— А ты опои меня зельем правды, и узнаешь, — показала Яру язык и заскочила в дом, пока псы не забежали на крыльцо. За спиной захлопнулась дверь, и я услышала насмешливой голос, окутавший меня необъяснимой магией. Он проник под кожу, потек по венам и тело прошибла неуловимая дрожь. — А такое бывает? — Яр прошел вслед за мной в ванную и встал рядом, пока я старательно намыливала руки, пытаясь не смотреть на высокого подтянутого красивого наглого и еще много сводящих с ума эпитетов брюнета. — Зелье правды… — Сходи в лес, найди там первого ежика, он приведет тебя к дому бабы Яги а там… Широкие плечи затряслись от беззвучного смеха и Яр прикрыл глаза и покачал головой, будто бы задаваясь вопросом: откуда я взялась такая… — У тебя теперь есть все ингредиенты, сказочница, — продолжил негромко. — Можешь варить свои зелья. 26 Разложила на столе все травки, что мы собрали с Яром. Рядом опустила мешочек с порошком, попросила Аллу дать мне глубокую тарелку. Яр ушел в комнату, не смотря на его веселое настроение, выглядел он неважно. Обычно люди с огнестрелом валялись несколько дней в холодном поту и страдали от лихорадки, и я честно жутко удивлена, что с Яром этого не случилось. Возможно, то что я вовремя занялась его раной и все обработала все же сыграло на руку. Перед тем как он ушел, я проверила повязку, та была чистой, значит кровотечения нет и все обошлось. — Тебе помощь нужна? — Алла встала в дверях уже переодетая в домашнее платье-сарафан. Белые волосы собраны в высокий пучок, пара прядок над ушами и на лбу влажные, видимо она приняла душ после нашей поездки. — Нет, я сама, тут ничего сложного… Взяла пучок и начала отрывать от него соцветия, складывая их в миску. Алла вздохнула и подошла к холодильнику, доставая оттуда овощи. — С чего ты решила, что яды помогут тебе вылечиться? — медленно продолжила свое занятие не глядя на Аллу. Знала, та услышала и на секунду замерла у дверцы, а потом достала пару пучков зелени и закрыла холодильник. — Это Яр решил испробовать все варианты. Знаешь, порой мне кажется что мне самой проще смириться с диагнозом, чем ему, — Алла сложила в неглубокий розовый тазик овощи и подошла к раковине. — Я узнала о том что у меня рак пол года назад. Ну знаешь как бывает, просто едешь провериться у врача, а выясняется что… Она замолчала, а я сделала глубокий вдох, потому что в носу засвербело. — Сначала впала в шок, мне казалось это какая-то ошибка, потом свыклась с этой мыслью. Позвонила Яру, тот прилетел сразу как только смог. И вбил себе в голову что должен меня вылечить любыми способами. Его сложно переубедить знаешь ли… — Прилетел? — заинтересованность в голосе выдала с головой, и я прикусила губу, но Алла все прочла между строк и мне показалось, улыбнулась. — Я уже говорила, его работа подразумевает переезды и перелеты. Куда скажут — туда и направляется. — Не знала, что телохранители часто переезжают… — отрезала машинально, заканчивая обрывать соцветия и сгребла стебельки, сбрасывая их в мусорный пакет. — И что, он сразу решил лечить тебя ядами? Не слишком логичное лечение тебе не кажется? — Яр как и я все детство провел у бабушки, — Алла поставила чашу с овощами в раковину и начала набирать в нее воду, попутно промывая помидор. — Она лечила нас в детстве, заговаривала ячмень и больное горло, ну ты знаешь, как это бывает… Отмахнулась, будто быть внучкой знахарки — само собой разумеющееся. — Бабуля очень многим помогала, к ней всегда шли с проблемами, а она делала что могла — лечила, — Алла смахнула упавшую на лицо прядь и продолжила кажется сама не замечая что выбалтывает лишнее. — Мы с Яром росли и видели, как она помогала. Может глупо, но мы верим в это. — Не глупо… — закусила губу, на секунду отвлекаясь от своего занятия. — Раньше этим жили…Просто сейчас люди стали циничнее что ли. Меньше верят. Меньше ценят, не знаю. Я понимаю, о чем ты. Произнесла и мы замолчали ненадолго. Я