– Смелое предложение, – усмехнулась оперативница. – Но ладно. Пусть так. И что? – И вот, – продолжил Денис. – Как-то утром ты собираешься на работу, а я тебе говорю: «Не носи эти обтягивающие джинсы. Ты в них слишком вызывающе выглядишь. Тебе нужно быть скромнее. Так будет лучше. Ты же понимаешь, я тебя люблю и хочу как лучше». Олег смотрел на свою подчиненную с любопытством. Зная Валькин характер, он мог представить, какую взбучку девушка сейчас устроит Денису. Но, видимо, она помнила условия игры. Вместо ожидаемого вызова на лице Валентины появилось странное выражение обиды, а потом какого-то смирения. – Ну, хорошо, – совсем не весело, с осторожностью произнесла девушка. – Возможно, я в этот раз и не надену такие джинсы. Один раз. Но в принципе… Мне-то они нравятся. – А в другой раз, – продолжил Денис, – когда ты собираешься гулять с подругами, я начну со смехом объяснять тебе, что они курицы и законченные идиотки. И вообще, я тебя люблю и не хочу ни с кем делить. Ты же тоже меня любишь. Давай ты останешься дома, без этих дур. А в третий раз скажу, что у тебя цвет помады слишком яркий. Ты же не шлюха. Зачем тебе привлекать ненужные взгляды? У тебя есть я, я тебя люблю, зачем нравиться кому-то еще. И снова по лицу Валентины прокатилась волна растерянности. Потом девушка нахмурилась. – Боюсь, долго эта любовь не продлится, – весьма недобро заявила она. – Пусть мне будет плохо, но я спущу тебя с лестницы. Потом напьюсь с горя и пересплю с половиной управления. Но это… Она неопределенно взмахнула руками. – Отлично! – с видом шоумена из телевизора заявил Денис и повернулся к Хель: – Теперь о тебе. Сейчас ждать от тебя привязанностей глупо. Давай просто представим, что ты как-то, возможно даже физически, зависишь от Олега. Полицейский напрягся. Он мгновенно вспомнил о ее кошмарах, головной боли, о том, что все это вернется, как только Алиса останется одна… – Так и есть, – совершенно спокойно подтвердила Хель. Олег нахмурился и разозлился. Он не хотел, чтобы девушка думала, будто он с ней только из-за этого. И он четко знал, что у него самого множество причин быть рядом с Хель вне зависимости от состояния ее здоровья. Ответ Алисы немного сбил и Дениса. – Ну… ладно, – неуверенно продолжил ее друг. – Просто предположим, что Олег даже не напрямую, а так… намеком дает тебе понять, что собирается воспользоваться этой зависимостью. Ну… типа, сделай для меня то-то и то-то. Ты же не хочешь меня потерять… Вид у полицейского стал просто угрожающий, а Хель только весело хмыкнула. – Будем считать, что у меня проблемы с инстинктом самосохранения, – предложила она. – Придется научиться приспосабливаться без него. – Что и требовалось доказать. – Денис иронично улыбнулся полицейскому. – И не надо убивать меня взглядом. Я знаю, что ты нормальный мужик и никогда бы этого не сделал. А вот с Надеждой все иначе. – Ей попался не нормальный, – веско напомнила Валентина. – Верно, – уже серьезно кивнул фотограф. – Помните, что я сказал в ее квартире? Надежда была милой, доброй и наивной. До той встречи. И не свободной. Она поддалась. Потому что боялась потерять его, любовь, что угодно, но не себя. Она не была свободна в себе. – И, общаясь с нашими девочками, она училась этой свободе, – вернулся к началу разговора Олег. – Но! Ты сам сказал: ее зона комфорта, ее мирок по-прежнему похож на тот, что был до Георга. – И да, и нет, – вдруг возразила Алиса. – Дом школьницы-отличницы. Такой Надя была до той истории. Похоже, потом она будто бы вычеркнула из своей жизни печальный период и начала с того момента, на котором остановилась. Но она пошла дальше. Денис тогда еще отметил это – ее «красный уголок». Достижения, новые фото, подарки. В чем-то так же по-детски и наивно, но это те самые шажки вперед. – Ты правильно сказала. Ее фото, – подхватил Денис. – Я говорил, как она менялась. Осталась воспитанная с детства аккуратность, вдумчивость, последовательность. – И приобретенное упорство, – дополнил Олег. – Ее тайное расследование. Это попытка из своего