– Спасибо большое. А у вас неприятностей не будет? – Ты же не будешь звенеть на всех углах, что я тебя подвез? И я не буду. Так что все нормально. И потом, запреты-то вводили, чтобы грузы не грабили, а я обратно порожняком пойду. Даже если заметят – отболтаюсь. Ты сам-то откуда? – За ленточкой – из Канады. Мне жену надо встретить. Мы договаривались, что она позже перейдет, когда я здесь устроюсь, а ее черт понес сейчас. Вот бегу встречать. – Да, бабы – они такие. Никто не знает, что у них на уме. Мы синхронно вздохнули. На КПП показал карточку Влада Воронова. Постовые пикнули сканером, не выказали ни малейшего интереса и пропустили. Люди, стоящие у машин возле въезда на аэродром, проводили меня долгими взглядами, но скорее из-за скуки. Город был в прямой видимости, дойти до него проблем не составляло. Тем более что вдоль дороги поставлены сетчатые заборы для защиты от излишне любопытного зверья. Ну жалко человеку денег, а ноги не жалко – его проблемы. Как и обещал старый машинист, за поворотом в заборе обнаружилась дыра. Я посмотрел по сторонам, проверил, как вынимается из кобуры пистолет, и потопал в сторону железнодорожного полотна. Минут через пять услышал гудок отходящего с грузовой площадки тепловоза, а через десять уже стоял в жаркой кабине в компании моего нового знакомого. Второго сиденья в железной будке не было. Забавно, в этих краях я либо летал на самолете, либо ездил на машине. До поезда как-то руки не доходили. А ощущение очень интересное – смотреть на саванну не снизу, с уровня автомобильного сиденья, когда железнодорожная насыпь и трава с кустами закрывают весь обзор, и не сверху, из иллюминатора самолета, когда земля далеко внизу и трудно что-то разглядеть. Стоишь в кабине тепловоза, как на мостике крупного корабля, и смотришь на бесконечные волны высокой жесткой травы, на холмы справа и море слева… – Что, красиво? – Невероятно! – А раньше было еще лучше! Сейчас саванну изрядно загадили. Деревья порубили. Зверье разогнали. Прежде здесь ходили такие стада копытных – можно было по два часа ждать, пока они дорогу пересекают. А сейчас всех съедобных антилоп поблизости выбили, за ними откочевали и почти все хищники. Остались рогачи, смелые, но тупые, и подсвинки еще. Этим и вовсе все по хрену. Ничего не боятся. Еще лет десять пройдет, люди добьют последних рогачей и превратятся сами в добычу. – Это еще почему? – Жрать хищникам кого? А против стаи даже человек с оружием не устоит. – Да ладно, устроят загонную охоту и выбьют всех хищников! – Ну-ну… Старикан явно не разделял моего оптимизма. – Ты гиену видел? – Живьем – нет. Только варана. – И как тебе варан? – Предпочел бы смотреть на него издалека. – То-то и оно. А гиена куда мерзостнее. И вдобавок еще и умная. У них очень хитрые отношения в стае – куда там людям. Я не стал говорить, что многие люди гораздо хуже самых мерзких гиен. Вот на кого бы поохотиться с крупным калибром… А с другой стороны, ратует дед за охрану дикой природы – его дело. Он – хозяин, я – гость. Помолчу и послушаю. На последней трети пути заметил что-то странное впереди. Залез в рюкзак, достал трофейный бинокль, навел… Нет, этого не может быть! Громадные четырехосные «МАЗы» неторопливо пылили по дороге. Возглавляющий колонну БТР на их фоне казался букашкой. Грунтовка в этом месте подходила совсем близко к путям, и бинокль вскоре перестал быть нужен. Крепко вбитые военной кафедрой знания застучали в башке. Первой ехала машина тропосферной связи со сложенной мачтой-«чебурашкой». За ней на жесткой сцепке тащилась другая связная машина, с частоколом антенн на крыше, потом машина-столовая, машина-гостиница… Логически продолжая эту последовательность, стоило дальше ждать передвижной командный пункт и несколько пусковых установок ракетного комплекса «Пионер». Но нет, замыкала колонну машина обеспечения боевого дежурства от комплекса «Тополь». Это несоответствие вывело меня из ступора. Никто не собирается здесь и сейчас воевать ядерным оружием. Просто какие-то хитрые люди купили списанные армейские машины, наверняка по цене металлолома, и переправили их сюда, за Ворота. Пригляделся повнимательнее – металлолом и есть. Агрегаты древние, неухоженные, краска отваливается, ржавчина везде. И чадят, как покрышка в костре у бомжей. На боку одной из машин крупно выведено белой краской «ДМБ-92», на другой в стилистике сортирной графики нарисована взлетающая ракета и написано «РВСН. После нас – ничего!». Нормально так, воодушевляет. – Во русские дают! У них, похоже, весеннее обострение. Грузы непрерывным потоком идут, давно такого не было. И этих мастодонтов тоже наверняка