– Нет! – выпалил Джек. – А вот за вранье будешь гореть в аду! Глаза-то красные! Лицо распухло, как будто тебе мячом зафинтилили на школьной площадке! Как тебе здесь нравится, а, здоровячок? Да уж, с роскошным особняком твоего папашки никакого сравнения! Бьюсь об заклад, что дома ты получаешь любую игрушку, какую только захочешь! Я угадал? Стоит только заикнуться, и все само плывет в твои загребущие ручонки! Разве не так? – Вовсе нет! – Да у тебя на лбу написано: «Я родился с серебряной ложкой во рту»! – рявкнул Донни и вдруг замолк, со злобой разглядывая Джека. Нилла, затаив дыхание, молилась, чтобы этот сумасшедший поскорее ушел. – Но в одном твой папашка облажался, парень, – продолжал Донни, – он не научил тебя уважать старших. Впредь, когда будешь со мной разговаривать, изволь обращаться ко мне «сэр». – Тогда я вообще больше не буду с тобой разговаривать, – ответил Джек. – Возвращайся обратно в ту вонючую дыру, откуда выполз! Хартли поморщился. Нилла пихнула брата плечом. Донни хохотнул и присвистнул: – Ну, ты сам напросился, маленький говнюк! Не вставая с колен, он подполз к детям поближе и направил свет лампы прямо им в глаза. Хартли в углу напротив весь подобрался для прыжка. – Слышь, – сказал Донни, – а у тебя, малец, как я посмотрю, стальные яйца! Я даже немножко тебя зауважал! Но совсем чуточку, потому что ты меня невероятно бесишь! – С этими словами Донни дал Джеку пощечину. – Эй, не зевай! – сказал он и тут же ударил его по другой щеке. – Кому говорю, не зевай! – Ради всего святого, – зарычал Хартли, – оставь парнишку в покое! Издевайся лучше надо мной! – Не-а, тебя доставать неинтересно. Оп! Не зевай! – Донни врезал Джеку сильнее. Ниллу затошнило. «Вот бы меня вырвало прямо на него: может, хоть тогда этот придурок уберется!» – думала девочка, сожалея, что в желудке пусто. – Отстань! – со слезами воскликнул мальчик. – Я не… Хлоп! – раздался звук очередной пощечины, еще более звонкий, чем предыдущий. Маленький Джек, оглушенный ударом, сморгнул, из нижней губы струйкой побежала кровь. – Ну, раз тебе неймется, давай посмотрим, как ты умеешь махать кулаками. Что-то мне подсказывает: даже со связанными руками я вышибу из тебя всю дурь, – произнес Хартли с трудом поднимаясь на затекшие ноги. – Да ну? – сказал Донни, вставая с колен. Нилла заметила, как лицо негодяя покраснело до самых кончиков ушей, а в следующее мгновение он пнул Хартли между ног. Охнув, шофер согнулся пополам. Следом Донни нанес сокрушительный удар по затылку. Хартли повалился как подкошенный и упал лицом на дощатый пол. – Помогите! – закричала Нилла. – Помогите нам! Донни крутанулся на пятках, наклонился и схватил девочку пальцами за подбородок. Точно некая безобразная планета, красная от ярости физиономия Донни нависла над Ниллой. Пальцы все сильней и сильней сжимали нежное личико девочки. Вдруг раздался глухой удар. Донни, отпустив Ниллу, отшатнулся: Джек стукнул его лбом в висок. Мальчик закачался, в следующее мгновение глаза его закатились, и он обессиленно рухнул на колени. Нилла с ужасом наблюдала, как братишка в полуобморочном состоянии сплевывает с разбитых губ кровь на пол. – Какого хрена тут творится? – раздался крик, и в глаза им ударил свет от фонарика. Прищурившись, Нилла разглядела на пороге рыжеволосую женщину и мужчину, предавшего ее отца. – Донни! – взвизгнула Джинджер. – Гребаный идиот! Какого черта ты вытворяешь? – Да мы так… веселимся тут по мере сил. Хартли напал на меня. Пришлось уложить его, – промямлил Донни, еле ворочая языком, и потряс головой, чтобы прийти в чувство. – А мелкий ублюдок двинул мне головой в висок… ему тоже следовало бы хорошенько вломить! – Неправда! – воскликнула Нилла и почувствовала, что ее лицо краснеет от гнева, точь-в-точь как у Хайнца. – Он все лжет! Он хлестал Маленького Джека по щекам! – Тише-тише! – подняв руку, сказала Джинджер. В наступившей тишине раздавались только стоны корчившегося на полу Хартли. – Что ты сделал с шофером? – спросила она у племянника. – Да все с ним в порядке! Не, ну а чё вы оставили меня одного? Я заколебался уже там сидеть! Все бородавки, мать вашу, пересчитал! Джинджер направила луч света ему в лицо и вздрогнула: во лбу сверкнул искусственный глаз. Донни, обнажив серебряный клык, ухмыльнулся, хотя взгляд его до сих пор не мог ни на чем сфокусироваться и бессмысленно блуждал