Подруга и себя ругала: что не разглядела раньше, сама толкала меня навстречу «проходимцу». Упреки сыпались градом, не задевая меня. Я молчала, думая о своем. Хен… Его имя до сих пор отдавалось в груди саднящей и в то же время сладкой, томительной болью. Наш сумбурный разговор напоследок, мой ужас и шок, когда я поняла, что все это время он охотился за талисманом нашего рода, его странное приглашение «Пойдем со мной». И вот теперь он появился снова и вызывает меня на встречу. Действительно, для чего? Может, хочет уговорить, чтобы я и правда отправилась с ним? Куда, в неизвестность? Может, пойти к ректору и показать записку, как советовала Лидайя, и впрямь было бы самым верным решением. Может быть. Но я не могла им воспользоваться. Я хотела увидеть Хена. Одновременно ненавидела его и не могла о нем не думать. Сколько раз он мне снился! В этих снах я проклинала его, осыпала оскорблениями, а он в ответ обнимал меня и молча целовал. Хен… Интересно, как он провел эти полгода? Хотя бы вспоминал меня? И если да, то как? Как наивную девочку Сатьяну, влюбленную в него до умопомрачения, или как девушку, к которой у него все же были пусть тщательно скрываемые, но настоящие чувства? — Может, это и не он вообще? С чего ты решила, что это Хеннай? — продолжала подруга. — Почерк ты не узнала. А вдруг Хаунд? Он тоже мог подписаться как «Х». Хотя нет, он же под замком. Я покачала головой. Хаунд и впрямь сидел взаперти в ожидании разбирательств. И это точно не Висперина: сейчас она не рискнет лезть на рожон. А больше и бояться-то некого: турнир завершился, теперь я никому не интересна. — Вряд ли кто-нибудь в академии догадывается о наших с Хеном отношениях. Никому и в голову не придет, что он мог бы вернуться и предложить мне встретиться. И что я могла бы согласиться. Только тому, кто все знает… Так что это он, больше некому. Лидайя укоризненно покачала головой. Шумно вздохнула и категорично заявила: — Ладно, но я пойду с тобой. Ночную академию освещала плоская с одного бока, похожая на обмылок луна. В ее свете гребень горы казался спящим драконом. Вообще говоря, нахождение студентов после отбоя на улице не приветствовалось, но и не каралось. Если встретится преподаватель, легонечко пожурит, и то разве что первокурсника, на старших не обращали внимания. Но все равно мы с Лидайей, не сговариваясь, шагали по неосвещенным местам и старались молчать, как будто вылазку во что бы то ни стало нужно было сохранить в тайне. Мы даже оделись так, будто готовились убегать или сражаться: обе в темном, в тренировочных штанах и коротких куртках. Одну меня Лидайя так и не пустила, даже ультиматум поставила: или она, или Карин. Парня я в это дело вмешивать не собиралась, он сам едва оправился от нападения, а с Хеном у них всегда были натянутые отношения, то и выбора не осталось, пришлось взять подругу с собой. Но я уговорила ее ждать поодаль, на развилке между дорожками к площадкам разных факультетов. Была уверена, что иначе Хен не явится, ведь он предупредил, чтобы я приходила одна. Договорились, что Лидайя ждет полчаса, если я не появляюсь — поднимает тревогу. Чем ближе подходила к темному зданию, возвышающемуся на фоне неба черной коробкой, тем сильнее колотилось сердце. Вспотели ладони, даже по спине пролилась струйка холодного пота. Волнение путало мысли, я дергалась от каждого порыва ветерка, прислушивалась к шорохам. Но ничего не слышала, кроме шелеста гравия под ногами. Странно, что не загорается свет. Обычно по вечерам, стоило подойти к тренировочному залу, как вспыхивали магические огни, а сегодня словно черный маг накинул на все непроницаемое покрывало: ни огонька, ни искорки. Догадка пришла с запозданием: наверное, это все Хен вывел из строя. Неужели боится, что его засекут? Всерьез думает, что я расскажу о нем в деканате? Очередной шорох заставил вздрогнуть, обернулась в сторону звука, но это, кажется, был