— Поняла. Дальше. — Они были прикованы к батарее наручниками. — Есть. — Бутылка из-под колы. — Записала. — Фрагмент упаковки крекеров в горле у Марка Джонсона. — Что-то еще? — спросила Элисон, поднимая голову. — А этого, черт побери, не достаточно? — огрызнулась Ким. — Что с вами? Ким промолчала. Элисон откинулась на спинку кресла и покачала головой. — А я вижу, что вам так не нравится. Вы ожидали моей эмоциональной реакции и не получили ее. Вас выводит из себя моя отстраненность, хотя именно о ней вы мечтаете. Вы не хотите, чтобы вас понимали, испытывали к вам симпатию и эмпатию, иначе вы бы давно все рассказали вашим коллегам. — Ну же, не останавливайтесь, — проворчала инспектор, когда профайлер замолчала. После всего случившегося за день только этого ей еще не хватало. — И не собираюсь. Думаю ли я, что ваше прошлое было ужасно? Без всякого сомнения. Но разве то, что я признаю это, что-то меняет? Абсолютно ничего, потому что это уже случилось и, честно говоря, мне приходилось беседовать с людьми, настолько изломанными и разрушенными таким своим прошлым, что ваше, по сравнению с ним, покажется поездкой в сказочный замок с бесплатной раздачей мороженого. — А я и не участвую в конкурсе на самое дерьмовое детство в этом столетии. — Потому что не войдете даже в первую сотню. Так что вспомните, вы ничего не упустили? — спокойно сказала Элисон, глядя Ким прямо в глаза. — Фэйрвью. Большую часть своего детства Марк Джонсон провел именно там, как, собственно, и я. Но я считаю, что это простое совпадение. — И вы в этом уверены? Ким кивнула. — Ну, и когда вы поделитесь с нами вашими мыслями об убийце? В глазах сидящей напротив нее женщины появилось искреннее непонимание. — Детектив-инспектор Стоун, мне кажется, что имеет место некоторое недоразумение. Мое задание не имеет никакого отношения к поискам убийцы. Я здесь, чтобы следить за вами. Глава 27 Входя в фойе Вустерширского королевского госпиталя, Элисон попыталась освободиться от ощущения, что она совершает ошибку. Она еще раз повторила себе, что посещение больного — это вовсе не преступление. Она хорошо понимала, что инспектор Стоун была не удовлетворена услышанным. Ей хотелось бы услышать в подробностях все, что касается задания Элисон и ее роли в расследовании. И хотя Элисон очень хотелось остаться с ней и попытаться ее успокоить, психолог помнила о том, что ей еще надо проехать двадцать миль по трассе М5, чтобы попасть в больницу до того, как закончатся часы посещений. Элисон знала, что в госпитале не очень настаивали на строгом соблюдении этих часов, особенно если ты приходишь одна и не слишком при этом шумишь. В этом отрезанном от внешнего мира убежище для тяжелобольных любой чих или скрип стула многократно усиливался, как в библиотеке или в церкви. Сестры в полиуретановых шлепанцах и кроксах бесшумно двигались среди негромких попискиваний и позвякиваний жизнесберегающей аппаратуры. — Как она? — спросила Элисон Валери, медицинскую сестру, входя в палату. — Все так же, — ответила та с доброй улыбкой. — Спасибо. — Женщина направилась к кровати в самом дальнем углу. На ходу она сняла пиджак и сначала села, а потом только посмотрела на женщину в постели. За те шесть дней, что прошли с того момента, как Элисон впервые увидела лежащую здесь Беверли, гематомы никуда не делись. Ее лицо все еще было багрово-желтого цвета с крохотными островками нежно-кремовой кожи. Но это было еще не все. Багровые синяки покрывали все тело женщины в тех местах, где ее били до и после безжалостного изнасилования. Элисон невольно содрогнулась, подумав о том, что пришлось вынести этой бедняжке. Она вновь перевела взгляд на лицо Беверли — над ее левым глазом надулась большая шишка, кожа на ней натянулась и блестела в свете лампы. Выбритая голова была сплошь покрыта шрамами после операции, которую сделали для того, чтобы уменьшить риск мозгового кровоизлияния. Профайлер взяла прохладную, гладкую руку в свои и стала ритмично поглаживать большой палец. — Мне так жаль, — прошептала она. — А вам нечего жалеть, — голос Валери заставил Элисон вздрогнуть. Черт бы побрал эти кроксы. Она совершенно не слышала, как подошла сестра. — Ведь это не вы сотворили с ней такое. «Нет, я», — чуть было не сказала Элисон, но вовремя остановилась. — Я знаю, — она быстро пришла в себя. — Но я была в командировке и теперь не могу не думать, что, если бы… — Ш-ш-ш, — произнесла сестра, осторожно поправляя одеяло на плечах Беверли. — Ей вовсе ни к чему слышать подобное. Вы все расскажете ей, когда она поправится. Элисон была благодарна Валери за