. — Я хочу иметь точную запись. Плюс, это освобождает меня от необходимости записывать в блокнот, поэтому я смогу сосредоточиться на беседе. Джейн улыбнулась и присела. На заднем фоне были отвлекающие шумы — звуки животных раздавались из ветеринарных клеток позади кабинета доктора Оберлина, но в целом все было нормально. Она хотела записать его в привычной обстановке, где он будет расслаблен. Беседа в департаменте полиции Бостона почти наверняка встревожила бы его. — Я рад, что Вы расследуете смерть Дебры, — сказал он. — Она беспокоит меня. Очень сильно. — А что именно? — спросила Джейн. — Такого не должно было случиться. Мы с Деброй работали вместе несколько лет. Она не была небрежным человеком и знала, как вести себя с большими кошками. Я ни разу не видел, чтобы она забыла о чем-то настолько простом, как закрыть ночную клетку леопарда. — Доктор Роудс говорит, что такое происходит даже с опытными сотрудниками зоопарка. — Ну, это правда. Несчастные случаи происходили в очень хороших зоопарках с сотрудниками-старожилами. Но Дебра была человеком, который не выйдет из дома, пока не проверит все конфорки и не убедится, что все окна заперты. — Так что, по-вашему, произошло? Кто-то открыл ночную клетку? — Должно быть, так и Вы и думаете? Полагаю, именно поэтому Вы и захотели со мной побеседовать. — Могла ли Дебра по какой-нибудь причине быть рассеянной в тот день? — спросила Джейн. — Могло ли что-нибудь ее отвлечь? — Несколько месяцев назад мы расстались, но, казалось, она в полном порядке. Я не заметил, чтобы ее что-то беспокоило. — Вы сказали, что инициатором разрыва была она. — Да. Я хотел детей, а она нет. В таком вопросе не бывает компромиссов. Между нами не осталось обид, и я никогда не переставал заботиться о ней. Вот почему я действительно хочу знать, не упустили ли мы что-нибудь. — Если она заперла ворота, кто, как Вы считаете, мог открыть их? — Вот только этого я и не знаю! Помещение для персонала находится вне поля зрения посетителей, поэтому теоретически кто-то мог пробраться туда незамеченным. — У нее были враги? — Нет. — Новый парень? Пауза. — Я так не думаю. — Вы не слишком-то уверены. — В последнее время мы не особо много разговаривали, за исключением обсуждения рабочих проблем. Я знаю, что в тот день, когда я усыпил Ково, она была расстроена, но у меня на самом деле не было выбора. Мы старались сохранить этой кошке жизнь, как могли. В конце концов, было жестоко позволять ему страдать. — Значит, Дебра была чем-то расстроена. — Да, и злилась из-за того, что из Ково собирались сделать чучело и поставить его в доме какого-то богатого говнюка. Особенно когда она узнала, что говнюком был Джерри О`Брайен. — Вы не его фанат, как я понимаю. — Этот человек считает Африку своей личной скотобойней. Он хвастает об этом на своем радиошоу. Так что да, она злилась, и я тоже. Часть нашей миссии здесь заключается в сохранении дикой природы. В следующем месяце я еду на конференцию по охране редких видов в Йоханнесбург. А мы тут заключаем сделку с дьяволом ради денег. — Значит, Вы собираетесь в Африку, — произнесла она. — Бывали там прежде? — Да. Моя мать родом из Йоханнесбурга, и моя семья живет там. — А что насчет Ботсваны? Подумывала съездить туда. Там Вы когда-нибудь были? — Да. Вам определенно стоит поехать. — А когда Вы там были? — Не знаю. Семь или восемь лет назад. Там красиво, одно из последних диких мест на земле. Она выключила запись. — Благодарю. Думаю, я получила всю необходимую информацию. Он нахмурился. — Это все, о чем Вы хотели знать? — Если у меня возникнут другие вопросы, я свяжусь с Вами. — Вы же будете продолжать расследование, верно? — спросил он, пока она убирала видеокамеру в чехол. — Меня беспокоит, что все автоматически списали на несчастный случай. — На настоящий момент, доктор Оберлин, это трудно назвать чем-то другим. Все продолжают рассказывать мне о том, что большие кошки опасны. — Тогда дайте знать, если от меня еще что-то потребуется. Я сделаю все возможное, чтобы помочь. «Ты уже помог», — подумала она, выходя из его кабинета с камерой в руках. Солнечная погода и субботний день привели в зоопарк толпы, и ей приходилось пробираться через множество людей, гуляющих по дорожкам. Теперь события могут развиваться быстрее. Четверо офицеров в штатском уже были на месте, ожидая ее звонка, чтобы арестовать Оберлина. Команда техников примчится, чтобы забрать его компьютер и электронные файлы, а Маура уже собирает в зоопарке образцы шерсти бенгальского тигра для лаборатории волос и волокон. Ловушка была готова захлопнуться, и все, что Джейн требовалось для этого — получить утвердительный ответ от Милли. К тому времени, как она вошла в конференц-зал в административном здании, где ее ждали Фрост и Милли, Джейн ощущала, как электрические разряды пронзают каждый ее нерв. Словно охотник, заметивший свою жертву, она уже чувствовала запах ее крови в воздухе. Джейн подключила камеру к видеомонитору и повернулась к Милли, которая стояла, опираясь на спинку стула, вены на ее руках напряглись так, что, казалось, вот-вот разорвутся. Для Джейн это была обычная охота, для Милли же это был моментом, когда ее ночные кошмары могли закончиться, и она смотрела на монитор, словно заключенный, молящий об отсрочке приговора. — Приступим, — сказала Джейн и нажала на воспроизведение. Экран ожил и появился доктор Оберлин, нахмуренно смотрящий в камеру. — Вам действительно нужно это записывать? — Я хочу иметь точную запись. Плюс, это освобождает меня от необходимости записывать в блокнот, поэтому я смогу сосредоточиться на беседе. Пока шло воспроизведение, Джейн не сводила глаз с Милли. Единственным звуком в комнате были вопросы Джейн и ответы Оберлина. Милли неподвижно стояла, все еще сжимая руками стул, словно тот был единственной надежной опорой во всей комнате. Она не двигалась, кажется, даже не дышала. — Милли? — спросила Джейн. Она нажала на паузу и лицо Грегори Оберлина застыло на экране. — Это он? Это Джонни? Милли посмотрела на нее. — Нет, — прошептала она. — Но Вы же вчера видели его фотографию. Вы сказали, что это может быть он. — Я ошиблась. Это не он. — Ноги Милли подкосились, и она опустилась на стул. — Это не Джонни. Ее ответ словно высосал из комнаты весь воздух. Джейн была полностью уверена, что они заманили убийцу в ловушку. Теперь же оказалось, что вместо человека-леопарда она поймала Бэмби. Это было ее наказанием за рискованное предприятие, основанное на одном неуверенном свидетеле с ненадежной памятью. — Господи, — пробормотала Джейн. — Значит, у нас опять ничего нет. — Да ладно, Риццоли, — произнес Фрост. — Она и не была по-настоящему уверена. — Маркетт уже всю плешь мне проел из-за поездки в Кейптаун. А теперь еще и это. — А чего Вы ожидали? — возмутилась Милли. Она неожиданно разгневанно уставилась на Джейн. — Для Вас это всего лишь головоломка, и Вы считали, что у меня есть недостающая часть к ней. А что, если у меня ее нет?