— Спокойно! — Я пальцем указала перед его мордой. — Это против правил. Он смотрел на меня — язык болтается, брови шевелятся. Я провела его через двор в дом. Через минуту мы с ним лежали в темноте в моей комнате — я на кровати, а Бойд рядом на полу. Я услышала как он вздохнул положив на лапы свою большую голову. Я заснула, держа руку у него на голове. Глава 21 На следующее утро я проснулась, чувствуя непонятный холод и пустоту внутри. Реальность накатила на меня страшной волной. Примроуз мертва. Смешанное чувство вины и потери практически парализовало меня, и я лежала некоторое время неподвижно, искренне желая оказаться подальше от этого жестокого мира. Но тут Бойд ткнулся носом мне в бедро. Я скатилась с кровати и почесала ему за ушами. — Ты прав, дружок. Жалеть себя не время. Я встала, оделась и пошла на прогулку с Бойдом. Пока я спала, в двери моего номера кто-то сунул записку. Райан еще один день покатается с Макмахоном, так что машину я могу пока оставить у себя. Ключи, которые я оставила у него на полке, теперь снова у меня. Включив свой мобильный я увидела 5 новых сообщений. Четыре от журналистов и один из автомастерской. В автомастерскую я перезвонила, остальные проигнорировала. Работа займет больше времени чем ожидалось. Но завтра машина будет готова. То что мы перешли из стадии «может быть» к стадии «будет» меня воодушевило. Что теперь? Идея пришла ко мне из далекого прошлого. Любимое убежище для маленькой взволнованной девочки. Это совсем не больно и даже может помочь найти что-нибудь полезное. К тому же на несколько часов я буду недосягаема. После тостов и хлопьев на завтрак, я поехала в библиотеку "Марианна Блэк" — одноэтажную кирпичную коробку на углу Эверетт и Академии. На входе, по обеим сторонам вас встречали гипсовые скелеты с книгами в руках. В вестибюле за стойкой меня встретил золотой улыбкой высокий, тощий негр. Рядом с ним стояла женщина постарше, укрепляя цепь тыкв над их головами. Они оба обернулись когда я вошла. — Доброе утро, — поздоровалась я. — Доброе утро! — и мужчина показал мне мили своих золотых зубов. Его сотрудница с фиолетовыми волосами, смотрела на меня с подозрением. — Я бы хотела посмотреть старые номера газет, — сказала я, улыбнувшись. — «Смоуки-Маунтин Таймс»? — спросила миссис Библиотекарша, откладывая свой степлер. — Да. — Какие номера? — У вас есть подшивки 30-х и 40-х годов? Она еще больше нахмурилась. — Наши подшивки начинаются с 1895 года. Тогда это был еженедельник «Брайсон-Сити Таймс». Старые издания конечно же в микрофильмах. Вы не найдете оригиналов. — Сойдут и микрофильмы. Мистер Библиотекарь принялся складывать книги. Я отметила что на руках у него маникюр, и одежда его была безупречна. — Проектор в отдельном помещении, рядом с разделом генеалогии. Вы можете просматривать только по одному фильму за раз. — Благодарю. Миссис Библиотекарша открыла одну из металлических дверей позади стойки и вынесла маленький серый ящик. — Лучше я вам покажу как работать с проектором. — Не беспокойтесь, пожалуйста. Я справлюсь. Я знакома с проекторами. С неприятным выражением на лице она вручила мне коробку с микрофильмами. Простой человек в книгохранилище — ее худший кошмар. Устроившись у проектора, я проверила даты на коробке: 1931–1937. Перед глазами встало лицо Примроуз и глаза наполнились слезами. Стоп! Не время горевать! Тогда зачем я здесь? С какой целью? Есть ли она у меня или я просто здесь прячусь? Нет, цель у меня есть! Я по-прежнему была убеждена что в центре всех событий находится тот самый лесной дом, и я желала знать больше о тех, кто с ним связан. Артур рассказал что он продал свою землю некоему Прэнтису Дэшвуду. Но кроме этого, и еще имен из факса Макмахона, я не знала что мне искать. Честно говоря, я не сильно надеялась что найду что-нибудь