ее оптимизм, который совсем не соответствовал медицинскому прогнозу, заключавшемуся в основном в пожимании плечами и загадочных взглядах типа «поживем — увидим». — Лучше поговорите с ней о шопинге, — посоветовала Валери, осторожно дотрагиваясь до плеча пациентки. — Или о выходных в спа-салоне. Или о походе в театр. Уверена, что ваша сестра с удовольствием послушает. Элисон кивнула и постаралась избавиться от дискомфорта, возникшего из-за того, что она делает что-то не то. Эта женщина не была ее сестрой. Элисон была единственным ребенком в семье. Глава 28 Ким постаралась сохранить на лице нейтральное выражение, когда Элисон вошла в комнату перед утренним брифингом и села за свободный стол. Накануне, сразу же после их разговора, она позвонила Вуди для того только, чтобы услышать, что он произносит спич на какой-то церемонии награждения. В шесть утра она уже сидела под дверью его кабинета, но он так и не появился. Циник на ее месте решил бы, что босс намеренно избегает встреч с ней. Но она знала, что это не так. Вуди всегда смело пытался переубедить ее и никогда бы не отступил перед лицом ее гнева, хотя и попытался бы выяснить его причину. Всю ночь Ким провела, меряя шагами свой дом и размышляя над тем, что заставило его найти ей такую няньку. И сейчас готова была сказать ему, что он ошибается. Ну а если он действительно избегает встреч с ней, то долго скрываться ему не удастся. — Итак, появились ли Марк и Эми на камерах, установленных вокруг Холлитри? — Почти нет, босс, — ответил Пенн, печатая на клавиатуре. — Только вот этот момент, когда они выходят из «Асды»[18] в Брирли Хилл около четырех часов дня в воскресенье. Это съемка с камеры на парковке. Изображение, мягко говоря, очень зернистое, но у Эми явно есть что-то в руках. Ждем, когда «Асда» предоставит нам съемки с камер в самом магазине. Вот здесь они направляются к Литтл-Коттедж-Лайн, где и пропадают. — Не прекращай своих попыток, Пенн, — сказала инспектор. Любые съемки в их последний день могли помочь. — Стейс, я знаю, что ты раскапывала их подноготную, а мы кое-что узнали от матери Эми. По-видимому, Эми влюбилась в Марка прямо на ступенях «Теско», как не выспренне это звучит. И хотя это не совсем похоже на начало сказки, здесь можно поразмышлять на тему, не хотела ли сама Эми помочь Марку избавиться от зависимости, а потом уже зависимость взяла над ней верх. — Типичный синдром спасителя, — подала голос Элисон. — Обычно им страдают женщины, которые волнуются и беспокоятся за своих партнеров больше, чем за самих себя. В большинстве случаев их привлекают люди с нестабильной психикой, неврозами или зависимостью. И тогда любовь превращается в тяжелую работу, ведущую к страданиям, вместо здоровых и сбалансированных отношений. — Вот именно, но не это главное, — продолжила Ким. — Мать Эми была избита несколько дней назад. Она считает, что избиение было организовано Марком и Эми после того, как она отказала им в деньгах. Судя по всему, женщина старалась как могла и даже уговорила друзей Эми, чтобы они попытались хоть как-то объяснить дочери, в какой опасности она находится, но все было бесполезно. Ее дочь явилась к ней в больницу под кайфом, и ее силой вышвырнули из палаты. — Это она так посещала свою собственную мать? — с отвращением уточнила Стейси. Ким хорошо ее поняла. Констебль была очень близка со своими родителями и не могла себе представить, как можно не уважать маму до такой степени. Хотя Ким прекрасно понимала, что наркотики могут сделать с человеком. Они полностью искажают личность наркомана, уничтожают все его чувства по отношению к другим людям и становятся главной целью его жизни. Главным становится поймать кайф любой ценой — это важнее семьи, чувств, любви. Они уничтожают все вокруг себя. Так что подозрения миссис Уайльд, что за нападением стояла ее дочь, были не из области фантастики, хотя и выглядели на первый взгляд жутковато. — Стейс, между Марком Джонсоном и Гарри Дженксом из Сторбриджского реабилитационного центра были какие-то трения. Сам Дженкс нам об этом ничего не сказал, зато рассказала его сотрудница. Хотелось бы знать, в чем там было дело и, самое главное, почему Дженкс это скрывает. Стейси кивнула и сделала пометку в блокноте. — Кроме того, вы знаете, что в утилизационном прессе на автосвалке был обнаружен неопознанный труп. В настоящий момент Китс, Митч и доктор Эй пытаются извлечь Рубика из его кубика. Ким заметила неодобрительную гримасу на лице Элисон и повернулась к ней. — Вы что-то хотите сказать? — Вы слишком неуважительны к погибшему, — ответила Элисон.