— Я собираюсь сделать себе еще кофе. Ты будешь? — Мам, я же вижу, что что-то происходит. — Тебе пора на работу. — Анджела усадила Реджину на высокий детский стул. — Иди и поймай несколько плохих парней. — Тебе слишком тяжело присматривать за ней? Знаешь, ты и не обязана. Она достаточно взрослая для детского сада. — Моя внучка в детском саду? Ни за что. — Мы с Габриэлем обсуждали это. Ты и так слишком много для нас сделала и заслуживаешь отдыха. Наслаждайся своей жизнью. — Она — это то, чего я с нетерпением жду каждый день, — ответила Анджела, показывая на свою внучку. — Единственное, что позволяет мне не думать о… — О папе? Анджела отвернулась и принялась наливать воду в кофеварку. — С тех пор, как он вернулся, — сказала Джейн, — я не видела тебя счастливой. Ни одного единого дня. — Мне очень сложно сделать выбор. Я прикидываю так и эдак, тяну время. Мне хочется, чтобы кто-то просто сказал, как поступить, чтобы мне не пришлось выбирать между ними. — Выбор должна сделать ты сама. Папа или Корсак. Думаю, следует выбрать мужчину, который делает тебя счастливой. Анджела повернула к ней свое измученное лицо. — Как я могу быть счастливой, когда придется провести остаток жизни с чувством вины? Когда твои братья твердят, что мой выбор разрушит семью? — Не ты решила уйти. Это сделал папа. — А теперь он вернулся и хочет, чтобы все мы снова были вместе. — Ты имеешь право двигаться дальше. — Когда оба моих сына настаивают на том, чтобы я дала вашему отцу еще один шанс? Отец Доннелли говорит, что так и должна поступить хорошая жена. «Просто прекрасно, — подумала Джейн. — Католическая вина была самой мощной из всех возможных». Зазвонил мобильный Джейн. Она посмотрела на экран, увидела, что звонит Маура и переключила телефон на голосовую почту. — И бедный Винс, — сказала Анджела. — Из-за него я тоже чувствую себя виноватой. Из-за всех тех свадебных планов, которые мы строили. — Это все еще возможно. — Я не вижу, как это возможно, не сейчас. — Анджела откинулась на стуле, пока кофеварка булькала и шипела за ее спиной. — Прошлым вечером я наконец-то ему сказала. Джейни, это было самым трудным, что я когда-либо делала в жизни. «И это была заметно по ее лицу. Опухшие глаза, опущенные уголки рта — была ли это новая и будущая Анджела Риццоли, святая жена и мать? В мире уже и так слишком много мучеников», — подумала Джейн. Мысль о том, что ее мать присоединится к их легиону, разозлила ее. — Мам, если это решение делает тебя несчастной, ты должна вспомнить о том, что это твое решение. Ты сама выбираешь не быть счастливой. Никто не может заставить тебя это сделать. — Как ты можешь такое говорить? — Потому что это правда. Ты — хозяйка положения, и ты должна взять ситуацию в свои руки. Ее телефон подал звук текстового сообщения, и она увидела, что это снова была Маура: «НАЧИНАЮ ВСКРЫТИЕ. ТЫ ЕДЕШЬ?» — Давай, езжай на работу, — махнула рукой Анджела. — Тебе не нужно заморачиваться этим. — Я хочу, чтобы ты была счастлива, мам. — Джейн повернулась к двери, а затем снова посмотрела на Анджелу. — Но ты тоже должна этого хотеть. Для Джейн стало облегчением выйти наружу, подышать свежим холодным воздухом и очистить легкие от мрака дома. Но ей не удалось избавиться от злости на своего отца, братьев, отца Доннелли и на каждого мужчину, который посмел сказать женщине, в чем заключался ее долг. Когда телефон снова зазвонил, она ответила с раздражением: — Риццоли! — Э-э-э, это я, — произнес Фрост. — Да, я уже еду в морг. — Буду там через двадцать минут. — А ты еще не там? — Мне пришлось заехать к маме. А ты почему не там? — Подумал, что лучше будет, если я… э-э-э… займусь другими вещами. — Вместо того чтобы все утро блевать в раковину. Отличный выбор. — Я все еще жду, пока мобильный оператор предоставит мне журнал вызовов Готта. Между тем, я накопал кое-что интересное в Гугле. В прошлом мае Готт появился в журнале «Хаб».