Сила Хранителя дрожала на кончиках пальцев, нежно облизывала кожу, шептала, что защитит, поможет, очистит. Осторожно направила ее вверх, тихо и незаметно снимая чужие узы… И чтобы отвлечь Имсена, спросила: — Значит, это ты пытался придушить меня в зале? А потом использовал яд! — Кто же еще, — фыркнул он. — Только ты ошибаешься, это был не яд, а целительская магия. Да-да, дорогая, целительская магия куда надежнее любого яда или оружия. — Амунда ты убил так же… — Еще бы, — ощерился Имсен, — этот придурок осмелился крысить у меня за спиной. Решил перейти мне дорожку, завладеть Звездой помимо договоренностей. — Но как… Он ведь тебя контролировал?! Они с Виспериной взломали твою защиту, заставили передать мне фальшивый амулет. Имсен расхохотался. — Болваны. Как будто первокурсница могла бы взломать мою защиту, если бы я не хотел. Естественно, мы это планировали. Амунд постоянно контролировал идиотку, ее защиту я смял в первую очередь — нужна была пешка, отвод глаз. Только не ожидал, что меня предаст он. Я молча смотрела на Имсена. В глазах белело от гнева. Вот оно что… Они контролировали Висперину. Умело раздували ее ненависть ко мне, заставили собрать группу желающих на меня напасть. Наверное, и на разум Хаунда повлияли. Имсен на хорошем счету на кафедре, любимый ученик ар-тераны Ивьеры, декана целителей. Если не ошибаюсь, он был в числе тех, кто проверял Хаунда на ментальное воздействие. Неудивительно, что он хорошо припрятал следы. Не в его интересах было, чтобы сообщника раскрыли раньше времени. — А Карин… — с трудом выдавила. — Зачем вам избивать Карина? — Это еще кто? — нахмурился Имсен. — А-а, тот черненький, что постоянно вертелся рядом с тобой? Да ни за чем, это девка с катушек слетела. Ментальное воздействие штука такая, человек становится слегка… неуравновешенным. В направленном на меня взгляде вдруг уловила любопытство и даже одобрение. — А ты молодец, держишься. Голова не кружится? — О чем ты? Имсен не ответил, покивал, потом пробурчал как бы себе под нос: — Впрочем, ладно. Пора и нам распрощаться. Ты милашка, и я бы не прочь взять тебя в клан по-хорошему… — Замер, оценивая мое лицо, рассмеялся: — Вижу, не согласна. Ну нет так нет. Тогда умри, дорогая. — Обойдешься, — процедила сквозь зубы, призывая Хранителя и окончательно сбрасывая остатки чужой магии. Лезвие распороло воздух, разбрасывая алые отблески, играя тенями на лице Имсена. — Кошечка показывает коготки? — усмехнулся он. — Думаешь, справишься со мной? Промолчала. Справлюсь. Должна справиться. Да, он опытнее меня и наверняка не третьекурсник, а намного старше, но у меня есть Хранитель, и отступать мне некуда. Надо держаться, пока… Имсен выхватил из воздуха посох, метнул заклинание. Я бросилась вбок за мгновение до того, парировала мечом и кинула свое заклятие. Безуспешно. Этот гад даже приблизиться ему не позволил, развеял на подлете. Закрутил посохом, потом, молниеносно размахнувшись, ударил меня концом в грудь. Я успела поставить защиту, но от силы удара все равно отлетела, врезалась спиной в доски ограждения. И с замиранием сердца увидела за спиной Имсена, что Райв пошевелился. Собрав все силы, снова ринулась в бой. Нельзя, чтобы враг заметил, надо дать Райву время прийти в себя, понять, что происходит. Хотя он и так, кажется, понял, ведь пытался атаковать Имсена перед тем, как тот оглушил их целительской магией. Вот артефактор рывком вскочил на ноги и… вместо того, чтобы атаковать Имсена, как дикий бык бросился на меня. Лицо было мертвенно-белым, глаза сверкали безумной яростью. Я увернулась в последний момент, отскочила. — Райв! — Оклик остался без ответа, зато торжествующе захохотал Имсен и снова нацелился на меня. Хагос, что творится? Райв с Имсеном заодно? На миг усомнилась, потом увидела его налитые кровью, выпученные глаза, пустые руки, комкающие силу, как мягкую глину: свирепо, неэкономно, даже