К концу второго часа нашего дежурства подъехали еще две машины. На этот раз не только с женщинами, но и с детьми, мальчиком лет шести и девочкой поменьше. И с собакой, этаким гибридом теленка с пуделем. Полянка сразу наполнилась радостным гвалтом. – Мир, весна и дети – что еще надо для счастья? В жизни бы не подумал, что моего напарника, здоровенного сурового мужика с ладонями, как две моих, потянет на лирику. Но прав он, с какой стороны ни посмотри. Когда нас сменили, компания уже разбилась на группы по интересам. Рыбаки отправились запасаться рыбой впрок, молодые ребята возились с детьми и собакой, женщины обсуждали что-то свое, девичье. Ну а я пошел к тем, кто пел. Немолодой капитан взял с собой гитару и сейчас как раз тянул «Здесь лапы у елей дрожат на ветру…». Потом «Вершину», «Лучше гор могут быть только горы» и «Скалолазку». Предсказуемо продолжил «Мы вращаем землю» и «Он не вернулся из боя». И совершенно неожиданно спел «Балладу об оружии»[28]. Всегда считал эту песню пацифистской, но в исполнении десятка мужиков, знающих, с какой стороны взяться за автомат и регулярно за него берущихся, она звучала настоящим гимном окружавшего нас недружелюбного мира. «Все маленькие люди без оружия – мишени». Попробуй сказать лучше. Высоцкого здесь знали и любили, подпевали почти все. Когда капитан отошел покурить, петь взялся Авдеев. Начал было «Балладу о вольных стрелках», но в середине песни его куда-то позвали, он извинился и убежал. Гитара сиротливо лежала на лавке, новых менестрелей не нашлось. А музыкальное настроение никуда не делось. – Можно я попробую? Народ возмущения не высказал. Я взял гитару, чуть подтянул уехавшую третью струну и начал: «Средь оплывших свечей и вечерних молитв…» Очень люблю «Балладу о борьбе», одна из самых сильных вещей у Высоцкого. И, похоже, не я один – подпевали многие. Закончил песню, протянул гитару докурившему капитану. Тот покачал головой: – Продолжай. Всегда хочется послушать свежего человека. – Я не очень много знаю Высоцкого, к сожалению. – Пой, что знаешь. Не боись, если не понравится, тебе скажут. И я продолжил. «Не спеши» и «С войны» Чайфов. «Мертвый город» и «Я зажег в церквях все свечи» ДДТ. «Войну» и «Свет в окошке» Галанина. Казацкий цикл Розенбаума. Не было той дурацкой скованности, когда не знаешь, что петь дальше. Песни цеплялись одна за другую, шли легко. И постепенно накатывало спокойствие. Впервые за последние пару лет можно было стать собой, вылезти ненадолго из шкуры хамелеона, что добавляет спокойствия, но мешает жить. В какой-то момент почувствовал, что пальцы больше не держат, – давно не играл. Отставил гитару, взялся массировать онемевшую левую кисть. Тишина продлилась недолго. Подбежал шестилетний Ванюшка, остановился напротив: – Молодец, дядя! Хорошо, что тебя кот не порвал! Лучшая оценка моих талантов. Надеялся поспать с утра, но приехал все тот же коренастый прапорщик, разбудил ни свет ни заря и доставил пред очи начальства. Сам Петров, судя по красным глазам, не спал вовсе. – Прошу прощения, Влад, что оторвал от заслуженного отдыха, но дело неотложное. Садись. Сейчас принесут кофе и бутерброды. Будешь завтракать и слушать. Я покладисто кивнул. – Вчера в горах, неподалеку от водохранилища, мы уничтожили разведгруппу. Хотели захватить живыми, но ребятки оказались хваткие. Так что без собственных потерь, но и без «языков». – Подполковник поморщился. – Как у водохранилища? Ведь мы же там вчера… – Вы там вчера выполняли маскировочную функцию. Охрана плотины позавчера засекла подозрительную активность на горе неподалеку. Просто так группу захвата в тот пустынный район не перекинешь – будет заметно. Поэтому был организован пикник на берегу с шумом и песнями, с