Через несколько страниц я нахожу другие снимки. Неужели это тот же самый человек? Фотография датируется 1950-ми годами. Это уже не просто старик, а бледная копия гордого немецкого офицера, каким он некогда был. Изможденное лицо, почерневшая от морозов кожа, клочковатая щетина на впалых щеках, волосы, словно срезанные серпом. Кем он был? Я прошу Лану покинуть ее наблюдательный пост у двери, чтобы перевести мне документы. Его биография растянулась на несколько страниц. Военное досье на Йоганна Раттенхубера, ответственного за безопасность Гитлера (Российский государственный военный архив). РАТТЕНХУБЕР Йоганн, 1897 года рождения, уроженец городка Оберхахинг (Бавария), гражданин Германии… …После захвата власти в Германии Гитлером Раттенхубер в 1933 году был назначен адъютантом главы гестапо фашиста Гиммлера, а затем, в том же, 1933 году, был назначен на должность начальника личной гвардии Гитлера, реорганизованной в 1934 году в так называемую имперскую службу безопасности… …В период преступной войны гитлеровской Германии против Советского Союза Раттенхубер со своими подчиненными обеспечивали безопасность поездов Гитлера, идущих на советско-германский фронт в 1941–1943 годах, когда Гитлер вместе со своим генеральским корпусом разрабатывал планы порабощения и истребления советских людей. Во время заседания суда обвиняемый Раттенхубер признал себя виновным по этим пунктам обвинения и сослался на тот факт, что он только исполнял приказы вышестоящего начальства. Аргумент «просто выполнял приказы» во время судебных процессов использовали и другие нацисты. В частности, Адольф Эйхман, высокопоставленный чиновник СС, ответственный за проведение «окончательного решения» по истреблению евреев Европы. Такое оправдание систематически отвергается, что и тут делают советские судьи. Довод обвиняемого о том, что в своей практической деятельности он якобы руководствовался приказами, является оскорбительным, учитывая то, что сам Раттенхубер занимал высокие посты в «Имперской службе безопасности» при фашистском правительстве Германии и в преступной организации СС. В своей преступной деятельности он проявлял усердие и личную инициативу, за что был награжден фашистскими руководителями. В результате получается, что Раттенхубер обречен. Но на сколько лет? Лана пальцем водит по строчкам документа, чтобы дойти до приговора. Двадцать пять лет! Как Гюнше. В «исправительно-трудовых лагерях». И добавлено, что все, что было у Раттенхубера во время ареста, конфисковано. Я внимательно слушаю, как Лана переводит. Вдруг она останавливается и широко открывает глаза от удивления. Что она прочитала, что ее так поразило? Она повторяет вслух отрывок из судебного решения, который раньше от нее ускользнул. …Помимо личных признаний подсудимого, его вина была подтверждена в ходе судебного заседания свидетельствами: Экольда, Монке, Менгерсхаузена… Менгерсхаузен, тот самый эсэсовец, который, по словам Смерша, указал советским солдатам, где лежит труп Гитлера. «А, Раттенхубер! Это важная деталь в деле Гитлера», – Владимир заставил нас чуть ли не подпрыгнуть. Он совершенно бесшумно вернулся в комнату. Смотрит на нас с Ланой, гордясь произведенным эффектом. А у нас вид детей, которых застали с пальцами, еще вымазанными вареньем. Он, кажется, не удивился и даже повеселел от нашего смущения. «Раттенхубер был генералом, очень близким к Гитлеру, ответственным за его безопасность. Эти документы, вам нельзя их фотографировать. Смотреть, почему бы и нет, но не больше», – ворчит он. Лана смотрит на него умоляющим взглядом и щебечет что-то, смысл чего я не могу уловить. Она умудрилась попасть в точку, если судить по улыбке, озарившей лицо Владимира. Все заканчивается тем, что заместитель директора бросает на стол папки, за которыми он ходил. Есть фигуры поважнее, чем Раттенхубер, и Владимир уверен в этом. Еще три ключевые фигуры. «Линге, его камердинер…» – начинает он, придвинув к нам картонную папку. Он открывает другую, надевает очки для чтения: «Это Баур, его личный пилот. Держите…» Теперь все дела военной юстиции перед нами. «С Гюнше, адъютантом Гитлера, у вас есть все!» Это те люди или, во всяком случае, их свидетельства, заставили