глупо, вопреки его обычной манере сражаться — и все поняла. Он был не в себе, вообще не соображал, кто перед ним. Вместо меня он видел, скорее всего, какую-то бешеную опасную тварь и пытался уничтожить ее, забыв об оружии. Неужели это тоже дело рук Имсена? Воздействие на разум? Но как, он же не животновод… Захваченная мыслями, пропустила удар — ядовитая плеть заклинания обвилась вокруг груди, от боли потемнело в глазах. Одновременно дикой неоформленной силой ударил Райв, и мой щит вмиг смяло. Я поставила другой, но было слишком поздно. Райва отшвырнуло, он ударился об стену и сполз вниз, голова упала на грудь. Больше ничего не видела: Имсен навалился на меня, объятые ядовитой зеленой дымкой ладони метнулись к шее. Я захрипела, чувствуя, как леденеет кровь, тяжелеют руки и ноги. Сила Хранителя словно отдалилась, я перестала ощущать рукоять, и даже алое пламя начало таять. Внутри плеснуло отчаяние. Я не справлюсь одна. Что-то пошло не так, наш план не сработал… В глазах уже темнело, когда неизвестная сила оторвала от меня Имсена. Теперь надсадно дышал он, с изумлением пытаясь оглянуться. В груди сильно, до боли сжалось. Глазам стало жарко и влажно. Дикий безумный страх сплелся с радостью, ноги чуть не подогнулись от внезапной слабости. Я только и могла, что смотреть на стоявшего за спиной гаденыша Хена, строгого, сосредоточенного и бесстрастного, с лицом, подобным богу смерти, пришедшему взять свою дань. В одной руке он сжимал окутанный голубым пламенем меч, другой удерживал врага в магических узах. Не дожидаясь, пока Имсен опомнится, Хен метко и сильно ударил его рукоятью в висок, усиливая удар магией, сминая щиты противника. Ноги гаденыша подкосились, голова запрокинулась, и деревянный настил сотрясся от грохота упавшего тела. Поверх, пеленая по рукам и ногам, легли дополнительные магические путы. Я влетела в объятия Хена, задыхаясь от запоздалого испуга и радости. Вцепилась в его плечи, спрятала лицо на груди, бормоча: — Хен… я так испугалась… Хен… Тупая игла, засевшая в сердце с того мгновения, как он упал, наконец растаяла. — Прости, малыш, — шепнул Хен, крепко обнимая, — не ожидал, что он меня еще и обездвижит. Долго я валялся? Помотала головой. Вспомнила свои ощущения, когда он упал, и сердце вновь сжалось в болезненном спазме. Тогда от истерики меня удерживала лишь надежда, что Имсен и впрямь поверит, что метка сработала. — Больше никогда так не рискуй… А если бы он тебя добил? Если бы не удовлетворился активацией метки? Хен пожал плечами. — Не думаю, что он стал бы тратить силы на того, кто через несколько минут перестанет дышать. Он и так воспользовался обездвиживающим заклятием. Но твоя идея спасла мне жизнь. След активированной метки есть, теперь в клане считают меня мертвым. Имсен меня убил, а потом попался сам. — А его вы убьете? — Сама не знала, что хочу услышать: с одной стороны, смерть — это ужасно, с другой — Имсен убийца и должен ответить за преступления. — Сначала нужно вытащить из него все, что он знает. Не думай об этом, наянэ. Не думать я не могла. Но очередной взрыв, сотрясший стадион, вырвал меня из маленького островка покоя и безопасности. — Что творится? — Высвободившись из объятий Хена, вскочила на скамью, глянула поверх покореженного забора и обомлела. Стадион превратился в дымящиеся развалины. Поднимавшиеся из-под земли столбы белого дыма мешали хорошо рассмотреть, но вспышки и толчки магической энергии, звон оружия и речитатив боевых заклинаний — все твердило о том, что кипит сражение. Решила, что Имсен призвал тварей, каким-то немыслимым способом разрушив защиту академии, как Амунд тогда призвал гончих, но дело обстояло куда хуже. Тварей не было — люди сражались друг с другом. На межакадемический турнир съехались тысячи участников, и теперь все они кидались друг на друга, словно остервенелые звери. Кто-то дрался голыми руками, дико