— Я ненадолго… Глаза ее и губы слегка округлились. Потом Лидайя засмеялась: — Вижу, у вас все отлично. Засмущавшись под ее полным любопытства взглядом, поскорее сбежала в душ. Но разговор на этом не закончился. Когда я доставала из шкафа вещи, чтобы утром идти на тренировку сразу от Хена, с ним вместе, Лидайя поначалу молча следила за мной, потом, не выдержав, спросила: — Он ведь ваш тренер? — Д-да… — Напряглась. За этот день неоднократно пришлось услышать, что я с Хеном из-за его статуса. Испугалась, вдруг и Лидайя так думает. Но она только задумчиво кивнула. — Знаешь, я очень рада за вас, — сказала после паузы, — за тебя. Потому что видела, какая ты была эти полгода. Рада, что ты наконец ожила и встретила человека, от общения с которым твои глаза снова сияют. Карин тоже хороший парень, но с ним ты не была такой, как сейчас. Ну и… твой тренер красавчик. — Лидайя вдруг подмигнула, да так карикатурно, раскрыв рот, что я покатилась со смеху. Бросив одежду на диван, подлетела к ней, обняла, шепнула тихо: — Спасибо. — Фу-фу, какие нежности, иди с тренером своим обнимайся, — отпихнула меня подруга. И вдруг спросила серьезно: — Ты про предохранение не забываешь, надеюсь? Ох. Забота была одновременно и приятной, и смущающей. Я пробурчала: — Все под контролем. — Щеки снова загорелись. С тех пор как Лидайя научила меня следить за этим, у меня вошло в привычку два раза в месяц выполнять ритуалы в честь Девы и Матери, даже не задумываясь, ради чего вообще это делаю. И уж совсем не загадывая, что это пригодится мне… так быстро. После ужина Хен затащил меня на подоконник и усадил на колени. Мы закутались в плед, было тепло. Свет погасили, защита от слежки мерцала серебристой пленкой, и огни академии расплывались за ней огромными пятнами света: оранжевыми, желтыми, белыми, синими… Как разноцветные свечи за толстым слоем мутного стекла. Хен смотрел туда, но я сомневалась, что он что-то видел. Скорее размышлял: на лбу собралась складочка, темные брови хмурились. Маскировку он снял, и у меня замирало сердце от рассеянной синевы его глаз, от линий подбородка, губ. Я впитывала в себя его черты, будто смотрела не глазами, а всей сущностью. Мысль, что могу его потерять снова, казалась нестерпимой. — Хен… — Щемящая тоска и страх подкатили к горлу, пролились в звук. — М-м? — рассеянное. — Ты больше не уйдешь? Широкие темные брови сдвинулись, некоторое время Хен молча смотрел на меня, потом сжал крепко-крепко. — Ни за что. Никогда по своей воле. Носом уткнулась в мужское плечо, а в сознании забилась мысль: лучше бы он ограничился первой частью. Иначе выходило, что не по своей воле он меня, может, когда-нибудь и оставит. Это меня не устраивает, вообще никуда не годится. Я бы хотела приковать его к себе, переплести собой, лучше всего — вообще стать с ним одним целым. Чтобы если расставание, то только рассечь организм на две половины, так, чтобы оба не выжили. Потому что я и так без него не выживу. Но, конечно, если я умру, хотелось бы, чтобы Хен жил… — Сатьяна? — Он словно почувствовал. Чуть отстранился, приподнял мое лицо за подбородок. Пальцы скользнули по коже, прошлись под волосами, легли на затылок. Я невольно прогнулась, прильнула, в животе сладко сжалось от неясного предвкушения. Предчувствие сбылось. Губы Хена легли на мои, коснулись нежно, опаляя горячим дыханием. Голова закружилась, когда соприкоснулись языки, расплавленный жар хлынул по венам. Я ухватилась за Хена, как будто, не сделай этого, и меня сорвало бы, расплескало по ветру. И он тоже вцепился в меня сильнее и крепче. Несколько минут мы целовались, то жадно и яростно, то спокойнее, наслаждаясь каждым мгновением. Потом застыли лоб ко лбу, и я глухо спросила: — Что с нами будет? Спросила в никуда, не ожидая ответа, просто потому, что меня колотило от любви и страха. Но Хен ответил: — Все будет хорошо. Его голос звучал твердо и уверенно, а меня не оставляло предчувствие беды. Холодное и скользкое, оно въелось в мои внутренности, свернулось в желудке тяжелым ртутным комом. Все будет хорошо? А где гарантии? А если нет? — Может, мы сможем куда-нибудь уехать? Далеко, на север или на восток… Найдем группу, станем спокойно работать… Сама знала, что говорю глупости: ну кому нужна девица, едва окончившая первый курс? И даже если бы Хен согласился и захотел меня содержать, поступив в Академию Трех Сил, я заключила контракт и после обучения должна буду отработать. Но если… скажем, я могла бы перевестись в другое учебное заведение. Или просто сбежать. Оказаться вне закона. Для Хена это было бы не впервые, он наверняка знает, как полностью изменить личность, начать с чистого листа. Но Хен покачал головой. — Это не выход, малыш. Даже если сбежать от клана, — он положил ладонь себе на грудь, где стояла невидимая сейчас метка, — активация… и все. Я мог бы помочь