Сталина усомниться? Это из-за них тайна Гитлера будет сохраняться в течение многих лет? Все они находились на личной службе Гитлера, и все они были свидетелями падения фюрербункера. Все они попали в руки советских следователей. Линге, камердинер (Российский государственный военный архив). Баур, летчик (Российский государственный военный архив). Гюнше, адъютант (Российский государственный военный архив). Их допросы, заключение в специальных лагерях – все зафиксировано документально. Вот теперь, когда мы обладаем материалами из ГА РФ, документами, переданными ФСБ, а теперь и этими новыми свидетельствами – у нас есть из чего сложить пазл. В этот момент нам кажется несомненным то, что Сталин, конечно же, знал все – и в мельчайших подробностях – о последних мгновениях фюрера. Однако перед союзниками он будет постоянно делать вид, что его войска так и не обнаружили Гитлера. Москва, май 1945 года Гитлер не умер! 26 мая 1945 года Сталин принимает в Москве представителей американского президента Гарри Трумэна. Они прибыли сюда, чтобы подготовить конференцию союзников, которая должна состояться в июле в Потсдаме, в тридцати километрах к юго-западу от Берлина. Трумэн только что сменил Рузвельта, умершего от кровоизлияния в мозг 12 апреля 1945 года в возрасте всего шестьдесят три года. Если президентство Трумэна и начинается под благоприятным знаком (капитуляция Германии 8 мая падает на день его рождения), то на международной арене он должен еще проявить себя, утвердиться в ряду союзнических лидеров, где самый могущественный и непредсказуемый из них – Иосиф Сталин. Не случайно он посылает в Москву Гарри Хопкинса, дипломатического советника Рузвельта и тонкого знатока советского режима. Сталин хорошо его знает, так как они вели переговоры в самые трудные моменты войны. Хопкинса сопровождает посол США в СССР Уильям Аверелл Гарриман. 26 мая Сталин еще не получил донесение Смерша о вскрытии тел, обнаруженных перед бункером. Этот отчет будет доставлен ему только на следующий день. Тем не менее он знает о процессе идентификации и высокой вероятности того, что речь идет о Гитлере. Однако Сталин забывает сообщить об этом своим американским гостям. Более того, он даже потчует их побасенками, которые негативно скажутся на отношениях между двумя великими державами. Когда Гарри Хопкинс выражает надежду на то, что труп Гитлера будет обнаружен, Сталин отвечает так: «На мой взгляд, Гитлер не умер, а где-то скрывается. Советские медики считали, что идентифицировали трупы Геббельсов и личного шофера Гитлера [Эрих Кемпка. – Прим. авт.], но лично я в этом сомневаюсь […] Я думаю, что Борман, Геббельс, Гитлер и, вероятно, Кребс сбежали и скрываются»[50]. Сталин высказывает свои предположения по поводу бегства нацистских лидеров. Многие страны могут принять их или помочь, рассуждает он. Скажем, такие, как Япония и Швейцария. Ах, Швейцария, этот банк-государство, который трещит от нацистского золота. Что может быть хуже этих банкиров? Что касается Японии, то разве так уж и трудно найти место для неприступного укрытия на ее многочисленных островах? Американские дипломаты удивляются. Как бы Гитлеру удалось добраться до японских берегов? У Сталина есть ответы на все вопросы. На подводной лодке! Гарри Хопкинс позволяет себе усомниться. Он замечает хозяину Кремля, что, действительно, он тоже уже слышал о проекте создания больших немецких подводных лодок, но что, насколько ему известно, пока их никто так и не обнаружил. Да так ли уж важно, что реально, а что возможно и вероятно. Сталин считает, что сказанного достаточно, чтобы убедить эмиссаров президента Трумэна. Что они и спешат сделать. И поскольку диктатор, несомненно, жив, они выражают горячее пожелание, чтобы его нашли как можно быстрее. Сталин соглашается: «Я отдал приказ своим спецслужбам отыскать эти самые подводные лодки. На сегодняшний день они ничего не нашли, тем не менее я допускаю, что Гитлер и его приспешники ушли на одной из таких подводных лодок в Японию». 