Джейн и Фрост переглянулись. Фрост произнес: — Может, было бы лучше, если бы мы увиделись с ним одни. — Вы не хотите, чтобы я присутствовал? — У вас двоих есть история, — пояснила Джейн, — и, очевидно, это не история дружбы. Если Вы будете там, это его отпугнет. — Ясно, я понял. Я — плохой полицейский, а вы хотите быть хорошими полицейскими. Да, в этом есть смысл. Он посмотрел на оружие, пристегнутое к поясу Джейн. — И я вижу, что вы оба вооружены. Это хорошо. — Почему? Эдди может стать проблемой? — уточнил Фрост. — Он непредсказуем. Подумайте о том, что Ник сделал с Тайроном, и будьте бдительны. Потому что эти братья способны на все. Выпотрошенный олень с четырехконечными рогами свисал вниз головой в гараже Эдди Тибодо. Забитый инструментами и запасными шинами, мусорными ведрами и рыболовными снастями, он выглядел как и любой другой гараж в американском пригороде, за исключением животного, вздернутого на крюке под потолком, с которого капала кровь, собираясь в лужицу на бетонном полу. — Не знаю, что еще я могу рассказать о своем брате. Все, что мог, я уже сообщил полиции. Эдди поднес нож к задней ноге оленя, сделал разрез вокруг голеностопного сустава, а затем разрезал кожу от лодыжки до паха. Работая с ловкостью человека, подстрелившего множество оленей, он схватился за шкуру обеими руками и с усилием потянул ее вниз, обнажая пурпурные мышцы и сухожилия, покрытые серебристой оболочкой. В открытом гараже было холодно, и он выдыхал клубы пара, когда останавливался, чтобы перевести дыхание. Так же, как и на фотографии его брата Ника, у Эдди были широкие плечи, темные глаза и то же каменное выражение лица, но он казался неряшливой версией своего брата, одетый в запачканный кровью комбинезон и шерстяную шапку, в тридцать девять лет его давно не бритая борода уже была испещрена серебром. — После того, как они нашли Тайрона висящим на этом дереве, полиция штата изводила меня, задавая одни и те же проклятые вопросы. Куда бы поехал Ник? Кто его укрывает? Я пытался объяснить им, что они ошибаются. Что с Ником, должно быть, что-то произошло. Если бы он сбежал, то никогда не оставил бы здесь свой «тревожный чемоданчик». — Что за чемоданчик? — спросил Фрост. — Только не говорите, что никогда не слышали о «тревожном чемоданчике». — Эдди неодобрительно смотрел на них сквозь растопыренные задние ноги оленя. — Что это такое? — Там хранят предметы первой необходимости. На тот случай, если система полетит ко всем чертям. Смотрите, если произойдет какая-то катастрофа типа ядерной бомбы или террористической атаки, люди в больших городах окажутся в зоне наибольшего поражения. Нет электричества, народ в панике. Вот зачем и нужен «тревожный чемоданчик». Эдди содрал еще часть шкуры, и запах кровавого оленьего мяса, сырого и с душком, заставил Фроста поморщиться и сделать шаг назад. Эдди с изумлением воззрился на него. — Не фанат оленины? Фрост уставился на сверкающую плоть с прожилками жира. — Пробовал один раз. — Не понравилось? — Не особо. — Значит, она была неправильно приготовлена. Или олень неправильно убит. Чтобы у мяса был хороший вкус, олень должен умереть быстро. Одна пуля, никакой борьбы. Если он всего лишь ранен, и приходится преследовать его, мясо будет иметь вкус страха. Фрост разглядывал оголенные мышцы, которые когда-то передвигали этого оленя по полям и лесам. — И какой он, вкус страха? — Как горелая плоть. Паника вбрасывает в тело животного разнообразные гормоны, и вы пробуете борьбу. Портит всю малину. — Он ровно отрезал от бедра кусок мяса размером с кулак и бросил его в миску из нержавеющей стали. — Этот был убит правильно. Даже не понял, что его застрелили. Приготовлю вкусное жаркое. — А Вы когда-нибудь ходили на охоту вместе с братом? — спросила Джейн. — Мы с Ником росли, охотясь вместе. — Он отрезал еще один ломоть. — Мне этого не хватает. — Он был хорошим стрелком? — Лучше меня. Очень метким, всегда тщательно прицеливался. — Значит, он смог бы выжить в лесу. Эдди бросил не нее холодный взгляд. — Прошло пять лет. Вы считаете, он