нового мира повлиять на собственное прошлое? – Это дембельский аккорд, я думаю, – рассудил Денис. – Помочь и пойти дальше. – Она была классным полицейским, отличным переговорщиком, психологом, – напомнила Валька. – Ей нравилось говорить с людьми, понимать их. – Это ее способ выжить, – подсказала Алиса. – Она была и осталась милой и доброй. Помогая другим, заставляла себя идти вперед. Кстати, потому Надя продолжала работать с Центром. Волонтер. – Вообще, соглашусь, – кивнул Денис. – Только… Кое-что кажется мне нелогичным. Надя нашла подруг из другого мира, работу, где она не только может помочь другим, но еще и наказать таких, как Георг. Я могу понять ее волонтерство. Общается она с девушками в Центре, рассказывает, как сама выжила и справилась. Но! Во все это не вписываются те девушки из центра, с которыми она также дружила. Сами подумайте: если Надя изменилась, стремилась уйти от роли жертвы, то зачем сознательно и добровольно продолжала поддерживать отношения с теми, кто будет наглядно напоминать о прошлом? – Верно мыслишь, – заметил Олег. – Только я уверен, что всей этой дружбе с девушками из центра не больше полугода. Завтра Серый восстановит всю историю Надюхиных контактов: когда и с кем она начала дружить. Заодно станет понятно зачем. Это уже за Витькой: он разбирает ее бумажный архив. – Я уверена, что по поводу новой дружбы ты прав, – серьезно поддержала начальника Валька. – Вы обратили внимание? Все три жертвы нападений в нашем втором деле в прошлом подвергались насилию кого-то со стороны. Сосед, приятель, однокурсник. И это были именно нападения. – А сама Надя переживала насилие в течение года, если не больше, – задумчиво продолжила Алиса. – И это еще раз подтверждает, что ее убийца не имеет отношения к тому второму делу. – Это уже доказано, – нетерпеливо напомнил ей Олег. – Важно, что тех девушек себе в подруги Надя могла отбирать специально. Именно по такому принципу. – То есть она знала, как их выбирает убийца, и старалась его опередить, – закончила свою мысль Валька. – Знаете, чего я во всем этом не могу понять? – спросил Денис. – Надежда полгода вела это расследование. Она, как вы сами сказали, упорная и дотошная. Наверняка вы в ее бумагах найдете все, что нужно. Кроме одной детали. Почему она не занялась очевидным фактом? Все девушки проходили реабилитацию в этом центре. Как его? «Феникс». И только там можно было найти подробную информацию, как конкретно, когда и где были совершены первые нападения. Почему Надя не обратила на это внимания? – Ну, в том, что все ниточки ведут в «Феникс», сомневаться трудно, – заметил начальник отдела. – Только проблема: именно кто-то в центре и дал ей это задание. – Верно, – согласилась Алиса. – Ее сестра так и сказала. Надя выполняла какую-то работу для центра. Только сестра даже представить себе не могла, что это за работа. – Да и не слишком-то она интересовалась, – раздраженно поморщился Олег. – Как и Вадим, муж сестры. Они оба считали переезд Надюхи из дома блажью. – В смысле? – удивился Денис. – То есть Надежда переехала из дома, когда занялась расследованием? Тогда, полгода назад? – Думаю, она не хотела в это втягивать не только нас, но и семью, – заметила Валька. – Как странно. – Фотограф явно думал о чем-то другом. – Смотрите, что получается. Ладно, с Валентиной Надя дружила и раньше. С Хель она знакомится как раз примерно полгода назад. – Ну, вообще, – снова вмешалась оперативница, – мы, только когда втроем сошлись, стали более-менее ровно и часто общаться. Считай, как раз в эти полгода. – Значит, – продолжил Денис, – полгода назад она завязывает качественно новые дружеские отношения, тогда же переезжает из родного дома… А ведь Надежда в душе все та же милая девочка. – Она была очень привязана к семье, особенно к племянницам, – добавил Олег. – И все эти полгода ездила домой постоянно. – Вот-вот. – Их новый кандидат в психологи собирал информацию, как мозаику. – Новые подруги, пародия на самостоятельность и еще влюбленность. – Не просто влюбленность, – теперь