6 июня состоялась новая встреча Хопкинса, Гарримана и Сталина. Последний объявляет им, что он так и не нашел Гитлера, но уверен, что тот скрылся. Гитлер жив, добавил он. Однако к этой дате прошла, по крайней мере, неделя с тех пор, как ему был доставлен отчет Смерша. Отчет, основной вывод которого заключается в том, что, согласно результатам вскрытия, его враг покончил с собой путем отравления. И с этими выводами Сталин согласился, так как не потребовал повторной экспертизы. У него также есть сообщения о том, что его люди 3 июня 1945 года перезахоронили возле Ратенова трупы Гитлера, Евы Браун, Геббельсов и генерала Кребса. К сожалению для Кремля, появляется первая брешь в завесе, окружающей тайну дела Гитлера. В тот же день, 6 июня, но уже в Берлине состоялась импровизированная пресс-конференция в помещении советской военной администрации. В ней участвуют американские, английские и французские репортеры. Перед ними выступает офицер из штаба советского маршала Жукова, который заявляет, что труп Гитлера был обнаружен и идентифицирован почти на 100 %. В тот же день Нью-Йорк Таймс выходит с сообщением под заголовком: «Русские считают, что почти наверняка идентифицировали труп Гитлера». Сталин реагирует немедленно и делает свой ход. Он посылает к Жукову одного из своих верных людей, Андрея Вышинского, для проведения новой пресс-конференции. На этот раз официальной. Она состоится через три дня, 9 июня. На ней выступает гордый и воинственный Жуков, известный своим громогласным баритоном. Присутствуют все западные и советские журналисты, работающие в Берлине. «Мы не обнаружили никакого трупа, который бы удалось опознать как труп Гитлера». В аудитории раздается шепот удивления. Иностранные репортеры ждут перевода, чтобы убедиться в том, что правильно поняли победителя битвы за Берлин. Жуков переводит дыхание и продолжает под пристальным взглядом спецпосланника Сталина: «У Гитлера и Браун были неплохие возможности для побега из Берлина. В самую последнюю минуту они могли улететь из Берлина, так как взлетные дорожки позволяли это сделать». Ропот в зале усиливается. Поднимается лес рук, чтобы задать вопрос. «Обстановка очень загадочная, – признается Жуков. – Все, что я могу сказать, это то, что мы не идентифицировали труп Гитлера и что я ничего не знаю о том, что с ним произошло… Теперь вам, британцам и американцам, предстоит найти его». Советники Сталина не нашли ничего лучшего, чтобы повергнуть в смятение союзников. Гитлер сбежал, и вы должны захватить его или сказать нам, жив он или мертв. Поскольку на сегодняшний день тела нет, Гитлер не умер. Жуков уже покинул зал. Вместо него на вопросы журналистов отвечает советский офицер. Он высказывает предположения, объясняет, информирует или, скорее, дезинформирует. Слухи о смерти фюрера? Фантазии. Где бы он мог скрываться? Почему бы не в Испании, у этого фашиста Франко. В этой грандиозной мистификации славный маршал Жуков оказался в роли «полезного идиота». Все наводит на мысль, что он не был в курсе доклада Смерша. Даже его держали в неведении о величайшей тайне конца Второй мировой войны. Международная пресса раскручивает новую русскую версию. «Жуков заявляет, что Гитлер, возможно, живет в Европе. Он женился незадолго до этого на своей любовнице. Вместе им удалось сбежать из столицы Германии на самолете…» До Испании доходят заявления советских руководителей, и она чувствует себя обязанной отрицать причастность к предполагаемому побегу немецкого диктатора. 10 июня испанский министр иностранных дел официально заявляет, что «Гитлер, женатый или нет, живой или мертвый, не находится на испанской территории, ему не будет разрешено приехать, и даже если он проникнет на территорию Испании, он не получит тут никакого убежища». Однако сомнения остаются. Спецслужбы союзников просят у советской стороны предоставить им доступ в фюрербункер, а также обменяться информацией. Эйзенхауэр, американский генерал и главнокомандующий союзных войск в Европе, лично спрашивает Жукова, жив Гитлер или нет. 18 июня 1945 года, когда он дает пресс-конференцию в Пентагоне, в Арлингтоне, в Вирджинии один из журналистов спешит задать ему едкий вопрос: «Считаете ли Вы, что Гитлер мертв? Уверены ли Вы в том, что он мертв?» «Ну, если говорить откровенно, я так больше не думаю. Поначалу я так считал. Я думал, что все доказательства были достаточно веские. Но