всего лишь ветер. Хотя на миг показалось, что внизу мелькнула стелящаяся по земле четырехлапая тень. Моя ласка гуляет тут по ночам? Я остановилась, напряженно всматриваясь в кусты, но как ни смотрела, ни ласка, ни другое животное не показались. Привиделось? К двери зала подходила почти на ощупь, даже использовала кратковременное заклинание ночного видения. Помогло так себе, но хотя бы не запнулась и ничего не свалила. В обычное время я бы просто зажгла магический светляк, но раз Хен потрудился избавиться от освещения, значит, это зачем-то нужно. Так и быть, пойду ему навстречу. Когда открывала дверь, рука дрожала. В горле пересохло, а сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Неужели я и впрямь увижу Хена? Дверь была не заперта. Внутри оказалось еще темнее, чем на улице. Я неуверенно вошла и застыла, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Створку держала открытой: не то чтобы это давало больше света, просто так было спокойнее. — Я пришла, — сообщила, не дождавшись от тьмы какой-либо реакции. — Одна, как ты и хотел. Молчание. Хагос, может, тут и нет никого? Снова воспользовавшись «ночным зрением», нарочито уверенно, стараясь не показать робости, шагнула вглубь помещения. На этот раз заклинание погасло еще раньше, чем в прошлый — был у него такой досадный эффект, с каждым разом время воздействия уменьшалось. Но этого времени хватило, чтобы обвести взглядом зал и убедиться, что он пуст. В груди глухо и тяжело стукнуло, с губ сорвался разочарованный смешок. Не пришел. Побоялся? Не смог довериться? Или банально опаздывает? Но нет, это я опоздала, пришла минут на пять позже. А если опаздывает он, ждать здесь, в полной темноте, я не собиралась. Это произошло, когда я уже хотела направиться к выходу. Сзади раздался едва различимый шум, глухой стук, будто в землю с силой ударили пятки спрыгнувшего с высоты человека. Но обернуться не успела, в следующий миг вокруг шеи обвились чужие руки и сдавили с такой силой, что у меня потемнело в глазах. От неожиданности потеряла драгоценное время. Невидимый противник, усилив захват, прижал мою голову к груди, перекрывая сонные артерии. Тогда я использовала клановое заклятие, которое на несколько мгновений делало тело крепче стали. Атака изменилась. Меня по-прежнему сжимали в захвате, но теперь от чужих рук словно лился жидкий огонь. «Яд», — поняла я туманящимся сознанием. Такой же, как у ночных, как-то Карин показывал мне его действие. Хагос! Меня захлестнуло гневом. Если он думает, что может со мной справиться одним ядом, то сильно меня недооценивает. Воспользовавшись тем, что хватка чуть ослабла, вывернулась, освобождая шею. Отравленное тело плохо слушалось, но отскочить я смогла. Уперлась спиной в стену, тяжело дыша, вытянула руку, призывая меч. Но запястье только нагрелось и полыхнуло голубым, сила пыталась вырваться — и не могла, словно между тем миром и этим поставили барьер. Нападающий снова кинулся на меня. Хотела встретить его ударом ногами и, пока он не отдышался, проскочить мимо и выбежать на улицу, но он увернулся, а я потеряла равновесие. Неизвестный навалился, схватил за шею, ударил затылком о стену. Попыталась вырваться, но яд действовал все сильнее, и я с трудом держалась на ногах. Хагос, неужели Лидайя придет сюда через полчаса, чтобы обнаружить мой труп? Внутри полыхнула ярость, но в тот момент, когда я уже решилась на последний отчаянный бросок, в зал ворвалась черная фигура. — Кто здесь? Мой противник сообразил сразу. Не знаю, почему раньше он не использовал магию — наверное, боялся, что засекут, но сейчас выпустил мощный воздушный заряд, от которого вздрогнуло все здание. Черная фигура на миг исчезла из дверного проема — ее просто смело и вынесло вихрем наружу. Следом выскочил и душивший меня и мгновенно исчез, словно растворился в чернильной тьме. — Что тут происходит? — вновь возмутился вернувшийся пришелец. Вспыхнул