приездом и отъездом гостей. Под шумок машины доставили и наших волкодавов. – То есть вы знали, что кто-то опасный шарится у водохранилища, и приказали устроить там пикник? Но с нами были женщины, дети… Мужик, ты, вообще, нормальный? – На пикник ехали офицеры разведки с личным оружием, а не кисейные барышни! Зря, что ли, они каждую неделю патроны в тире жгут? – Но… Семьи-то чем виноваты? – Тем, что они – семьи военных. Если тебя это успокоит, с вами вчера были моя жена и дети. Я понял, что разговоры о добре и зле сейчас бесполезны. Выпивающие на природе мужики с автоматами наверняка вызвали бы подозрение. А вот семьи в полном составе – наоборот. Голая целесообразность, никаких эмоций. – Прошу прощения. Мне этого не понять. Но результат-то того стоил? – И да, и нет. Хорошо, что удалось нейтрализовать непонятных типов возле стратегического объекта. Плохо, что до сих пор неясна цель их визита. Нам досталась только карта с непонятными пометками и радиостанция со встроенным блоком шифрования. За последние несколько дней мы перехватили и записали несколько шифрованных передач. Надеялись, что удастся их расколоть с использованием захваченного радио. Но оппоненты оказались профессионалами и успели стереть ключи из памяти шифроблока. – И что вам надо от меня? – Любых идей на тему, как узнать содержимое этих радиопередач. Возможно, не ты сам, но кто-то из вас, хакеров, с этим сталкивался. Возникло огромное желание бросить все и уйти спать. Нашли специалиста, ага. Свинья в апельсинах лучше разбирается, чем я в том радио. – Не могу ничего обещать. Но узнать попробую. И еще – полезную информацию в хакерских кругах редко отдают бесплатно. И всегда есть вероятность заплатить, а потом получить пустышку. – О каких суммах идет речь? – Обычно сотня либо тысяча долларов. Там, за ленточкой. Зависит от полезности информации и объема. Схемы оплаты используются довольно чудесатые, и деньги вернуть не получится. – Организуем. – Хорошо. Еще было бы неплохо найти максимум информации о ваших вчерашних оппонентах. Если они неплохо умели воевать – скорее всего, за ленточкой работали в непростой конторе или служили в непростых войсках. Обычно у таких людей берут отпечатки пальцев. Справитесь? – Над этим уже работают. – И еще. Из непростых контор просто так редко уходят. Особенно сюда, за ленточку. А раз так, стоит поискать какой-то скандал, уголовное или дисциплинарное дело… – Над этим тоже работают. – Хорошо. Тогда я пошел искать. Мне нужно точное название моделей радиостанции и шифроблока. И их серийные номера. Петров молча протянул два листа с отпечатанными фотографиями маркировки. – Я в интернете. Будут результаты – сообщу. Если появится информация по этим вашим покойничкам – присылайте. И я потопал в комнатку за железной дверью. Перво-наперво высвистал в Сети своего приятеля Димку. Настоящий-то хакер как раз он, а я так, на подхвате. Попросил узнать, кто в Даркнете[29] обладает информацией по радиостанциям такой-то модели и шифроблокам к ним. И, естественно, за сколько единиц какой валюты этот некто готов своей информацией поделиться. Ладно, что от меня зависело, я сделал, осталось только ждать. Теперь можно и на личное отвлечься. Набираю номер жены в скайпе – ничего. Нет ответа. Вроде бы сейчас на Восточном побережье Америки середина дня, могла бы и ответить. Хотя… Случаи разные бывают. Написал письмо, сказал, что буду ждать у компьютера. Прошло два часа – нет ответа. Ни от Лили, ни от Димки. Зато пришел порученец от Петрова, принес несколько отпечатанных листов, кофе и бутерброды. Что там у нас интересного? Пальчики нашлись в картотеке американского министерства обороны. Не знаю, как ребятки Петрова эту информацию нарыли, но молодцы. Итак… Капрал