когда у меня был этот разговор с моими русскими друзьями, я обнаружил, что они не верят, и я понял, что это было ошибочно заявлено в Берлине. Не знаю. Единственное, в чем я уверен, так это в том, о чем я сказал тогда на своей пресс-конференции в Париже: если он не умер, ему придется влачить страшную жизнь для человека, который был высокомерным диктатором в глазах 250 000 000 человек. Жизнь в постоянном страхе, когда тебя выслеживают как преступника и могут поймать в любой момент. Теперь его очередь терпеть агонию проклятых, если он жив»[51]. Удовлетворенный тем, что ему удалось посеять сомнения, Сталин продолжает упорно проводить свою теорию о живом и беглом Гитлере во время Потсдамской конференции, проходящей в период с 17 июля по 2 августа 1945 года. Там он лжет каждому из своих западных союзников. На этот раз он объясняет, что если немецкий диктатор не в Испании, то наверняка прячется в Аргентине. Несомненно лишь то, добавляет он, что его нет на немецкой территории, находящейся под советским контролем. В конечном итоге такие заявления смогли поколебать уверенность англосаксонских спецслужб и побуждают их ускорить свои собственные расследования. Если бы Сталин собирался ослабить своих союзников такими бесполезными поисками, ничего лучшего он бы придумать не смог. Аргентина, Япония, Испания, даже Чили – столько ложных следов, на которые советские представители пытаются направить американские и британские спецслужбы. Потсдамская конференция завершается, а тайна Гитлера остается нераскрытой. Сталин торжествует. Из великой тройки лидеров, которые боролись и победили Германию, он последний, кто еще остается в седле. Рузвельт умер, а Черчилль после проигрыша на выборах уходит в отставку с поста премьер-министра в самый разгар конференции, 26 июля. Что же касается немецкого диктатора, то Сталин уверен, что советские спецслужбы его нашли и опознали, и он точно знает место, где его захоронили. Очень далеко от Южной Америки и Японии. А именно – в маленьком городке Ратенов, всего в часе езды от Потсдама. Все следы захоронения были тщательно скрыты, а его месторасположение стало государственной тайной, о которой знала лишь горстка людей. Чтобы обозначить место захоронения, советские военные составили карту и указания к ней, достойные тех, что были у пиратов Стивенсона. Эти конфиденциальные документы мы получили в архивах ФСБ. «Закопанная яма с трупами сравнена с землей, на поверхности ямы высажено из мелких сосновых деревьев число – 111. <…> Трупы находятся в деревянных ящиках, в яме на глубине 1,7 метра, а размещены в следующем порядке: с востока на запад: ГИТЛЕР, БРАУН ЕВА, ГЕББЕЛЬС, МАГДА ГЕББЕЛЬС, КРЕБС, дети ГЕББЕЛЬСА». Эту государственную тайну Сталин не откроет никогда. Манипуляции хозяина Кремля подтолкнут его союзников на проведение тщательного расследования в немецких районах, взятых под их контроль. Три месяца. Англичанам понадобилось всего три месяца. К 1 ноября 1945 года их следствие по делу Гитлера закончилось. Оно было поручено молодому, тридцатиоднолетнему британскому историку Хью Тревор-Роперу. Этот блестящий профессор истории, получивший образование в Оксфорде, пошел на службу в армию, как только Великобритания вступила в войну против нацистской Германии. Точнее, в «Интеллидженс сервис», службу внешнеполитической разведки Великобритании. Он думал, что время его службы закончится одновременно с окончанием войны, но летом 1945 года ему дают задание написать рапорт об исчезновении фюрера. Задача грандиозная по своим масштабам, но Тревор-Ропер может рассчитывать на любую помощь от Лондона, чтобы осуществить свое расследование. Так он получает возможность допросить всех нацистских заключенных, содержащихся не только в английской, но и в американской и французской зонах. Что касается советской, на это лучше не рассчитывать. Самое главное: получит ли он возможность посетить фюрербункер, который по-прежнему в руках советских военных. Тревор-Ропер заканчивает свой доклад в конце октября 1945 года. На 1 ноября запланирована большая пресс-конференция, в ходе которой будут представлены основные направления его работы под общим заголовком «Последние дни Гитлера и Евы Браун».