“О Боже, – подумал Ник. – Только Хауди Дьюти здесь еще не хватало”. Глава 37 Ника поражало, что они работают с таким напряжением, когда он и так был готов совершенно добровольно все им рассказать. Без задней мысли он даже отказался от законного права вызвать своего адвоката. – Зачем? Он мне не нужен, – заявил он, – Я же ни в чем не виноват. Но они все равно продолжали расспрашивать и переспрашивать. Это была система работы ФБР. Его поместили в небольшой уютный домик недалеко от Нового Орлеана, на границе округа Лафайетт, возле какого-то болота. Продолжая расспрашивать об одном и том же по тысяче раз, его продержали здесь больше месяца. Первый этап его сотрудничества с ФБР проходил очень дружелюбно и спокойно. С ним беседовали Хэп Февкл и его бывший напарник Мики Сонтаг. Поначалу все это походило на старые добрые времена, когда они все вместе пили кофе и смеялись в их большой “шариковой ручке” на Лойола-стрит. Но Ник чувствовал, что за всеми этими шутками кроется вполне серьезная подоплека, и решил ничего не скрывать. Он подробно изложил всю историю с рэмдайновским файлом (только не упоминая Салли, чтобы не навлечь на нее неприятностей), потом рассказал про то, как был похищен Джеком Пайном и его сообщниками, которые хотели сымитировать его самоубийство в болотах, а также все подробности их с Бобом войны против организации Рэм-Дайн. – Тебе бы стоило посмотреть таких людей, как Боб Ли Суэггер, в деле, Хэп, – в голосе Ника одновременно сквозили и страх, и уважение. – Это лучшие солдаты, которые когда-либо были в этой стране. Не волнуются, не паникуют, всегда бьют точно в цель и никогда не сдаются. Это просто фантастика. Они продолжали расспрашивать, и ему пришлось рассказать и о том, что в какой-то степени смущало его самого: – Знаете, я должен тут перед вами кое в чем признаться. Дело в том, что я все время представлялся как федеральный агент, хотя меня к тому времени уже уволили. Я назывался так по телефону раз тридцать и при непосредственной встрече с разными людьми еще три раза. Меня что, арестуют за это? Черт, я же раскрутил для вас новоорлеанское покушение и дал вам такое дело, какого вы никогда раньше не имели. Хэп и Мики рассмеялись и все это записали. Потом ему снова мягко задавали разные вопросы, а через несколько дней приходили с новыми – и все начиналось сначала. Но сами они ему ничего не рассказывали. – А где Боб? Что случилось с ним? – спросил он как-то. – Ник, наверное, его тоже держат в безопасном месте и он тоже проходит через подобную систему сбора информации, – сказал Фенкл. – Поверь, я, честное слово, не знаю. Ты не против, если мы вернемся к тебе, Ник? Разумеется, он соглашался. Так продолжалось две недели. Затем Хэп и Мики неожиданно исчезли. Вместо них пришли двое из контрразведки. Они были жестче и хладнокровнее. Оба были следователями из группы Коуинтелпро. Эти были совсем другие, намного умнее Хэпа и Мики, держались уже на расстоянии. В их отношении не было враждебности, но в них чувствовалась профессиональная хватка. Нику они чем-то напоминали акул, потому что “ели” его живьем, задавая сложные перекрестные вопросы. Создавалось впечатление, что следователи все знали лучше его самого. Их интересовали такие мелочи, что, казалось, будто им нужен план операции, а не правда. Но он говорил все, ничего не скрывая, охотно повторяя одно и то же по многу раз и стараясь не злиться. Его главным козырем было намерение говорить правду и только правду. – Теперь о чеках, которые он выписывал для финансирования операции… – теребили они его. – Да какая это была операция! – горячился Ник. – Мы просто сели и обсудили все вместе. У Суэггера оставались деньги после той тяжбы с журналом. Плюс несколько винтовок, спрятанных далеко в горах. Перед тем, как мы хотели взять его в медицинском комплексе, он, похоже, побывал у себя в горах и вернулся с деньгами. У Боба всегда были при себе наличные, и он везде сразу ими расплачивался. – Вы не помните, какие у него были купюры? Мелкие или крупные? У него должно было быть много старых мелких купюр. – Иметь наличные – это не преступление. По крайней мере, не считалось преступлением до последнего времени. Что у вас есть против Суэггера? Несколько угонов машин, которые практически ничего не стоят? Да с этим ни один прокурор не пойдет в суд! Все остальное было просто самозащитой. Он не убил ни одного человека, который бы не пытался перед этим убить его. Боб имел полное право перестрелять их всех! – А Новый Орлеан? – Новый Орлеан! Я уже говорил вам, что Суэггера профессионально подставили, использовав его пулю, чтобы выстрелить ею из другой винтовки. У них был великолепный снайпер, Лон Скотт. Он сидел в куполе собора. Вы же знаете, технически это вполне возможно. – О’кей, Мемфис, сейчас не время для споров. Давай лучше вернемся к… Наконец, после этих двоих появились “очень умные джентльмены”, как он их назвал. Ник прошел три графологических теста и добровольно согласился на гипноз и психотропную обработку. Его проверяли, перепроверяли, кололи ему наркотики, ловили на психологических тестах и просто изводили. Он с честью все выдержал. Заключение было единодушное: молодец, старина Ник, надежный помощник, способен к самопожертвованию, верен долгу, остроумен и вежлив. Однажды вечером ему сообщили, что к нему пришел посетитель. Ник встал с постели, открыл