Я потянулась к нему и чмокнула в щеку. Не раздумывая, он привлек меня к себе. Не успела я отстранится, как он вернул мне поцелуй в щеку, и потом поцеловал меня еще — в шею, ухо и, наконец, добрался до губ. Я вдохнула знакомый аромат конфет и одеколона «Арамис», и миллион воспоминаний нахлынул на меня. Я ощущала его торс и его руки которые я знала в течении 20 лет, которые когда-то держали только меня. Мне нравилось заниматься любовью с Питом. Всегда — с первого нашего волшебного взрывного секса в его крошечной квартирке на Кларк Авеню в Шампани, штат Иллинойс и, до последних лет, когда все стало глубже и неспешнее. Мелодия тела, которое я знала так же хорошо как каждую линию собственного. Занятие любовью с Питом было всеохватывающим. Это были чистая чувственность и полнейшее высвобождение. То, что мне было нужно. Мне нужно было что-то знакомое и уютное, чтобы отключить сознание и остановить время. Я думала о своей пустой квартире. Думала о Ларке и его «влиятельных людях»; о Райане и его неизвестной Даниэле; об отдалении и расстояниях. Потом рука Пита скользнула на мою грудь. «Пошло оно все к черту!», — подумала я. И больше ни о чем не думала. Глава 9 Я проснулась от звуков телефона. Пит опустил жалюзи, так что в комнате было довольно темно и пока телефон трезвонил, я попросту пыталась понять где я нахожусь. — Давай встретимся сегодня вечером в «Провиденс Роуд Сандрис» и я угощу тебя гамбургером. — Пит, я… — Есть отличное предложение. Давай тогда в «Бижу»? — Это же не ресторан! — Завтра вечером? — Не думаю. На линии послышалось какое-то жужжание. — Помнишь как я разбил «фольцваген» и нас тащили на прицепе? — С Джорджии до Иллинойса. И у нас не работали фары. — И ты не разговаривала со мной 600 миль. — Сейчас все по-другому, Пит. — Тебе понравилась прошлая ночь? Мне жуть как понравилась прошлая ночь. — Это ни при чем. Я услышала на заднем плане какие-то голоса и глянула на часы — 8.10. — Ты на работе? — Да, мадам. — Зачем звонишь? — Ты просила тебя разбудить. — О! — старый добрый Пит. — Спасибо. — Всегда пожалуйста! — И еще спасибо что присмотрел за Бёрди. — Он появился уже? — Мельком. Кажется он нервничает. — Старина Бёрди в своем репертуаре. — Он никогда не любил собак. — И перемены. — И перемены. — Иногда перемены это хорошо. — Да. — Я изменился. Такое я уже слышала от Пита. Он так говорил три года назад после бурного разговора с судебным репортером, и еще раз после эпизода с риэлтором. Я не ожидала трифекта. — У меня было тяжелое время. — Да уж. У меня тоже. Я повесила трубку, прошла в ванную и долго простояла в душе, размышляя над нашими проблемами. Пит всегда даст совет, с ним мне уютно и я всегда получу поддержку. Он моя страховочная сетка, моя тихая заводь, которая мне так нужна после напряженного трудового дня. Развод был разрушительным, но так же показал мне мою силу, о которой я раньше не имела понятия. И которой никогда не пользовалась. Когда я вытерлась и обернула голову полотенцем, я стала рассматривать себя в зеркале. Вопрос: О чем же я думала вчера? Ответ: Я не думала вообще. Я была сердита, обижена, уязвима и одинока. И у меня не было секса довольно долгое время. Вопрос: Повторится ли такое снова? Ответ: Нет. Вопрос: Почему? Так почему нет? Я по-прежнему люблю Пита. С первого взгляда на него, босого и в одних брюках, на пороге юридической школьной библиотеки. Я любила его когда он лгал насчет Джуди, потом Эллен. Я любила его когда упаковала свои вещи и ушла два года назад. И, ясно как день, я до сих пор нахожу его дьявольски сексуальным. У моей техасской сестрички Хэрри есть такое выражение: мягкотелая тупая задница. И хотя я нахожу Пита сексуальным и люблю его, я все-таки не мягкотелая тупая задница. Вот поэтому такое не повторится снова. Я протерла запотевшее зеркало, вспоминая себя другую. Когда мы впервые сюда въехали, я была блондинкой, с длинными, прямыми волосами до плеч. Теперь мои волосы короче и имеют золотистый оттенок, словно выгорели на солнце. Но уже проглядывают седые волоски, так что скоро мне придется попробовать каштановый оттенок краски "Клайрол". Вокруг глаз стало больше глубоких морщинок, но подбородок у меня тверд и веки не нависают. Пит всегда говорил что мой зад это самая лучшая моя часть. Он тоже остался на месте, хотя теперь нужно немало усилий приложить чтобы это не менялось. Но, в отличие от многих моих сверстников, у меня нет спортивного трико и я никогда не нанимала личного тренера. У меня дома никогда не было никаких тренажеров. Я никогда не посещала кружки аэробики или кикбоксинга, и уже более 5 лет не участвовала в массовых забегах. Я хожу в спортзал в майке и шортах на шнурке с надписью «ФБР». Я бегаю трусцой или плаваю, поднимаю железо, а затем ухожу. Когда погода хорошая, я могу побегать на свежем воздухе. Я так же слежу за питанием. Ежедневно принимаю витамины. Красное мясо не более трех раз в неделю. Нездоровая пища не больше, чем пять. Я как раз пыталась надеть трусики когда зазвонил телефон. Я тут же помчалась в спальню, схватила свою сумку, вывернула все оттуда, нашла телефон и нажала кнопку вызова. — Ты куда делась? Услышать голос Райана было для меня неожиданностью. Я стояла, не зная что сказать — в одной руке трусики, в другой — телефон. — Эй? — Я здесь. — Здесь это где? — В Шарлотте. Наступила пауза. Затем Райан сказал: — Это все кусок дерь… — Ты разговаривал с Тайрелом?