[31] Статья называлась «Мастер трофеев: Интервью с таксидермистом-профессионалом из Бостона». — Ага, я видела копию этого интервью в рамке, висящую в его доме. Оно о его охотничьих приключениях. О стрельбе по слонам в Африке и по лосям в Монтане. — Тебе стоит почитать комментарии к статье. Они размещены на сайте журнала. По-видимому, на него набросились любитель салата… из тех, что Готт обозвал «сборищем антиохотников»… все очень злобные. Вот один комментарий, размещенный анонимом: «Леона Готта следовало бы подвесить и выпотрошить внутренности, как гребаному животному, которым он и является. — Подвесить и выпотрошить? Звучит как угроза, — сказала она. — Ага. Которую некто, возможно, привел в исполнение. Когда Джейн увидела, что было разложено на столе морга, она почти развернулась и вышла назад. Даже резкий запах формалина не мог замаскировать вонь от внутренностей, исходящую от стального стола. Маура не надела респиратор, лишь свою обычную маску и пластиковый щиток для лица. Она была настолько сосредоточена на интеллектуальной головоломке, которую составляли собой внутренности, что, казалось, имела иммунитет к запаху. Рядом с ней стоял высокий мужчина с седыми бровями, которого Джейн не знала, и вместе с Маурой он с энтузиазмом изучал гору внутренностей. — Давайте начнем отсюда, с толстой кишки, — произнес он, руками в перчатках скользя по кишке. — Здесь у нас слепая, восходящая кишка, поперечная, нисходящая ободочная кишка… — Но сигмовидной кишки тут нет, — сказала Маура. — Верно. Прямая есть, а сигмовидной нет. Это наша первая подсказка. — И она отличается от другого образца, в котором сигмовидная кишка присутствует. Мужчина восторженно захихикал. — Я весьма признателен, что Вы пригласили меня посмотреть на это. Не часто я сталкиваюсь с чем-то, настолько увлекательным. Я готов несколько месяцев угощать Вас ужином ради этой истории. — Не хотелось бы мне стать частью этой беседы за ужином, — встряла Джейн. — Полагаю, именно это гадалки и называют чтением по внутренностям.[32] Маура обернулась. — Джейн, мы всего лишь сравниваем два набора внутренних органов. Это профессор Гай Гиббесон. А это — детектив Джейн Риццоли из убойного отдела. Профессор Гиббесон равнодушно кивнул Джейн и снова опустил глаза на кишечник, который он, очевидно, находил гораздо более увлекательным. — Профессор в какой области? — спросила Джейн, все еще держась подальше от стола. От запаха. — В сравнительной анатомии.[33] Из Гарварда, — ответил тот, не глядя на Джейн, сосредоточив все свое внимание на кишечнике. — Этот второй набор внутренностей, тот, что с сигмовидной кишкой, полагаю, принадлежит жертве? — спросил он Мауру. — Похоже на то. Края разрезов совпадают, но нам потребуется анализ ДНК, чтобы подтвердить это. — Теперь переключим наше внимание на легкие, поскольку я могу указать на несколько довольно убедительных подсказок. — Подсказок на что? — На того, кому принадлежал тот первый набор легких. — Он поднял одну пару легких и подержал их на весу. Положил назад и поднял второй набор. — Размеры похожи, поэтому я могу предположить, что масса их тел совпадает. — Согласно водительским правам, его рост — пять футов восемь дюймов, а вес — сто сорок фунтов.[34] — Ну, эти, вероятно, принадлежат ему, — сказал Гиббесон, глядя на легкие в своей руке. Он положил их и взял другую пару. — На самом деле меня интересуют вот эти легкие. — А что в них такого интересного? — спросила Джейн. — Взгляните, детектив. О, Вам придется подойти поближе, чтобы это увидеть. Подавив рвотный позыв, Джейн приблизилась к куче выпотрошенных внутренностей, разложенных на столе. Без своих владельцев все наборы кишок выглядели одинаково для Джейн, состоя из тех же взаимозаменяемых частей, что имелись и у нее. Ей вспомнился плакат «Строение женщины», висящий в школьном кабинете биологии и изображающий анатомическое расположение органов. Уродина или красавица, каждая женщина — всего лишь комплект органов, заключенный в оболочку из плоти и костей. — Видите разницу? — спросил Гиббесон. Он указал на первый набор легких. — У этого левого легкого есть верхняя доля и нижняя доля. Правое легкое имеет верхнюю и нижнюю доли, плюс среднюю долю. Сколько всего получается долей? — Пять, — ответила Джейн. — Это нормальная анатомия человека. Два легких, пять долей. А теперь взгляните на вторую пару, найденную в том же мусорном контейнере. Их вес и размер похож, но имеется существенное отличие. Вы его видите?