магический светляк, наконец заливая светом окрестности. Это было так ярко, что я зажмурилась от рези в глазах. А когда раскрыла их, неизвестный стоял прямо передо мной, и я его узнала. Высокий, широкоплечий, темноволосый… Тот самый парень, что с такой злостью смотрел на нас с Ансом, когда мы тренировались в зале несколько дней назад. Он тоже меня узнал, по всей видимости. Гневно сощурился и потребовал: — Что ты тут делаешь в такое время? Первый курс? Отвечай! Я бы, может, и рада была ответить, да горло не повиновалось. Связки полыхали от боли, словно по глотке теркой провели. Но действие яда как будто стало ослабевать. По крайней мере стены и пол перестали кружиться. Хагос… Это что же получается? Кто-то ждал в засаде, по всей видимости, на крыше зала. Спрыгнул, когда я вошла, и напал. Зачем? Почему? Хотели припугнуть? Или все же убить? Идиот напротив все не унимался: — Ты зачем сюда явилась? Ночное свидание решила устроить? Пронзительный голубой взгляд кипел злостью и даже презрением. Мне стало нехорошо, закрыла глаза, чтобы не смотреть на этого придурка. Если поначалу я была ему благодарна — не явись он вовремя, могла и умереть, то теперь мечтала только о том, чтобы хагосовы твари пожрали его с потрохами. Парень, кажется, наконец сообразил, что со мной что-то не так. Интонации поменялись: — Эй, ты вообще здорова? Это же ты на турнире свалилась? Как тебя, Тайсен? С трудом кивнула. Почувствовала, как он подошел, а в следующий миг меня подхватили на руки, как беспомощного ребенка. Попыталась вырваться, но он прикрикнул: — Сиди смирно! Замерла, прижав руки к груди, не желая его касаться. Сама не знала почему: он меня спас, явно хочет помочь и, похоже, из здешних работников, иначе что он забыл тут ночью. Скорее, дело было в том, что от него приятно пахло чем-то таким мужским, привлекающим, и от этого становилось вдвойне неловко и до ужаса раздражало. Все-таки этот парень мне не нравится. Совсем. Не разобравшись, сразу орать. А тот, душивший меня, сбежал из-за него. Тот, кто душил меня… Эта мысль оказалась куда больнее, чем яд, сжигающий тело. Неужели это был Хен? И если да, неужели хотел меня убить? Темноволосый парень притащил меня в подсобку, сгрузил на узкую кожаную кушетку. Тут свет горел, беспощадно высвечивая захламленное помещение, старую потрескавшуюся обивку диванчика, стол, на котором в беспорядке валялись инструменты. Пока я осваивалась, быстро подхватил что-то с полки, пододвинул стул — ножки неприятно скрипнули по полу, уселся рядом и бесцеремонно схватил меня за отворот куртки, притягивая к себе. Я напряглась, пока не поняла, что в другой руке он держит аптечку с белым знаком целителей на крышке. Заставила себя расслабиться. Получалось плохо. Парень стянул с меня куртку, а когда хотела было взбрыкнуть, так сверкнул глазами, что я невольно присмирела. Застыла, послушно подняв голову, освободив доступ к шее. Сейчас меня было бы совсем просто убить. Мысль заставила меня дернуться. Приоткрыв глаза, поймала встречный светлый взгляд. Он резал как ножом, пристальный, испытующий. Не выдержав, снова прикрыла веки, сделав вид, что спокойна. Нет смысла паниковать. Если бы и этот хотел меня прикончить, не стал бы прогонять первого. Движения парня — ловкие, привычные — приносили облегчение. Уже не так сильно горело в глотке, мир перестал ходить ходуном, исчезли плававшие перед глазами зеленые пятна. Но, как назло, в уединении и тишине эти одновременно нежные и уверенные прикосновения навевали другие мысли. Неуместные. Против воли нарастало волнение. Не удержавшись, я осторожно, из-под ресниц, взглянула на парня. Сердце забилось сильнее, когда я заметила, что он тоже смотрит на меня, и взгляд его теперь куда мягче, словно льдинки растаяли. И губы сжимает не так плотно. А губы у него красивые, Хагос бы взял его душу. Хоть с меня и стянули куртку до самых запястий, почему-то стало жарко.