задумалась: а что если Яр верит в это, значит он не такой сухарь как кажется и он возможно мягче. Сердце сжалось. — Бабушка умирала тяжело. Не узнавала нас, считала чужими. Она перенесла через себя все болезни чужих людей, а потом сама страдала, — Алла замолчала, я думала она больше не будет говорить, но она продолжила. — Яр был к ней привязан больше. Но он изменился. — Я не знаю, помогут ли тебе мои настойки. Ответила честно, но Алла видимо ожидала такого ответа. — Я тоже не знаю. Но знаешь, Лен. Если есть крошечный шанс продлить мне жизнь, я готова рискнуть. Варить яд — очень громкое слово, на самом деле это больше настойка. Но определенные тонкости в варке есть. Насколько я знаю, при раке очень рекомендован березовый деготь, но фанатики порой прочат его как лекарство от всех болезней, поэтому он скорее иммуностимулятор. А вот настоящий противник этой проклятой болезни — ксенит. Но с ним нужно быть осторожным, при неправильных дозировках — могут быть проблемы. При мне бабушка делала эту настойку и ни раз. Но я никогда не занималась этим сама — лишь наблюдала. В отличие от варки других ядов — это занятие самое опасное. Поэтому чтобы полноценно его приготовить мне пришлось взять у Аллы электрическую плитку и выйти на крыльцо. Доберов, естественно закрыли, чтобы те не снесли мой импровизированный стол. Хозяйка дома одолжила мне платок, которым я повязала рот и нос, как в вестернах, но главное — предосторожность. Маленькая кастрюлька, булькающая в ней вода и закатное солнце — вот мои спутники на сегодняшний вечер. На это придется потратить часа два. Соцветия, порошок, пара стеблей одуванчика, кипящая вода. Обычный отвар. На первый взгляд. Только его пары нельзя вдыхать. И желательно варить на открытом воздухе. Только вот это мало помогло. К концу процедуры у меня начала понемногу кружиться голова. Неуловимо так, будто выпила бокал вина на голодный желудок. Сначала легкий дурман окутывает разум, потом проникает в мозг и постепенно клеточка за клеточкой отключает его. А дальше глаза начинает щипать и хочется отключиться. Только вот нельзя. Надо закончить. Заметив, что жидкость стала темно-бурого цвета будто чай, выключила плитку и накрыла кастрюлю крышкой. Убрала на край крыльца, чтобы остывала. Алла обещала не выпускать псов сегодня. Занесла в дом плитку и табурет. Смотала удлинитель. Ненавистный платок сдернула на кухне и бросила на стол. Нужно будет постирать. Медленно моргнула. Голову обнесло. Открыла глаза, распахнула их так резко что стало дурно. Надо прилечь. К утру смогу разобраться с отваром. Но ведь я не была еще в душе. А так хочется смыть с себя весь пот, который налип на тело за день. Да и душ поможет взбодриться. Медленно, стараясь не делать резких движений от которых пульс ударял в виски зашагала к лестнице на второй этаж. На последней ступени споткнулась, но все обошлось. Третья дверь — я помнила, в какую комнату меня поселили, поэтому прошла сейчас к ней и открыла, заметив спящего на постели Яра. Странно, я думала, он на первом этаже обосновался. Помнится, вечером, прежде чем закрыть доберов Алла упоминала что на втором этаже тоже есть маленькая ванная. Как раз между комнатой Яра и ее спальней. Подошла к шкафу и открыв выудила оттуда футболку и полотенце. Надеюсь, Яр простит мою наглость за то что так беззастенчиво рылась в его вещах. Но мне сейчас очень надо. Взялась за дверцу и на секунду прикрыла глаза, пытаясь устаканить мир, чтобы тот не так шатался. Удалось ненадолго. Закрыла шкаф и прошла к двери неподалеку, открыла, нашарила на стене выключатель. Тут и правда была небольшая ванная, меньше чем на первом этаже, но так же хорошо оснащенная. Вошла и бросила на закрытую крышку унитаза вещи. Закрыла за собой дверь и стянула противно липнувшую к телу футболку. Поддернула резинку шорт и рывком избавилась от остатков одежды. Голова закружилась снова, и пришлось на секунду присесть