Сильвио Молино и сержант Билл Бакстер. Место службы обоих – 1SFR 5SFGUSSOCOM. По-военному информативно. Погуглил – оказался один из многочисленных американских спецназов. Ну да, непростые ребятки. Хорошо, что вчера без потерь обошлось. Читаем дальше. Текущее положение у обоих – «достоверных данных нет». Предположительно погибли, тела не обнаружены. Дата предполагаемой гибели – начало 2004 года. Ирак. Это сразу после свержения Саддама, получается? Теперь самое время посмотреть, что самая демократическая в мире пресса писала в начале 2004-го о первом отряде сил спецназначения, где служили в то время Молино и Бакстер. А писала она, что особая группа лейтенанта Мартинса длительное время занималась снабжением лояльных Америке курдских и шиитских племен, а потом сгинула в полном составе в ходе одной из операций. Когда подняли документы, выяснилось, что доблестные американские военные вывезли со складов столько автоматов, пулеметов, гранатометов и боеприпасов к ним, что каждому курду и шииту, включая женщин и младенцев, досталось бы по два десятка стволов. Даже зная любовь журналистов к преувеличениям, картинка складывается… не очень красивая, прямо скажем. Особенно если знать, что в середине 2004 года по календарю Старой Земли в Нью-Рино появилась богатая банда Мартинса, состоящая большей частью из бывших вояк. Совпадение? Проверил в очередной раз почту, попробовал вызвонить жену – безрезультатно. Ладно, хоть Петрова порадую. Пришел к подполковнику. У того сидел Авдеев. Я доложил результаты своих изысканий. И добавил: – Слышал краем уха, что банда Мартинса почти в полном составе была уничтожена этой осенью в Нью-Рино. Что-то они не поделили с семьей Капра. Рассказывать, что именно они не поделили и кто к этому руку приложил, я не стал. Тут же был вызван один из аналитиков, занимавшийся Нью-Рино. Доложил, что официального опознания трупов погибших в той гангстерской войне не было. Но, по слухам, ядро банды с самим Мартинсом во главе смогло покинуть Нью-Рино, а боевики Капра перебили в основном низовой состав – местных нью-риновских бандитов. Час от часу не легче! Я-то, наивный, надеялся, что эту публику давно черти на сковородках жарят. А оказалось, что желающих со мной вдумчиво пообщаться при встрече гораздо больше. – Вряд ли Мартинс по собственной инициативе затеял какие-то козни против ПРА. Он жадный, но не самоубийца. Похоже на то, что кто-то его нанял. – Не просто нанял, а прикрыл от семьи Капра и теперь спрашивает долги. – Орден? Больше некому. Мы помолчали. Петров вытащил из пачки сигарету, размял ее, но закуривать не стал. – Что-нибудь удалось нарыть по радиостанциям? – Только то, что такими станциями оснащали отделения спецназа в 2003–2004 годах. По шифрам – я отправил запрос, сейчас жду ответа. О результатах сообщу немедленно. – Давай. Я на месте. Я вернулся в комнатку с железной дверью. От Лильки ни слуху ни духу, зато пришло письмо от Димки. «Есть один продавец, по отзывам вроде бы надежный, не кидала. Он предлагает полный архив документации фирмы – производителя радиостанций, украденный в ходе взлома ее внутренней сети в конце 2006 года. Хочет десять тысяч и по частям продавать отказывается. Его координаты для связи ниже в письме». Похоже, пора снова к Петрову идти. Не успел из-за стола встать – прибегает Журавлев, петровский порученец. Опять кофе с бутербродами принес. – Спасибо! Скажи, можешь подполковнику записку передать? Лень мне на старости лет туда-сюда бегать, а ты парень молодой. – Можно не бегать, можно позвонить. Пока по мобилке, а потом я пришлю телефонистов, стационарный телефон вам здесь поставят. И достает уже привычную кнопочную «нокию». Насколько помню, у всех местных офицеров такие.