— Да. Какая племянница? — Дьяволица Даниэль. Он ее так называет. Макмахон пересек комнату и сунул змею в карман своего пиджака. — Говорит что мы когда-нибудь будем о ней читать статьи во всех газетах. Племянница? Я почувствовала как улыбка растягивает губы. Порой нейтральное выражение лица совершенно невозможно удержать. ---------- Я застала Саймона Мидкифа, дремавшего в кресле-качалке на пороге его домика, закутанного в пальто, в перчатках и кашне. Широкополая шляпа скрывала почти все его лицо. — Саймон? Его голова дернулась и белесые глаза смущенно взглянули на меня. — Да? Он вытер рот и на шерстяной перчатке блеснула слюна. Сняв перчатку он порылся в одежде и достал очки. Узнал. — Рад, что вы в порядке. С обеих сторон лица свисала цепочка от очков и отбрасывала блики на его щеки. Кожа выглядела бледной и тонкой как бумага. — Мы можем поговорить? — Конечно. Наверное лучше нам войти в дом. Мы прошли в помещение, своего рода симбиоз кухни и гостиной, откуда вела только одна дверь, вероятно в спальню. Мебель была сделана из полированной сосны, и, похоже ручной работы. Вдоль плинтуса стояли в ряд книги, на столах тут и там лежали кипы бумаг и блокнотов. В одном углу стояла стопка маркированных археологическими метками коробок. — Чаю? — С удовольствием. Я наблюдала как он наливает в чайник воду, как достает из коробки чай в пакетиках и ставит на стол чашки с блюдцами. Он казался более хилым и сгорбленным, чем я помнила. — У меня, знаете ли, не много гостей. — Спасибо. Все нормально. Он провел меня к накрытому пледом дивану, поставил чашки на журнальный столик, сделанный из цельного куска дерева, и подтянул стул. Мы выпили чай. Снаружи я услышала отдаленный гул моторки на реке Оконалуфти. Я подождала немного. — Не знаю как об этом говорить, — протянул он. — Я знаю что произошло, Саймон. Но я не знаю почему это случилось. — Я там не был с самого начала. Все что я знаю это пришло от других. — Вы знали Прэнтиса Дэшвуда. Он откинулся на спинку и глаза снова затуманились. — Прентис был жадным читателем с разносторонними знаниями. Не было ничего, что не интересовало бы его. Дарвин. Лайел. Ньютон. Менделеев. И всяческие философы. Хоббс. Энесидем. Баумгартен. Витгенштейн. Лао-цзы. Он прочитал все. Археология. Этнология. Физика. Биология. История. Саймон прервался, чтобы глотнуть чай. — Он был мастерским рассказчиком. С этого все и началось. Прэнтис рассказывал разные истории о «Братстве Геенны огненной» своего предка. Расписывал какие это были бесшабашные парни, которые собирались для буйных профанаций и интеллектуальных бесед. Идея казалась такой безвредной. И какое-то время так оно и было. Его кружка зазвенела в блюдце и он придержал ее. — Но у Прентиса была и темная сторона. Он полагал, что определенные люди более ценны нежели другие. Его голос затих. — Интеллектуально выше, — вставила я. — Да. С возрастом его мировоззрение оказалось под сильным влиянием от книг о космологии и людоедстве. Его связь с действительностью понемногу таяла. Он помолчал, подбирая слова. — Начиналось все как несерьезное богохульство. Никто на самом деле серьезно в это не верил. — Не верил во что? — Что поедание мертвых отрицает сам факт смерти. Что испробовав плоть мертвого ты вбираешь в себя его душу, индивидуальность и мудрость. — Это то во что верил Дэшвуд? Он пожал худым плечом. — Вполне возможно. Может он пользовался этим для того чтобы сохранить свой круг избранных и держать их вместе. Коллективное потакание запрещенным слабостям. Образ мышления круга лиц с общими интересами. Прэнтис считал, что ритуалы существуют, чтобы укрепить единство тех, кто их выполняет. — Как все началось? — Случай. Он фыркнул. — Чертов случай. Однажды летом в доме объявился неизвестный. Одному богу известно что он делал в том лесу, как он туда попал. Все были пьяны, произошла драка и парня убили. И тогда Прэнтис предложил чтобы все… Он взял носовой платок и приложил к глазам. — Это произошло как раз перед войной. Я узнал об этом годы спустя, когда услышал разговор не предназначенный для моих ушей. — Понятно. — Прэнтис отрезал кусок бедра и потребовал чтобы каждый съел немного. Это был договор для избранных. Никто не скажет о мертвом парне ни слова. Они закопали тело в лесу. В следующем году сформировался круг привилегированных и Такер Адамс был убит. — И разумные мужчины приняли это безумие? Мужчины у которых есть жены, семьи и престижная работа? — Прэнтис Дэшвуд был чрезвычайно харизматичным человеком. Когда он что-то говорил то все что он говорил казалось очень логичным. — И людоедство? — я очень старалась сдержаться. — Вы знаете насколько распространена идея поедания человеком человека в Западной культуре? Человеческая жертва упомянута в Ветхом Завете, в Ригведе. Людоедство является главной темой во многих греческих и римских мифах; это так же и центральная часть католической Мессы. А возьмите литературу. "Скромное предложение" Джонатана Свифта и рассказ Тома Преста о Суини Тодде. Или кинофильмы — «Зеленый сойлент», «Жареные зеленые помидоры», «Повар, вор, его жена и её любовник», «Уикенд» Жана-Люка Годара. И не забывайте сказки: Ганзель и Гретель, Имбирный человек, различные версии Золушки, Белоснежки и Красной шапочки. «Бабушка, а почему у тебя зубки такие большие?» Он нервно вздохнул. — И конечно же всегда были вынужденные, непредвиденные обстоятельства. Экспедиция Доннера;[66] команда регбистов, что затерялись в Андах;[67] экипаж яхты «Минонетт»;[68] Мартен Хартвел, опытный пилот, оказавшийся в безвыходном положении.[69] Мы очарованы такими историями. И мы приходим в восторг от наших серийных убийц-людоедов, это нам даже гораздо интересней. Он снова вздохнул. — Я не могу этого объяснить, и не оправдываю. Прэнтис любил всякую экзотику. А мы были избалованными мальчиками имеющими общие слабости. — Fay ce que voudras, — вспомнила я слова выбитые на входе в туннель. Пока я восстанавливала свои силы я много читала и узнала что цитаты Рибелия на французском языке 16 века украшали арку и камин Медменском аббатстве. — Делай что хочешь, — перевел Мидкиф и вдруг рассмеялся. — В этом есть своя ирония. Клуб «Геенны огненной» использовал эту цитату чтобы оправдать свои ритуалы, однако эти слова Рибелий говорил святому Августину: «Люби бога и делай что хочешь. Если человек умом и сердцем любит господа тогда все что он ни делает — правильно». — Когда Дэшвуд умер? — В 1969. — Кого-нибудь тогда убили? Мы ведь нашли только 8 жертв.