уже уточнила Алиса. – А появление любовника. Что все это значит? Думаешь, это все следствия ее расследования? – Вряд ли, – возразил ее друг. – Я все больше убеждаюсь, что расследование – тот самый дембельский аккорд. Только для него должна быть еще какая-то причина. Что-то очень серьезное, чтобы Надежда на это решилась. Но… я думаю, вся эта новая жизнь стала еще и причиной ее убийства. – То есть, – вот это начальника отдела зацепило, – ты считаешь, что Надюху убили не из-за возможного результата ее расследования, а потому что, ведя его, она сама изменилась? И это кому-то не понравилось? – Логично, – поддержала друга Хель. – Результатом расследования должно было стать изобличение нападавшего. А мы уже знаем, что убил Надюшку не он. – Возможно, – предположила Валька. – В ходе расследования она откопала и что-то еще. Например, связанное все с тем же центром. И тогда это тоже мотив. – Центр – это место доверия для нее, – не согласился Денис. – Если бы Надя нашла то, что бросает на этот «Феникс» тень… она осталась бы жива. Потому что в этом случае вы бы уже об этом расследовании знали. – Нет там ничего, в этом центре, – убежденно заявила Алиса. – У него отличная репутация, помощь правоохранительным органам. Именно они заказали Надюшке это дело. И вообще, это было бы… слишком очевидно. – Она бы так не написала, – с сарказмом пояснил Олег. Позже, уже ночью, когда гости давно ушли, он лежал в темноте, прижимая Хель к себе. Да, он всегда старался засыпать позже ее. Это стало привычкой, и только сегодня он осознал, что успокаивается, только когда слышит ее ровное сонное дыхание. Он все еще защищал ее от кошмаров. Понимание причин своих действий вернуло сегодняшнее вечернее раздражение. Обычно полицейский был нежен со своей подругой, только когда помогал ей выпутаться из ночных ужасов. А так… Алиса слишком сильная. Она справляется сама. Не то чтобы нежность ее унижала, просто… Так у них сложилось. Но после этого эксперимента, который поставил Денис, Олег хотел быть нежным. Именно сегодня. И потому он все еще обнимал ее, даже засыпая после секса. – Что с тобой? – Алиса приподняла голову с подушки. Олег уже в который раз почувствовал, как раздражение возрастает. Он ненавидел объясняться и извиняться. А почему-то сейчас произнести смущенное «извини» очень хотелось. – Надеюсь, – вместо этого сказал он, – ты понимаешь, что я не испытываю к тебе жалости? – А похоже, что я в ней нуждаюсь? – Девушка повернулась в его сторону, легла на живот и уперлась локтями в кровать так, чтобы удобнее было смотреть на Олега. – Нет, – коротко отозвался он. – Потому и не испытываю. Я просто с тобой. – Взаимно. – Она снова убрала локти и удобно устроилась у него на плече. – Мне тебя тоже не жалко. Он улыбнулся в темноте. Можно было бы спросить у нее, за что можно было бы жалеть его, но он не стал, только обнял ее крепче. Алиса потянулась и поцеловала его в подбородок. – Если мы все выяснили, – сказала она, – то еще кое-что по делу. Я все думаю. Она не говорила ничего нам, не говорила семье. Но с кем-то она должна была поделиться! Она все равно осталась милой, доброй и просто должна была кому-то доверять. – Еще одна подружка? – Идея полицейскому понравилась. – Возможно. Кто-то есть на примете? – Галька. – Голос у Хель становился все более сонным. – С детства дружат… Только ее номера нет в смартфоне. Или кто-то еще… Завтра посмотрю… Она засыпала. Олег не стал продолжать разговор, замечая, что «завтра» наступило пару часов назад. 12 Виктор специально выждал время. Он мог пойти к Толику еще вчера вечером. Он даже мог встретить друга на вокзале, самолично привезти домой и… рассказать новости. Но полицейский этого не сделал. Лишняя спокойная ночь, без боли потери. И передышка для самого Виктора. Это «семейное дело» угнетало. Пусть сам он в команде Олега недавно, но… отдел стал уже домом родным, и все коллеги – друзьями. Без Мышки все стало другим… Ее отсутствие слишком заметно. А теперь о смерти Нади узнает еще один человек, которому она была дорога…