— Потому что когда я встретился с ней, она показалась мне немного, вроде как… проблемной. — В смысле? — Затворницей. Не особо общительной. Она живет в маленьком городке сельского типа, у ее мужа есть ферма. Она почти никогда не выезжает из своего района. Отказалась приехать в Кейптаун для допроса. Мне пришлось отправиться в Тоувс-Ривер, чтобы встретиться с ней. — Мы отправляемся туда завтра, — сказал Габриэль. — Только так она согласилась с нами увидеться. — Это прекрасная дорога. Чудесные горы, фермы и виноградники. Но прекрасна лишь дорога. Ее муж — большой суровый африканер,[106] который никого к ней не подпускает. Пытается защитить, как я думаю, но он ясно дает понять, что не хочет, чтобы полиция расстраивала его жену. Прежде чем вам удастся с ней поговорить, сначала придется пройти проверку у него. — Я это полностью понимаю, — согласился Габриэль. — Это то, что сделал бы любой муж. — Запер бы свою жену у черта на куличках? — Обеспечил бы ей безопасность, насколько возможно. Если исходить из того, что она согласна. — Он бросил взгляд на Джейн. — Потому что, знает Бог, не каждая жена на это согласится. Хэнк рассмеялся. — Очевидно, вы двое расходитесь по этому вопросу. — Потому что Джейн слишком часто рискует, черт возьми. — Я коп, — возразила Джейн. — Как я должна ловить плохих парней, если ты запрешь меня ради безопасности? А именно так, похоже, этот парень и поступает со своей женой. Прячет ее от всей страны. — И вам сначала придется иметь дело с ним, — добавил Хэнк. — Объясните, насколько важно, чтобы его жена оказала вам содействие. Убедите его, что это не будет представлять для нее никакой опасности, потому что это все, что его беспокоит. — А его не беспокоит, что прямо сейчас Джонни Постхумус может убивать других людей? — Он не знаком с этими жертвами. Он защищает свою собственную, и вам придется заслужить его доверие. — Думаешь, Милли станет с нами сотрудничать? — спросил Габриэль. — Только до известной степени, да и можно ли ее за это винить? Подумайте о том, чего ей стоило выйти живой из Дельты. Когда проходишь через столь суровое испытание, то прежним уже не станешь. — Некоторые люди стали бы лишь сильнее, — сказала Джейн. — Некоторые и вовсе не выжили бы. — Хэнк покачал головой. — Боюсь, сейчас Милли больше похожа на призрака. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ Несмотря на все, что Милли Джейкобсон вынесла в буше, она не вернулась к привычному комфорту Лондона, а поселилась в маленьком городке в долине реки Хекс в Западно-Капской провинции.[107] Если бы Джейн в одиночку пережила две адские недели в дикой природе, уворачиваясь от львов и крокодилов, обмазываясь грязью и поедая корни и траву, она бы прямиком направилась домой в свою кровать, в собственный район со всеми его городскими удобствами. Но Милли Джейкобсон, книготорговец из Лондона, родившаяся и выросшая в городе, отринула все, что знала, все, кем была, и стала жить в отдаленном городке Тоувс-Ривер. Смотря в окно автомобиля, Джейн, безусловно, могла понять, что так привлекло Милли в этой сельской местности. Она видела горные ландшафты, реки и фермерские хозяйства, окрашенные в сочные цвета лета. Все в этой стране казалось ей самобытным, от перевернутых наоборот времен года до северного направления солнца, и когда они описали кривой поворот, Джейн внезапно почувствовала головокружение, словно мир перевернулся с ног на голову. Она закрыла глаза, выжидая, когда все перестанет вращаться. — Великолепное местечко. Даже домой не хочется, — сказал Габриэль. — До Бостона далековато, — пробормотала она. — Да и до Лондона тоже. Но я понимаю, почему она не хочет возвращаться. Джейн открыла глаза и покосилась на многочисленные виноградники, на фрукты, созревающие на солнце. — Ну, ее муж родом отсюда. Люди идут на безумства ради любви. — Вроде того, чтобы собрать вещи и переехать в Бостон? Она посмотрела на него. — Ты когда-нибудь об этом жалел? О том, что уехал из Вашингтона, чтобы быть со мной? — Дай-ка подумать. — Габриэль. Он засмеялся. — Я должен жалеть о том, что женился и получил самого чудесного ребенка в мире? Сама-то как думаешь? — Думаю, множество мужчин не принесли бы такой жертвы. — Продолжай почаще это повторять. Благодарная жена никогда не повредит. Она снова взглянула на пролетающие мимо виноградники. — К слову о благодарности, мы крупно задолжали маме за то, что она сидит с Реджиной. Думаю, стоит отправить ей коробку южноафриканского вина. Ты же знаешь, как сильно мама и Винс любят… — Она замолчала. Теперь, когда вернулся папа, в жизни Анджелы больше не было Винса Корсака. Она вздохнула. — Никогда