полезное, но больше никаких идей у меня не было. И вообще что-то мне нужно было предпринять против всех обвинений. Я не могла вернуться в Шарлотту, пока машина в ремонте, а другие возможности найти информацию мне были недоступны. К черту все! История что-нибудь да откроет. На плакате что висел в офисе Пита, когда он служил в военной прокуратуре, были такие слова: "Нерешительность — ключ к мягкотелости." Если это правило подходит к военным юристам морской пехоты США, то мне оно подходит и подавно. Я буду искать все что можно и нужно. Я вставила пленку и вывела на экран. Проектор был старый, с механической ручкой, созданный наверное еще до того, как братья Райт совершили первый полет в Кити-Хок. Текст и фото плавали и выезжали из фокуса. Через несколько минут у меня начала болеть голова. Я просматривала катушку за катушкой, совершая постоянные походы к стойке и обратно. К концу 1940-х миссис Библиотекарша смягчилась и позволила мне брать по полдюжины коробок сразу. Я продиралась сквозь благотворительные вечера, автомойки, церковные собрания и местные драмы. Преступления были в основном мелкие: нарушения правил дорожного движения, пьяные и буйные, пропажа вещей и вандализм. Освещались рождения, смерти и свадьбы. Рекламировались гаражи и склады. Война забрала многих из округа Суэйн. С 1942 по 1945 страницы были полны их фотографиями и именами. Каждая смерть это отдельная драматическая история. Некоторым все же удавалось умереть в своей постели. В декабре 1943 новостью на первых полосах стало известие о смерти Генри Арлена Престона. Он всю жизнь прожил в округе Суэйн, был адвокатом, судьей и журналистом. Его карьера была изложена в мельчайших подробностях, и вершиной ее стал пост сенатора в Роли,[33] а также издание двухтомника о птицах западной части Северной Каролины. Престон умер в возрасте восьмидесяти девяти лет, оставив после себя вдову, четырех детей, четырнадцать внуков, и двадцать три правнука. Через неделю после смерти Престона, «Таймс» сообщала об исчезновении Такера Адамса. Две колонки на 6 странице. Без фото. Неясность этого дела что-то затронула во мне. Был ли Адамс секретным агентом, затем умер где-то за границей и стал одним из многих неизвестных? Или вернулся, удивляя соседей удивительными рассказами о Франции или Италии, и продолжил жить? Может он упал со скалы? Сбежал в Голливуд? И хоть я искала какое-нибудь продолжение истории с исчезновением Адамса, но ничего не нашла. Холмистая местность тоже собирала свои жертвы. В 1939 женщина по имени Хильда Майнер пошла к своей внучке отнести клубничный пирог. Она не вернулась, а коробка с пирогом была обнаружена у берегов разлившейся реки Такеседжи. Хильда считалась утонувшей, хотя ее тела нигде не нашли. Десять лет спустя те же воды приняли доктора Шелдона Броди, биолога из Аппалачского университета. Через день, когда нашли тело доктора, Эдна Фаррелл упала в реку. Тело Фаррелл, так же как и Майнер, не нашли. Я откинулась на спинку стула и потерла глаза. Что там старик говорил об Эдне Фаррелл? «Они должны были получше к ней относиться». Кто это «они»? И как это получше? Он говорил о том, что тело ее не нашли? Или ему не понравилась панихида Фаддея Баумана? В 1959 природа забрала 74-летнего индейца чероки по имени Чарли Вэйн Трампер. Через две недели после его исчезновения, Чарли Вэйн был обнаружен в долине неподалеку от резервации. Следы медведя указывали на причину смерти. Старик был похоронен по всем законам племени. Мне приходилось работать с жертвами медведей, так что я знаю что могло остаться от Чарли Вэйна. Мне пришлось выкинуть из головы эти страшные картинки. Список жертв матери-природы продолжился. В 1972 четырехлетняя девочка ушла из палаточного лагеря в долине Мэгги Волли. Маленькое тело вытащили из озера на следующий день. Следующей зимой два лыжника замерзли насмерть, когда попали в метель. В 1986 году владелец яблочного сада, по имени Альберт Оделл пошел по грибы и не вернулся. Я не нашла ничего о Прэнтисе Дэшвудe, о земле Артура, или же о людях из H&F. Самое малое что я нашла это заметка 1959 года об аварии на шоссе 19. 