дверь и вышел на крыльцо. Здесь он с удивлением обнаружил, что этот посетитель – Салли Эллиот. – Привет, Салли! Вот здорово, что зашла! Ты выглядишь просто прекрасно! Как дела? Салли действительно выглядела отлично. – Привет, Ник. Как ты тут? – В ее речи все еще слышался особенный южный акцент, когда кажется, что у собеседника во рту протекает не меньше половины Миссисипи. – О! У меня все в порядке, сама видишь. Прости, что так и не позвонил тебе, но они меня тут совсем замотали. Даже не знаю, что еще они тут придумают. – У тебя какие-то проблемы? – Нет-нет. Все хорошо. Я охотно работаю с этими людьми и очень хочу побыстрее со всем этим разделаться. Все будет хорошо, вот увидишь. Думаю, что, когда вся эта свистопляска закончится, мы снова с тобой сходим пообедать в тот же ресторанчик. Классно тогда было, правда? Ну а что у тебя? Она как-то странно посмотрела на него: – Нормально. Ник, эти люди приходили ко мне и хотели… – Знаю, знаю. Расскажи им всю правду. Ты не сделала ничего страшного. Вспомни, ты же была не в курсе моего увольнения, когда дала мне тот файл. Все будет нормально, не волнуйся. – О себе я не волнуюсь, Ник. Я волнуюсь о тебе. Мне сказали, что ты нарушил некоторые законы. Один из них был очень озабочен тем, что с тобой может произойти. – Гм-м… Ховард? – Да. Мистер Ютей. – Ну конечно. Его рука здесь чувствуется во всем. Меня волнует только одно – чтобы с тобой все было в порядке. Ховард мой старый приятель. Он как-нибудь позаботится обо мне. Ну, что там в мире творится? – О, по телевидению и в газетах такой шум подняли вокруг Боба Ли Суэггера. Мне кажется, что правительство хочет закончить это дело как можно быстрее, чтобы оно ушло со страниц газет. – А что они собираются сделать с Бобом? – Он пока содержится в… – В тюрьме? – Да. У него есть свой адвокат. Но вокруг этого такая шумиха, что мне кажется, очень скоро должно что-то произойти. Ник был в недоумении. – Почему Боб в тюрьме? Он же герой! Он же такое сделал для… Сочувствие и грусть на лице Салли показали Нику, что в ее глазах он сейчас похож на ненормального. – Ну хорошо, Салли. Надеюсь, на тебе это не скажется. – Просто меня немного напугали все эти вопросы. Но я думаю, что мне ничего не будет. – Ну вот и хорошо. Я пытался убедить их, что во всем виноват только я, это моя ошибка. Уверен, что они все поймут. – Я тоже думаю, что поймут. Ник, обещай, что, как только все это закончится, ты сразу же мне позвонишь! Я очень хочу с тобой встретиться. – Ну конечно, в чем проблема? – Если ты не позвонишь, я сама позвоню тебе. – Позвоню, позвоню. Обещаю. Ты же знаешь меня, ВТД Ник. Я хочу знать все о том, что было после того футболиста. Как его там, Том, Терри?.. – Тед, – рассмеялась она. – О, какой ужасный человек! Даже не верится, что я была с ним помолвлена! Это воспоминание вызвало у нее улыбку. Потом подошло время ей уходить. После визита Салли они наконец-то оставили его в покое. С Ником было только двое охранников. Так продолжалось неделю. Ему разрешалось гулять и смотреть телевизор, поэтому он быстро узнал о всех событиях последнего месяца. Ника поразило, какую огромную историю раздули из дела Боба Ли Суэггеpa. Возле луизианской тюрьмы постоянно крутились репортеры, и оттуда велись бесконечные передачи. Боба держали в изоляции, пропуская к нему только одного человека – его адвоката и давнего друга Сэма Винсента, которого все обычно называли не иначе, как “старый лис”. Тем временем делом занималось уже большое жюри, и все прокуроры штата Луизиана готовились к процессу, ожидая своей очереди. – Цирк какой-то, – сказал Ник, но ему никто не ответил. В конце концов, как он и ожидал, к нему приехал Ховард. С ним был незнакомый молодой человек, на мертвенно-бледном лице которого было написано, что он Его Величество федеральный прокурор, и какой-то пожилой сутуловатый мужчина, похожий на профессора университета, который постоянно курил трубку. – Ник, Ник, Ник… – повторял Ховард, обнимая Мемфиса. – Ник, я хочу познакомить тебя с Филом Келсо, который работает с большей частью наших дел. Фил прекрасный адвокат, Ник. Очень знающий юрист. – Гм-м-м… – промычал Ник. – А это – Хью Мичам из государственного департамента. Он присутствует здесь, чтобы объяснить нам некоторые особенности этого дела, связанные с интересами национальной безопасности. Сальвадорцы очень интересуются, чем все это закончится. Ник бросил быстрый взгляд на “гостя”, от которого несло джином, и почувствовал, как ему в голову ударила кровь. – Нам известно, что вы необычайно охотно и плодотворно сотрудничали с нами в ходе этого дела, – заметил Келсо. – Это очень хорошо. Это большой плюс в вашу пользу. Именно сейчас мы нуждаемся в понимании, Ник. Понимание – это главное. – Я всегда делаю все, что в моих силах, – сглотнув, ответил Ник, демонстративно глядя в сторону. Ему очень не хотелось встречаться взглядом с Хью Мичамом. – Вот такой у нас Ник, – сказал Ховард. – Все время вкалывает. Настоящий работяга, упорный и настойчивый. Мы могли убедиться в этом семь лет назад в Талсе, с тех пор он нисколько не изменился. – Замечательный молодой человек, – согласился Мичам. – Итак, Ник, как ты думаешь, чем примечателен сегодняшний день? Ховард был необычайно возбужден. Ник замечал, что в таком состоянии он бывает только тогда, когда ему что-то надо от других. И что-то немалое.