не думала, что скажу это, но я скучаю по Корсаку. — Очевидно, твоя мама тоже. — Я плохая дочь, раз хочу, чтобы папа вернулся к своей потаскушке и оставил нас в покое? — Ты хорошая дочь. Для своей матери. — Которая меня не слушает. Она пытается осчастливить всех, кроме самой себя. — Это ее выбор, Джейн. Ты должна уважать его, даже если и не понимаешь. Так же, как она не понимала выбора Милли Джейкобсон затаиться в этом отдаленном уголке страны, так далеко от всего и всех, что она когда-либо знала. По телефону Милли ясно дала понять, что не приедет в Бостон, чтобы помочь следствию. У нее были четырехлетняя дочь и муж, которым она нужна, стандартные приемлемые отговорки, которыми женщина оправдывает свое нежелание признать реальные причины: она ужасно боится мира. Хэнк Андриссен назвал Милли призраком и предупредил их о том, что им ни за что не удастся вытащить ее из Тоувс-Ривер. Да и муж Милли никогда бы этого не допустил. Именно муж первым встретил их на крыльце, когда они с Габриэлем подъехали к ферме, и взгляд на его красное лицо сказал Джейн о том, что впереди их ждет испытание. Кристофер ДеБрюн был крупным мужчиной устрашающего вида, как и описывал его Хэнк. Он был старше Милли на десять лет, его светлые волосы уже наполовину поседели, он стоял, скрестив руки, словно глухая стена мышц, удерживающая захватчиков. Когда Джейн и Габриэль вышли из своего арендованного автомобиля, он не спустился по ступенькам, чтобы поприветствовать их, ожидая, пока непрошеные гости подойдут к нему сами. — Мистер ДеБрюн? — уточнил Габриэль. В ответ последовал лишь кивок. — Я специальный агент Габриэль Дин из ФБР. Это детектив Джейн Риццоли из департамента полиции Бостона. — Они отправили вас двоих в такую даль? — Это расследование затрагивает государственные и международные интересы. Поэтому задействованы разные ведомства. — И вы считаете, все сводится к моей жене. — Мы считаем ее ключом ко всему делу. — И как это касается меня? «Двое мужчин и слишком много проклятого тестостерона», — подумала Джейн. Она шагнула вперед, и ДеБрюн сердито посмотрел на нее, словно решая, как дать отпор женщине. — Мы проделали долгий путь, мистер ДеБрюн, — спокойно проговорила она. — Прошу, можно нам поговорить с Милли? С минуту он разглядывал ее. — Она поехала за нашей дочерью. — А когда она вернется? — Через некоторое время. — Он неохотно раскрыл входную дверь. — Можете войти. Сначала мне нужно кое о чем предупредить. Они проследовали за ним в фермерский дом, и Джейн увидела широкие дощатые полы и массивные потолочные балки. У этого дома была история в самом его каркасе: от перил, обтесанных вручную до старинных голландских плиток на камине. ДеБрюн не предложил им ни кофе, ни чая, бесцеремонно показав рукой на диван. Сам он устроился в кресле перед ними. — Здесь Милли чувствует себя в безопасности, — сказал он. — Вместе мы построили хорошую жизнь на этой ферме. У нас есть дочь. Ей всего четыре года. А теперь вы хотите все изменить. — Она могла бы все изменить в нашем расследовании, — сказала Джейн. — Вы не знаете, о чем просите. После вашего первого звонка она почти не спит. Просыпается от крика. Она даже не выезжала из этой долины, а теперь вы ждете, что она поедет в Бостон? — Департамент полиции Бостона присмотрит за ней, обещаю. Она будет в абсолютной безопасности. — В безопасности? Вы хоть представляете, как ей сложно чувствовать себя в безопасности даже здесь? — Он фыркнул. — Разумеется, нет. Вы не знаете, через что она прошла в буше. — Мы читали ее показания. — Показания? Разве несколько напечатанных страниц способны рассказать всю историю? Я был там, в день, когда она вышла из буша. Я остановился в сафари-отеле в Дельте, проводил отпуск, наблюдая за слонами. Каждый день нам подавали чай на веранде, откуда мы могли смотреть на животных, пьющих из реки. В тот день я увидел существо, вышедшее из буша, которого никогда прежде не встречал. Такое тощее, что походило на пучок прутьев, обмазанных грязью. Пока мы наблюдали за ним, не веря своим глазам, оно пересекло газон и подошло ближе. Мы сидели с нашими прекрасными чашками и блюдцами из китайского фарфора, ели свои вычурные маленькие пирожные и сэндвичи. И вдруг это существо подошло ко мне, посмотрело прямо в глаза и спросило: «Вы настоящие? Или я уже в раю?» Я ответил ей, что если это рай, то меня отправили не в то место. И вот тогда она упала на колени и начала плакать. Потому что поняла, что ее кошмар закончился. Поняла, что она в безопасности. — ДеБрюн бросил на Джейн жесткий пронзительный взгляд. — Я поклялся, что сохраню ее безопасность. Во что бы то ни стало.