— Вы очень любезны, — ответил я. — Ах, да… — неопределенно протянул генерал Адамс. — Между прочим, я имел в виду действия робота! Я почувствовал себя так, словно получил плевок в лицо и оплеуху одновременно. «Солдафон, — мысленно сказал я. — Ты и представления не имеешь, чего мне стоило создание великолепной мыслящей и самообучающей машины! Разве ты, бычий пузырь, поймешь, что за эти два-три года у меня поседели даже мозги! Ты видишь только «действия»? Хорошо, я покажу тебе действия робота! Я не готовил Леонида для войны, но если так получилось и ты желаешь…» Генерал подошел ко мне и ткнул толстым пальцем с бриллиантовым кольцом в грудь. — Ты должен наладить связь с… роботом. Понимаешь, он немного зарвался и перестал нас слушать… уже вторые сутки. Ого! От такой новости я чуть не подпрыгнул. — Всегда готов, — ответил я. — Во имя счастья будущей Америки! Глаза генерала стали похожи на два стальных кинжала. — Молодой человек! — повысил голос Адамс. — Извольте подойти к рации и связаться с роботом! Прикажите ему тотчас же прекратить этот дурацкий обстрел командного бункера! Меня подтолкнули к широкому пульту. Кто-то услужливо включил обзорный сектор, и на большом экране телевизора раскинулась стереопанорама боевого участка. Я отчетливо увидел трупы солдат, сожженные макеты домов, развороченные блиндажи и окопы, горящие участки леса. Среди этого хаоса одиноко брел Леонид с небольшой ракетой под мышкой. Выбрав позицию, он установил треногу, навел орудие и выстрелил. Снаряд разорвался в двадцати метрах перед бункером. Генерал Адамс запыхтел. Я нажал кнопку передачи: — Хелло! Леонид! Леонид! Ты меня слышишь? Робот на мгновение замер, уронив к ногам снаряд. Он узнал мой голос. — Это ты? — Я! — Ты пришел выручать меня из этого бедлама? Я повернулся в сторону военных и сделал характерный жест пальцами. — Господа! За каждую работу платят! Вы требуете, чтобы я работал совместно с Леонидом. Господа, деньги на бочку! — Сколько? — деловито осведомился Адамс. — Миллион! Вам ничего, не стоит выкинуть на ветер и миллиард! Как во Вьетнаме… Я спокойно наблюдал, как Адамс сначала побелел, потом пожелтел, потом позеленел. Он разинул рот и издал какое-то бульканье. — Ты… ты сошел с ума! Подумать только — миллион! Никогда!!! Я слез с кресла у пульта и поклонился генералу. — В таком случае уступаю вам место! Прошу! Прикажите Леониду… — Ну, ну! Не дури! Я полагаю, хватит и ста тысяч… Я уселся возле пульта и сказал в микрофон: — Леонид! Эти крысы, эти скряги в генеральских погонах не хотят нам дать миллион. Позади тебя лежат баллоны с напалмом. Попробуй швырнуть сначала один баллончик… Среди гробовой тишины из угла бункера неожиданно раздался громкий кашель. Я посмотрел туда и увидел сидевшего за столом генерала Тейлора, создателя отрядов войск специального назначения, родного отца «зеленых беретов». — Сын мой! — патетически сказал он, простирая ко мне пухлую руку. — Америка будет вечно благодарна тебе за гениальное творение! Полагаю, что для начала тебе хватит и пятисот тысяч. Двести пятьдесят сейчас же в виде чековой книжки… Он протянул мне сиреневую книжицу. — А другую половину?.. Тейлор очаровательно улыбнулся. — Потом, после испытания в джунглях. Гарантийный вклад будет сделан сегодня же… Я молча взял чековую книжку, заполнил ее на имя Маргарет, проставил ее адрес и потребовал сейчас же переслать по указанному адресу. — Слушай, Леонид! — сказал я в микрофон. — Я запродал тебя черту под вывеской «Пентагон». А заодно и себя. Ты меня слышишь? Так вот, кончай эту лавочку и топай сюда. Нам надо подготовиться для предстоящей поджарки в аду. Тейлор тотчас же потребовал заключить письменный договор и внес туда два важных пункта: переделать робота так, чтобы он беспрекословно подчинялся приказам и был более воинственным. Отныне меня и Леонида всюду будет сопровождать специальный агент ФБР. Я попросил доставить мне в бункер соответствующие инструменты и детали и приступил к работе. Через неделю генералы осмотрели Леонида и остались им весьма довольны. А еще через два дня мы вылетели на двухмоторном бомбардировщике в Сайгон. В переделанном бомбовом отсеке покоился завернутый робот. Кроме меня, в кабине находились два пилота, штурман, и агент ФБР. Мы уже подлетали к Фриско, когда агент внезапно объявил, что посадки не будет, и мы будем заправляться в воздухе. Я мысленно выругался. Теперь приходилось буквально на ходу изменять задуманный мною план и придумывать выход. На всякий случай я приглядывался к управлению самолетом и подлизывался к штурману, расхваливая его знания. Агент, словно Аргус, дремал одним оком, пилоты поочередно отдыхали, и только штурман (он же радист) намерен был бодрствовать весь маршрут. Я протиснулся к его столику, угостил энергичного парня сигаретой и поинтересовался дальнейшим маршрутом. Штурман охотно завозил пальцем по карте: — Вот. Фриско-Оаху. Пять часов полета. Заправка. Оаху — Гуам — Манила. Одиннадцать часов. Заправка над островом Гуам. Манила — Сайгон. Полтора часа. Все! Я поблагодарил и стал рыться в бортовой аптечке. Одно фармакологическое дерьмо! Вот валидол. Кажется он помотает при болезни сердца. Я незаметно сунул в карман таблетки и громко посетовал на неукомплектованность аптечки. Штурман улыбнулся и