по комнате. – Ты меня с ума сведешь! – в сердцах воскликнула Джинджер. – Больно уж ты пугливая! – отозвался Донни. В душной влажной комнате по вспотевшей спине Пэрли вдруг пробежал холодок, будто кто-то невидимый протиснулся мимо. А тетушка, не спуская луча света с глупо ухмылявшейся рожи племянника, произнесла ледяным тоном всего два слова, которые – по мнению тихо злорадствовавшего Пэрли – не сулили парню ничего хорошего: – Не смей. – А я чё? Я ничё! – оправдывался он. Пока Джинджер разбиралась с Донни, Нилла утешала брата, непрестанно сплевывавшего кровь. Маленький Джек, к удивлению сестры, не плакал и не всхлипывал, а лишь только дрожал. В один миг он вдруг повзрослел: казалось, что впредь он уже никогда не станет хныкать. Нилла с удивлением осознала, что больше не добавляет про себя к имени брата прилагательное «Маленький»: теперь он стал просто Джеком. – Я в порядке, – сказал он, и голос его звучал совсем иначе – по-мужски. Нилла подползла к мистеру Хартли, который пытался устроиться так, чтобы было не слишком больно. Затем она обвела взглядом похитителей и спросила: – Можно нам поесть и попить? – Донни, – скомандовала Джинджер, – тащи фляжку. – А чё Донни-то сразу? Почему я? – Потому что я к тебе обращаюсь! Пэрли, присмотри за ними, – велела женщина и подошла к кухонному столу. Сами они уже выпили бутылку кока-колы, съели две банки свинины с фасолью, а Донни еще и умял два яблока. Открывать консервы или делать сэндвичи с ветчиной для пленников Джинджер поленилась. Она взяла коробку попкорна, вернулась в клетушку и бросила ее на пол: – Вот, ешьте – больше ничего нет. Донни принес металлическую фляжку. – Открой и дай им попить. Племянник крепко выругался, но повиновался. Нилла глотнула первой, предложила Маленькому Джеку, но тот лишь отвернул голову. – Пей, – строго сказала сестра. Хартли, к этому времени сумевший встать на колени, взял у мальчика флягу и тоже глотнул. – Вот и славно! – произнесла Джинджер, когда фляга вернулась к Донни. – Если ваш папашка Люденмер расплатится с нами к утру, никто от жажды или голода умереть не должен. Ну что, все счастливы? – спросила она и, не дожидаясь ответа, вышла из комнаты, бросив через плечо: – Донни! За мной! Донни хрюкнул и вышел, пропустив вперед Пэрли. Дверь захлопнулась, громыхнул стол, а затем Нилла услышала приглушенный голос Джинджер. – Чтобы я тебя там больше не видела, понял? – отчитывала она парня. – Не знаешь, чем заняться? Покури. Некуда девать энергию? Поприседай в лесу. – Произнося свой монолог, женщина не стеснялась в выражениях, но все крепкие словечки Нилла старалась пропускать мимо ушей. – Помоги-ка мне, – послышался из темноты голос Маленького Джека. Судя по звуку, он пытался открыть коробку с попкорном. У Ниллы тоже не сразу получилось, и бедный мальчик весь извелся в ожидании. Наконец коробка поддалась, и они щедро насыпали друг другу в рот покрытого карамелью попкорна. – Мистер Хартли, будете? – Нет, – послышался глухой голос шофера, до сих пор страдавшего от боли. – Ешьте сами. «Может, вызвать Кертиса? – подумала Нилла, откинувшись к стенке. – Нет, пускай отдохнет. А вдруг у меня сил не хватит? – испугалась девочка. Этот страх мгновенно перерос в ужас, но она тут же успокоила себя: – Ничего, утро вечера мудренее. Надо только поспать, и к завтрашнему утру я обязательно восстановлюсь». – Дай еще, – попросил Маленький Джек. Кончиками пальцев подхватив попкорн, Нилла осторожно опустила его брату в рот. – Эй, эй! – замычал он с набитым ртом и выплюнул что-то на пол. – Мне попался приз! – прожевав попкорн, наконец воскликнул малыш. – Поздравляю, – отозвалась Нилла и закрыла глаза: разницы никакой – с открытыми глазами вокруг было точно так же темно. – Черт… я потерял приз. А нет… вот он, – нашарив у левого колена бумажный пакетик, сказал Маленький Джек. – Интересно, что там? – Очки, чтобы видеть в темноте, – отозвалась Нилла, не открывая глаз. – Да-а, они бы нам сейчас не помешали! Так, я подержу, а ты надорви пакетик. – Джек, – сказала Нилла. – Я, вообще-то, пытаюсь заснуть. – Так помоги мне и спи сколько влезет. – Ты что, не можешь подождать? – Чего? – спросил брат. Рассудив, что ждать и в самом деле нечего, девочка покорно вздохнула, открыла глаза, протянула руки, нащупала пальцы Джека, ухватилась за край пакетика, наклонила голову и надорвала его зубами.