живет там, словно какой-то горец? — А как Вы думаете, где он? Эдди бросил нож в ведро, и окровавленная вода выплеснулась на бетон. — Вы ищете не того человека. — А кто тот человек? — Не Ник. Он не убийца. Она посмотрела на мертвого оленя, чья нога теперь была разделана до кости. — Когда был найден Тайрон, приятель Ника, он был выпотрошен и подвешен в точности, как этот олень. — И что? — Ник был охотником. — Так же, как и я, и я никого не убивал. Я всего лишь кормлю свою семью, людям вроде вас этого не понять, вы, скорее всего, даже никогда обвалочным ножом не пользовались. — Он вынул нож из ведра и протянул его Джейн. — Давайте посмотрим, на что Вы способны, детектив. Давайте же, возьмите его. Отрежьте кусок и увидите, каково ощущение, когда сам добываешь себе обед. Или Вы боитесь немного запачкать руки кровью? Джейн увидела презрение в его глазах. О нет, городская девчонка никогда не запачкает руки. Именно мужчины вроде братьев Тибодо охотились, выращивали и забивали животных, чтобы она могла получить свой стейк на тарелочке. Она могла так же обдать его презрением, но это бы не изменило его мнения о ней. Она взяла нож, подошла к оленю и вонзила его до самой кости. Когда остывшая плоть освободилась от шкуры, она пахла всем, чем когда-то был сам олень: свежей травой, желудями и лесным мхом. И кровью, дикой, с привкусом меди. Мясо отошло от кости плотным пурпурным пластом, который она швырнула в миску. Она даже не взглянула на Эдди, когда начала отрезать следующий кусок. — Если Ник не убивал своего друга Тайрона, — проговорила она, скользя ножом по плоти, — как Вы считаете, кто это сделал? — Не знаю. — У Ника за плечами была история насилия. — Он не был ангелом. Несколько раз вступал в драки. — А он когда-нибудь дрался с Тайроном? — Один раз. — Из тех, о которых Вам известно. Эдди взял другой нож и вонзил его глубоко в тушу, чтобы отрезать филей. Его лезвие орудовало на расстоянии вытянутой руки от нее, но она спокойно отрезала второй кусок ноги. — Тайрон не был ангелом, и они оба любили выпить. — Эдди вытащил окровавленный филей, скользкий, как угорь, и бросил его в миску. Прополоскал лезвие в ведре с ледяной водой. — Если человек однажды потерял над собой контроль, это не делает его чудовищем. — Может быть, Ник не просто утратил контроль. Может быть, спор привел к чему-то хуже, чем драка. Эдди посмотрел ей в глаза. — Зачем бы он оставил его висеть на дереве там, где его мог обнаружить кто угодно? Ник не тупой. Он знает, как замести следы. Если бы он убил Тайрона, то утащил бы его в лес и закопал. Или раскидал бы части его тела, чтобы их растащили животные. То, что сделали с Тайроном, это нечто другое, нечто ненормальное. Это был не мой брат. Он подошел к верстаку, чтобы заточить свое лезвие, и разговор был прерван визгом точильного камня. Стальная чаша теперь была с горкой наполнена мясом и весила не меньше двадцати фунтов,[89] а половина оленя все еще была не разделана. Снаружи открытого гаража падал ледяной дождь. На этой одинокой сельской дороге стояло всего несколько домов, и за последние полчаса она не заметила ни одной машины, которая проехала бы мимо. И вот они, у черта на куличках наблюдают за рассерженным мужчиной, затачивающим свой нож. — Часто ли Ваш брат бывал в Бостоне? — попыталась она перекричать визг ножа. — Иногда. Не часто. — Он никогда не упоминал о человеке по имени Леон Готт? Эдди повернулся к ней. — Так вот из-за чего весь сыр-бор? Из-за убийства Леона Готта? — Вы его знали? — Не лично, но, само собой, я знал его имя. Большинство охотников знали. Мне его услуги были не по карману, но если вы хотели сделать из своей добычи чучело, стоило обратиться к Готту. — Эдди помолчал. — Так вот почему вы расспрашиваете о Нике? Думаете, он убил Готта? — Мы всего лишь спрашиваем, были ли они знакомы. — Мы читали статьи Готта в журнале «Охотник за трофеями». И ездили в «Кабелас»,[90] посмотреть на чучела животных, которые он сделал. Но, насколько я знаю, Ник никогда не встречался с этим парнем. — Он когда-нибудь ездил в Монтану?