на край унитаза, чтобы снова заземлиться. Посидела минут пять, может больше. Глаза открывать все труднее, нужен душ. Срочно! Встала и побрела в душевую. Та представляла собой выложенный плиткой пол с невысокими бортиками по периметру кабины и застекленную стенку, которая тут же запотела, стоило мне открыть воду. От горячей воды стало мутить, и я переключила на более прохладную, но это не помогло. Голову обносило так, будто я не пригубила, а нажралась в хламину. Руки не слушались, ноги ватно тянуло, а сознание стало напоминать стекло в душевой — вроде бы вот он реальный мир, только видно его плохо. Как через преграду мутного стекла. Оперлась о стену, чувствуя как уже ледяная вода градом бьет по голове и плечам, хочется выключить но не могу понять как. Я куда-то жала? Что-то крутила? Попыталась, настроить — вода потеплела, но колени вдруг начали подкашиваться. Закусила губу, ухватилась за шланг душевой. Устояла. Показалось, или в дверь стучат? Помотала головой, руки стали слабыми и я выпустила из них хромированную трубку и провела пальцами по полосам. Снова покачнулась. Это уже не смешно, я похоже траванулась… — Лена? — глухой голос Яра ворвался в сознание издалека, будто он за стеной или дверью. Ах да, я в ванной. Вода не трезвила, еще сильнее развозила, и я снова прикрыла глаза. И это стало ошибкой. Боль прострелила руку и правый висок, грохот жуткий, но я его не слышала. Будто стенка душа начала надвигаться на меня сама по себе. — Лена! Голос уже ближе, вода перестала бить по нервам. Прохладные руки легли на лицо. — Лен, ты как? — он говорил так мягко, что хотелось понежиться в обволакивающей ласке его голоса, но я не в силах была даже открыть глаза. Промычала что-то. — Неси нашатырь. Уже тверже, и видимо не мне, потому что ну какой из меня сейчас носильщик? Краем сознания удивилась что слышу и даже могу понимать слова. А тело не слушается. Под коленями что-то проскользнула и мои плечи сжали, а потом невесомость — будто я в космосе и мир снова закружился. Прохлада простыней и приятная дрожь, которая медленно как лавина начала перерастать в более сильную. Так, когда только из душа выйдешь и тебя колотит от прохлады в комнате. Под одеяло хочется. А тело не слушает команд. — Держи, — голос Аллы где-то сбоку, потом резкий режущий ноздри запах ударил и я застонала но открыть глаза не могла, не слушалось тело. — Она просто нанюхалась, видимо. Лена говорила, что такое может быть. Она просто в коматоз впадет на несколько часов. Она сама так сказала. Яр выругался, и я поняла что его голос звучит так знакомо, что хотелось за него зацепиться, чтобы эту тоненькую ниточку, связывающую меня с реальностью не потерять. Но как? — Ладно, я присмотрю. Иди. Хлопок закрываемой двери и тишина. А дрожь все не проходила. Сжимала судорогой мышцы, пробиралась в кости, холодила кровь. Даже зубы стали стучать. Лба коснулось что-то шершавое. — Ты как лёд вся, — сказал скорее себе, чем мне, и я ощутила как прогнулся под весом матрас. Что-то горячее как та самая скала, нагретая солнцем коснулось ледяной кожи и заставило дрожь отступить. Но этого мало. Так мало. Скала медленно, отстранилась и вновь этот дикий холод окутал, послышался шелест ткани, а потом тепло вернулось, только было в нем что-то пугающее. Слишком тесно оно прожигало. Слишком бескомпромиссно льнуло. Слишком сладко было от этого неправильного тепла. Меня как куклу повернули и уложили как удобно. Тело не слушалось и я не могла шевелиться, поэтому покорно позволила уложить и прижаться еще ближе, так чтобы ни одну клеточку не обделить этим теплом. Как будто я снова растворилась в этой скале. Что-то коснулось лба, и мне показалось я ощутила дыхание в волосах. А может это просто бред. Темнота обступала со всех сторон. Гасила остатки света. Подавляла. Яр больше не произнес ни слова, а может я просто окончательно отключилась и позволила этой тьме себя поглотить. 27