скаля зубы, кто-то, как Райв недавно, пользовался чистой силой, а кто-то, даже потеряв разум, не забыл, как управляться с оружием. Посреди арены увидела крупного мужчину с мощным двуручным мечом. Он шел, слегка покачиваясь, как матрос на суше, и словно играючи поражал кидавшихся ему наперерез. В глазах — ни проблеска разума. Запах крови и смерти, запах животного ужаса плыл над полем. Заклятие, сводящее с ума? Вот зачем сюда подослали Имсена — активировать это заклятие, когда в академии соберется весь цвет Морвенны. Члены боевых групп, будущие выпускники, ветераны — что может быть лучше, чем заставить их поубивать друг друга! А пока Морвенна будет зализывать раны, Имерия спокойно направит на нас свою армию. Нигос, здесь же мои родители!.. Я заметалась взглядом по трибунам, отыскивая знакомые фигуры. Хорошо, что помнила, где они сидели, даже за застилавшими зрение белыми клубами и яростным блеском заклятий удалось их разглядеть. От сердца отлегло — с родными все в порядке. Отец стоял в круговой обороне, рядом с ним Лас и Вейс. Мамина голова мелькала сзади, в группе других зрителей. Там вообще было полно народу, кажется, среди них есть и целители, я заметила знакомый проблеск золотистых чар. Присмотрелась внимательней — тут и там на стадионе формировались небольшие группы не потерявших разум людей. Боевики удерживали защиту, маги насылали сон и столбняк, целители изо всех сил лечили. Но тех, на кого заклинание подействовало, было неизмеримо больше. И они безумствовали, набрасываясь на любого, кто оказывался рядом. На моих глазах женщина с искаженным лицом призвала огромный вал водяной магии, снесший с ног десяток человек, с силой ударивший о заграждение так, что я содрогнулась от треска дерева и костей. — Какой ужас… — Надо узнать, как обстоят дела в других местах. — Надо… Но как? Предлагаешь уйти и бросить их? Я оглянулась на Райва с Иллейне. За Иллейне я не беспокоилась, Имсен использовал лишающее чувств заклинание, так что рано или поздно она придет в себя. Больше опасений вызывал Райв, он сильно ударился, наверняка не обошлось без внутренних повреждений. — Подожди минуту, сейчас займусь ими. — Хен опустился на ближайшую лавку и закрыл глаза, будто внезапно решил поспать. Я растерялась. Уставилась на него, опустив руки. А Хен сидел себе спокойно, только сделал ладони ковшиком, и в них начал расти белый комок. Сначала похожий на снежок, он увеличивался, становился пушистее, и наконец в руках оказался свернувшийся клубком зверек. Дернул ухом, развернулся, встал столбиком, цепляясь передними лапками за пальцы хозяина, — и в меня вперились знакомые черные, глазки. Я издала невнятный звук. Белая ласка спрыгнула с рук Хена, еще несколько секунд смотрела на меня снизу вверх, будто посмеиваясь, потом махнула коротким хвостиком и ловко юркнула в пролом между досками. Хен открыл глаза и уставился на меня, но в отличие от ласки слегка смущенно, не без опаски. — Ты! Ты… — Я не находила слов. Они столпились, возмущенные, в глотке, и вместо четкой связной фразы из меня вырывались одни восклицания. — Это был ты! Все это время был ты?! Но как? Ты животновод? Хагос! Сколько их было — эпизодов, когда я, ничего не подозревая, то делилась с лаской сокровенными мыслями, то щеголяла перед ней в одном белье, то тискала и тащила в постель, ничуть не возражая, когда ласка утыкалась носиком мне в грудь. И это все время был Хен или его фамильяр? А когда мама поймала ее заклятием, он ухитрился освободить за те несколько минут, когда держал ее на руках?! А потом играл святую невинность! Ах он!.. — Ласка не фамильяр, — Хен понял, что, если не начнет признаваться, я просто взорвусь на месте, — и я не животновод. Мы не сливаемся телами, скорее только сознаниями. Довольно сложная и ограниченная магия. Можно сказать, это мой побратим, в котором часть моей души. Если хочешь, потом расскажу подробнее.