отправят на свою новую площадку. Купили землю и строятся. Вон там, справа, на холмах. Видишь? Даже в бинокль различить какие-то детали оказалось невозможно. Далековато. Но что-то там определенно было, да. – Слушай, а сколько эти дуры проезжают на одном галлоне? Я завис на полминуты, а потом вспомнил, что американцы не расход горючего на сотню километров оценивают, а обратную величину. Почесал башку, посчитал: – Миль пять, не больше. Если не врут те спецификации, что я читал в интернете. – Некисло. Почти как тепловоз. Но я-то еще и целый состав за собой тащу! Дед заржал над своей немудрящей шуткой, а я задумался. Не этот ли груз собирается сопровождать Авдеев со своими коллегами? А если и собирается, мне-то теперь какое дело? Моя задача теперь – жену свою найти. И решить, что делать дальше. Старый машинист высадил меня на пассажирской станции «Северная Америка» и потащил пустые платформы дальше, на техническую территорию. Получилось неудобно – деньги он брать отказался, а подарить было нечего. Если найду здесь хороший трубочный табак, обязательно куплю и попрошу передать. Еще бы знать, как старикана зовут, мы как-то за разговором забыли познакомиться. На КПП у выхода с платформы никого не было. Я уже совсем было собрался идти немалый крюк до пункта пропуска автомобилей, но меня все же заметили и прислали аж троих бойцов на песочного цвета «Лендровере». Бросил пистолет в карман рюкзака, получил на него пломбу, забрал у патрульных свой айди и пошел к центру базы. Почти сразу меня обогнал «Лендровер» с бойцами. Подвезти не предложили. Ну и ладно, главное, что пропустили без вопросов. Пока дошел до зоны приема переселенцев, десять раз вспотел. Все же чувствуется, что весна вступает в свои права. Солнце еще не такое злое, как летом, но успешно тренируется. И дождя нет уже несколько дней. Даже пыль поднялась. За забором на грузовом дворе явно кипела работа, рычали грузовики и слышались свистки маневрового тепловозика. А вот людей в зоне приема переселенцев почти не видно. Немолодая пара покупала у одной девушки за стойкой карты, часы и путеводители – стандартный набор неофита, другая девушка откровенно скучала. К ней я и направился. – Добрый день! Видите ли… – Добрый день! Мы всегда рады помочь, но наша сфера ответственности – новые переселенцы, а вы явно не из них, поэтому обратитесь… – Девушка, я именно по поводу переселенцев. Точнее, переселенок. Я жену ищу. – Следующие демографические группы у нас через десять дней. Или обратитесь на базу «Океания», там обычно хороший выбор… – Девушка, вы меня не поняли. Мне не нужна служанка-тайка или подруга жизни из решивших сменить профессию проституток. У меня уже есть жена. Она должна была перейти три-четыре дня назад. Я ее не смог встретить и сейчас хочу найти. – Так бы сразу и сказали! Только голову мне морочите! Кто кому морочит голову, можно было бы поспорить, но сейчас не до того. – Как зовут вашу жену? – Не знаю. – Как можно не знать, как зовут собственную жену? Вы слишком часто женитесь? – Я не знаю, как она здесь назвалась. Новый Мир – новая жизнь, и все такое… – Вы что же, не договаривались? – Мы договаривались, что она будет сидеть за ленточкой и ждать моего письма или звонка. А она внезапно сорвалась и перешла сюда. – А как вы узнали, что она здесь? – Несколько дней назад она написала мне письмо, что устала ждать. А на следующий день мне написал наш общий знакомый, сказал, что видел ее здесь. Не понимаю, какой черт ее сюда понес? – Вечно вы, мужчины, не желаете понимать женщин! Это вторая барышня освободилась и пришла на подмогу. – Я желаю, но не могу. Не понимаю, несмотря на все усилия. – И что здесь непонятного? Она по вам соскучилась и поспешила сюда. Во имя любви! – То есть весь тот геморрой, который она мне устроила, – он во имя любви? – Ну да! Барышни посмотрели на меня, как на идиота. Я про себя досчитал до десяти и максимально спокойно продолжил: – Хорошо, давайте все-таки попробуем ее найти. Ищем за последние пять дней. Возраст 40–45 лет. Рост пять футов шесть дюймов. Глаза серые. – По такому набору примет мы ничего не найдем. Только женщин сможем выбрать. По росту и возрасту у нас система не ищет. Может быть, какие-нибудь особые приметы? – Ну разве что… Беременная она. Шесть месяцев. То есть живот должно быть видно. – Точно, я помню! Была шатенка в мою прошлую смену… Три дня назад. Я еще удивилась – такая старая, и с животом… Ой, извините… – К черту извинения! Как она назвалась и где сейчас может быть?! – Нашла! Симона Бовуар. Она еще здесь, на базе. Срок пребывания увеличен по медицинским показаниям. – Что это значит? – Она в госпитале.