6 раненых, 4 мертвых. На фото были какие-то жуткие обломки. Доктор Энтони Ален Бёркби, 68 лет, из Каллоухе, умер через три дня от многочисленных травм. Я это запомнила. Хотя имя не было редким, но в списке из факса был один Бёркби. К полудню моя голова раскалывалась от боли, а сахар в крови упал до уровня неспособности поддерживать жизнь. Я вытащила из сумки плитку гранолы,[34] развернула и стала жевать, просматривая уже наверное миллиардную пленку. Издания последних лет не были отфильмованы, так что к обеду я уже могла обратиться к бумажным изданиям. Но головная боль уже превратилась из незначительной боли в лобной, височной и затылочной долях в сильнейшую мигрень с эпицентром где-то в районе правого глаза. Итак, финишная прямая. Соберись с силами и вперед! Соображай! Помни о том, ради чего все это! Черт! Я просматривала заголовки и фото номеров текущего года, когда мне попалось одно имя — Джордж Адор, пропавший рыбак. В статье подробно описывалась внешность пропавшего, были даны подробные данные о времени и месте той фатальной рыбалки, детали его одежды в тот день, вплоть до его школьного кольца и религиозной медали Святого Власия. Снова воспоминания из детства: приходской священник, благословение горла в день Святого Власия. О чем там его история? Власий спас ребенка от застрявшей в горле рыбьей кости. Эта медаль что-то значит. Кроу говорила что у Адора были проблемы с горлом. Компаньон Адора, так же как и его жена, друзья, бывший начальник и его священник, были опрошены. Рядом была напечатана фотография, где на его шее четко был виден этот кулон. Кто там еще в списке пропавших у Кроу? Я порылась в своем пульсирующем от боли мозгу. Иеремия Митчелл в феврале. Я вернулась к газетам почти восьмимесячной давности и стала просматривать их более подробно. Маленькие части стали собираться в единую картинку. Исчезновение Иеремии Митчелла было отмечено одним маленьким абзацем: 15 февраля семидесятидвухлетний негр покинул «Майти Хай Тэп» и ушел в неизвестном направлении. Нет никакой информации, и т. д и т. п. Традиции не умирают, подумала я со злостью. Пропал белый — целый драматический рассказ, пропал черный — и вот маленькая заметка на 17 странице! Или это просто из-за их разных стилей жизни? У Джорджа Адора были и работа, и друзья и семья, а Иеремия Митчелл был одиноким безработным пьяницей. Но у Митчелла когда-то были родственники. Следующая информация появилась в мартовской газете, снова маленькая заметка, о розысках его бабушки по материнской линии Марте Роуз Гист. Я уставилась на статью. В каком номере я встречала это имя? Я снова вернулась к микрофильмам, прокручивая сразу недели за один поворот ручки. Вот оно — некролог, датированный 16 мая 1952 года, в виде маленького абзаца в колонке об искусстве. Марта Роуз Гист была местной знаменитостью. В статье была и фотография ее изделия — прекрасно разукрашенной керамической вазы. Но ни одной фотографии художницы! Черт! Оглянувшись и убедившись что я в комнате одна, я достала телефон. Шесть сообщений. Оставив их без внимания, я позвонила Кроу. — Шериф Кроу. Я даже не поздоровалась. — Ты знаешь Секвойю?[35] — шепотом спросила я. — Ты что, в церкви? — В библиотеке Брайсон-Сити. — Если Айрис поймает с телефоном, она срежет тебе губы и нашинкует их в салат. Я решила что Айрис, это та самая драконица у стойки, с фиолетовыми волосами. — Секвойя? — Он изобрел алфавит для чероки. Поболтай еще немного и кому-то не поздоровится. — Какая фамилия у семьи Секвойи?