уехать тебе одной, но ты уверена, что тебя это устроит? Знать, что ты владеешь таким оружием, и позволить себе спрятаться? Я затихла. Он был прав, но вовсе не из-за Хранителя. Просто нет смысла сбегать без Хена. При одной мысли, что мы расстанемся, что с ним что-то случится, сердце заходилось в груди. Нахлынувшая тревога напомнила о сегодняшнем. — Я видела Висперину с Ве… с Кари… Проглотив остаток фразы, посмотрела на Хена — и решилась. Да, это не мой секрет, да, поступаю нечестно, но я сделала выбор. Хен доверил мне свою жизнь, и я не хочу скрывать от него информацию. Возможно, она поможет ему хоть в чем-то. Хен слушал внимательно, хотя мой рассказ был сумбурным. Кивнул, когда упомянула, что Карин из ночных, а после сообщения о Вейне несказанно удивился. — Хагосов клоп! — бросил почти с восхищением. — Ты серьезно? И они ухитрились за целый год ни разу не попасться? Недооценивал я клопыша! — Не называй его так, — попросила, хотя тянуло рассмеяться. — Но ты Вейна, по-моему, и не видел никогда. — Да, наверное. Но не ожидал. И не думаю, что они что-то затеяли против тебя. Насколько понимаю, у лохматого, а значит, и у его братца есть какой-то кодекс чести. Мстить они не будут. — У меня не было его уверенности, но на душе стало спокойнее. Хен продолжал: — А за девчонкой ведется наблюдение, можешь не волноваться. Даже хорошо, если она попытается что-нибудь предпринять, — сразу засекут. В идеале было бы отлично, если бы она привела нас к шпиону… — Хен… А почему здесь шпион? За чем он охотится? Он нахмурился, поменял позу, и теперь сидел, скрестив ноги, упираясь спиной в оконную нишу. Я устроилась между его колен, и Хен придерживал меня за бедра. Мы были нос к носу, под одним широким пледом, и шептались как заговорщики. Хотя, возможно, мы и были в каком-то роде заговорщиками. — Ты ведь знаешь, в Морвенне нет централизованной власти, все земли равны. Но Академия Трех Сил имеет особый статус. Она даже не в городе, это поселение сформировалось вокруг нее. Академия — неофициальный центр Морвенны. Сюда стекается молодняк со всех концов страны, здесь преподают самые сильные профессора, ведутся такие исследования, за сведения о которых высший жрец Имерии продал бы душу. Разработки, стратегии, знания о кланах, об оружии, о новых тварях… секретов академии хватит на пару веков. Имерия несколько лет пыталась заслать сюда шпионов. Правда, пока за дело не взялся наш клан, ничего не выходило, — последняя фраза прозвучала даже с гордостью. — Значит, шпион охотится за секретами. А что будет, когда его найдут? Война с Имерией? Хен помолчал. Отвернулся к окну и некоторое время наблюдал за плавающими огнями. Потом сказал: — Мы с ар-тераном Магрусом надеемся, что войны не будет. Но… — он покачал головой, — высший жрец не успокоится, пока не отхватит по первое число. И это должен быть мощный удар. Я лишь знаю, что они что-то планируют, в подробности не посвящен — моей основной целью была Звезда Сантерн. Есть вероятность, что второй шпион охотится не только за секретами и за мечом. Надеюсь, что мы сможем найти и остановить его до того, как станет слишком поздно. На худой конец пусть даже ценой моей… Я замотала головой, закрыла ладонью его рот. Не хотела, чтобы договаривал. Но окончание фразы само пронеслось в сознании, жесткое и холодное, как лезвие меча: «Пусть даже ценой моей жизни». — А ты не можешь его найти? Ты же вроде говорил, он ваш, клановый? Плечи Хена устало опустились. — Дело в том, что я не знаю. Скорее всего наш, но может быть и из союзных кланов. Я пробовал связаться с ним по клановой связи, безрезультатно. Может, подозревает, что я перешел на другую сторону, может, боится, что за ним следят… В любом случае на контакт он не идет. Есть одна задумка, но довольно рискованная… — Какая? — спросила жадно. — Не могу сказать, наянэ. И очень надеюсь, что мы найдем другой способ. Настаивать не стала. — А записка? Подписанная твоим именем. Удалось что-нибудь понять? Хен сомневался, стоит ли отвечать, — я видела напряжение в его глазах, в том, как он застыл, не сводя с меня взгляда. — Да, — сказал наконец. У меня захватило дух. — Ты знаешь, кто это?! — Уверенности нет, только подозрения. — Кто? Он долго молчал. Потом выпростал из-под пледа руки, ладонями обнял мое лицо и шепнул: — Прости. Не скажу. Если будешь знать, наверняка себя выдашь. Ты у меня чистая душа, и это чудесно, но притворяться ты не умеешь. И я этому рад. Я вспыхнула, но спорить не стала. Хен прав, вряд ли я смогу общаться как раньше с человеком, которого подозреваю в намерении убить меня. Но значит, это кто-то из тех, кто рядом, с кем я общаюсь каждый или почти каждый день. В груди заныло, перед глазами всплыли хорошо знакомые лица. Лидайя, Карин, Вейн… Иллейне, Райв, Имсен и Лиссен… И еще Анс… Среди них предатель. Кто-то из них хочет убить меня.