сказал, что не помнит случая, чтобы кто-то ею пользовался. Я состроил гримасу, долженствующую означать страдание, вздохнул и положил валидол на место. Уже закрывая аптечку, прочитал этикетку «Тетридин». Что бы это могло означать? И вдруг я вспомнил: снотворное! Я оглянулся, взял коробочку и тяжело плюхнулся на свое место. Теперь мне надо было, как следует обдумать план избавления от стражи и лишних свидетелей. Я перебирал в памяти один вариант за другим, все они казались мне наилучшими, а я сидел, скованный проклятой робостью, и ничего не предпринимал. — Пить! — прохрипел один из пилотов. — Эй, парень! Открой бутылочку! Дрожащими руками я открыл напиток, всыпал туда несколько таблеток тетридина, разболтал и с очаровательной улыбкой заправской стюардессы преподнес снадобье жаждущему пилоту. Вскоре попросил пить и второй. Я удовлетворил его просьбу и, не дожидаясь очередной просьбы, подсунул разведенное снотворное штурману. Тот кивком поблагодарил и выпил бутылочку одним затяжным глотком. К моему величайшему огорчению, агент мирно похрапывал, откинувшись на спинку кресла, я уселся на место и вытер пот. Вскоре экипаж стал отчаянно зевать. От нетерпения я подскакивал на кресле, не сводя взора с агента. Первым ткнулся носом в стол штурман. За ним последовал второй пилот. Дольше всех боролся с дремотой пилот, управлявший машиной. Но вот сон сморил и его. Я, точно коршун, кинулся на агента и с размаху тюкнул по его голове сифоном. Я не понял что, но что-то разлетелось вдребезги. Я спихнул с кресла пилота, резко развернул самолет на юг, форсировал двигатели и стал всматриваться в экран локатора нижнего обзора. Я знал, что горючего хватит на шесть с лишним часов полета и поэтому не проявлял особого беспокойства. Я хотел дотянуть до какого-нибудь забытого богом и людьми островка, и попросту плюхнуть самолет возле берега, так как произвести посадку я, естественно, не мог. Я слушал, как надрывно орало радио, вызывая наш самолет, и запрашивая причину внезапного изменения курса. Изменения курса? Ага! Значит, за нашим полетом следили дальние локационные станции! Внезапно нас перестали вызывать, и по радио послышались два совершенно чужие голоса, беспрерывно запрашивающие землю о моем вероятном местонахождении. Грянув на локатор заднего обзора, я заметил две точки и похолодел. Это была погоня. Сверхзвуковые истребители-перехватчики. Через несколько минут я буду настигнут и, если не последую по их курсу, буду немедленно рас стрелян. Ну, что ж! Смерть так смерть! Стараясь отдалить эту роковую минуту, я ввел бомбардировщик в пологое пике и полетел на бреющем полете над волнами зеленого океана. И тут я заметил островок на горизонте. Я потянул к берегу, чуть не касаясь гребней волн. И тут случилось непредвиденное, оба мотора разом замолкли. Среди наступившей тишины я четко услышал, как несколько раз самолет чиркнул о гребни волн. «Пора, — подумал я. — Прощай, мой верный друг и товарищ Леонид! Не знаю, встретимся ли мы вновь?» Я протянул руку к кнопке бомбосбрасывателя, как вдруг резкий хлопок выстрела и удар в правую руку заставили меня оглянуться. Агент, лежа на полу и мотая головой, целился в меня из пистолета. Я лихорадочно нажал на кнопку левой рукой, сбросил козырек и катапультировался. Приводняясь, я успел заметить задранный вверх хвост самолета, уходящего под воду. Оттолкнувшись ногами от ненужного, уже кресла, я всплыл и осмотрелся. До берега — около полумили, Я потерял много крови, и моя правая рука не действовала. Понимая, что пришел конец, я покорился судьбе и закрыл глаза. Над моей головой сомкнулись волны…» Вот и все, что Лео прочел в дневнике. Но кем он был написан? Когда? Где? Лео молча положил дневник на стол и взглянул на Доибару. — Это произошло здесь? — Если б я знал! — ухмыльнулся саблезубый. — Вот почему я с тобой так откровенен! 7. Море умеет хранить тайны Поздним вечером, когда Донати уже ложился спать, в каюту неожиданно вошел Доибара. — Капитан потерял сон? — поинтересовался Лео, укладываясь в постель. — Или ваше величество получило взбучку отчифа?[14] — Ни то, ни другое, — оскалился Доибара. — Просто хотел поделиться некоторыми мыслями… — Где искать Леонида? — в упор спросил Лео и рассмеялся. — Он снял мягкие туфли и влез на койку. — Где ты достал дневник? — Нам его доставили японские рыбаки. — Охотно верю — согласился Лео. — Предположим, им пользовались не по прямому назначению. В результате нет нескольких страниц. Дневник явно не закончен. Отсюда следует, что его писали либо второпях, либо в отчаянии. Но обычно все или почти все потерпевшие кораблекрушение доверяют морю свои тайны… Море же обычно неохотно расстается со своими тайнами. Так случилось и с тайной робота Леонида и его изобретателя. Но думается мне, что ты, Доибара, идешь не по правильному пути. Если изобретатель спасся, а в том, что это именно так, порукой служит его дневник — он постарался извлечь робота с отмели и запрятать его в землю. Так надежнее. — Ты полагаешь, что надо искать на острове? — спросил Доибара. — Да! Саблезубый состроил гримасу плута хихикнул: — Однако Донати предпочитал копаться на морском дне! — Мы искали другого робота! Доибара протянул газету. — А как ты объяснишь это? Лео взял и прочел подчеркнуто красным карандашом: