Обыскав двор и загоны, она, наконец, нашла его на качелях на крыльце. Локтями Уилл уперся в колени, сцепив руки в замок перед собой и повесив голову. Обычно скрипящие качели молчали. Девушка подошла к нему, не зная, помешает ли ему. Она чуть было не развернулась, но Уилл заметил ее. — Эй, привет, — сказал он, его озадаченный вид смягчился, как только их взгляды встретились. — Привет, — ответила Сара. — Я не хотела мешать тебе. — Ты никогда не сможешь помешать мне, — сказал Уилл, выпрямляясь. — Ты уверен? Я могу зайти в… — она указала на дом, но он остановил ее, прежде чем она успела закончить. — Я уверен. На самом деле, сейчас никого не хочу видеть кроме тебя. Идем, посиди со мной, пожалуйста? Уилл обладал странной властью над ней, и мог заворожить ее одним словом. У него была власть над ней во всем, если задуматься. Видеть его, говорить с ним, прикасаться к нему, целовать его. Все это делало ее беззащитной. Опасно беззащитной. Сара подошла к нему, абсолютно осознавая, что его взгляд поглощал ее. Он подвинулся, предоставляя ей место рядом с собой. — Ты в порядке? Я искала тебя в загоне, а когда не нашла, занервничала, — она снова посмотрела на юношу, замечая его удрученное настроение. — Да, я в порядке. Просто пришел сюда подумать. Сара кивнула и посмотрела на двор, радуясь просто его близости, и чувствуя облегчение от того, что он хотел быть с ней. — Ты знаешь, это я виноват, — Уилл посмотрел на нее с такой грустью в глазах что Саре захотелось обнять его. — В чем ты виноват? — Моя мама. Это я должен был пойти в амбар в ту ночь, а не она, — Уилл покачал головой и тяжело сглотнул. — Она не вообще не должна была быть там. Сара немного знала о смерти Кэтрин, но никогда не слышал о том, что Уилл так горько изливал ей сейчас. Он снова посмотрел на нее. — Если бы я только поднялся, но я не сделал этого. Я позволил выйти ей в снег и на мороз, а я спал. Я спал, Сара. Мне было слишком лень подняться, поэтому пошла она. Мама пошла, и я даже не знаю что произошло. Как я мог допустить это, Сара? — в его глазах стояли слезы. Она больше не могла сдерживать желание успокоить его. Поэтому обняла его за плечи и крепко сжала. Он обнял ее за талию и притянул к себе. Девушка сжимала его со всей своей любовью в сердце, и надеялась унять его боль своими объятьями. — Уилл, — прошептала она, — это не твоя вина. Я не совсем знаю, что произошло, но это правда, не твоя вина. Уилл еще крепче обнял ее. — Я скучаю по ней, Сара. Я так сильно скучаю по ней. — Я знаю, Уилл. Знаю. — Эта вина преследует меня каждый день и каждую ночь. Этот поступок не только отнял у меня мать, но и украл мое будущее. Этот единственный поступок изменил все, навсегда. Сара просто обнимала его, желая сделать хоть что-нибудь чтобы облегчить его боль, которая ей самой была слишком знакома. — Если бы только у меня был еще один шанс, шанс все изменить. Но я не могу, и каждую ночь ложусь спать, желая почувствовать ее поцелуй на своем лбу еще один раз, как она сделала в ту ночь. Она был прямо здесь, — сказал он, протянув руку. — Она была прямо здесь, рядом со мной, и я позволил ей уйти. А теперь, я больше никогда не буду с ней, Сара. Сара потянулась и взяла его руку в свою ладонь. Девушка знала, что никогда не сможет стереть его боль, как бы ей не хотелось, но она вдруг почувствовала проблеск надежды и ее пульс участился. — Будь здесь, я сейчас вернусь, хорошо? Его взгляд умолял ее остаться, но Уилл медленно кивнул. Сара встала с качелей и поспешила в дом, хлопнув дверью. Грусть, которая нахлынула на нее, была стерта надеждой. Она надеялась, что сможет помочь Уиллу, найдет что-то, что облегчит его боль, которая на самом деле никогда никуда не уйдет. Девушка вошла в свою комнату склонилась над сундуком, который переезжал с ней в Калифорнию, и теперь вернулся обратно в Колорадо, храня в себе все, что так было ей дорого. Сара положила руку на крышку и закрыла глаза. Для нее это было тоже все еще болезненным. Даже запах который хранил в себе сундук, был достаточным для того чтобы призвать ее воспоминания о Мэтти и родителях, воспоминания, которые сейчас приносили больше боли, чем облегчения. Девушка открыла глаза и сделала глубокий вдох. Ради Уилла, она могла взглянуть на содержимое. Замочки щелкнули, и она медленно подняла крышку. Как и ожидала, открыв сундук, Сара почувствовала свою собственную скорбь, от потери людей, которых любила больше всего. Она бережно перекладывала содержимое, пока ее пальцы не опустились на то, что искали. Как только она увидела ее, боль от увиденных предметов сменилась слабой надеждой. Ее единственной мысль сейчас было унять боль Уилла. Сара с радостью отдала бы все что угодно, что бы сделать это. Поцеловав то, что находилось в ее руках и крышку сундука, она вернулась к Уиллу. Девушка улыбнулась, когда он раскрыл свои объятья, давая ей понять, чтобы она села рядом с ним. Сара устроилась возле него, и наслаждалась оптимистическими мыслями, которых не испытывала долгое время. Она помнила, что очень сильно любила делать подарки, но особенно сильно хотела сделать подарок Уиллу. — Я рад, что ты вернулась, — сказал Уилл, прислоняясь к ее волосам. — У меня кое-что есть для тебя, то, что тебе точно нужно, — сказала Сара, поворачиваясь к нему. — Все что мне нужно, это ты, здесь, рядом со мной, — он нежно смотрел на нее, и убрал прядь волос, которая упала на ее лицо, открыв щеку и медленно водя по ней пальцами. — Только ты, Сара, делаешь эту боль в моей груди, выносимой. Она прильнула к его ладони. Это был такой простой жест, но эмоции, которые исходили от него, наполнили ее желанием, которое девушка всегда испытывала в его присутствии. Будет сложно отвыкнуть от него, и ее сердце точно разобьётся на осколки. Эту связь, или воссоединение, которое они оба испытывали нужно прекратить. Рано или поздно наступит час расплаты. Но сейчас, она просто хотела быть с ним. Сара убрала руки из-за спины и протянула их Уиллу. — Это для тебя. Он опустил взгляд на ее руки, и свел брови при виде сложенной белой ткани. — Что это? — Спросил он, осторожно беря это из ее рук. — Разверни, — сказала она, вдруг занервничав в ожидании его реакции. Он развернул ткань, пока не раскрыл картинку. Он долго смотрела на нее, прежде чем ответил: — Навсегда вместе, — пробормотал он. Он провел кончиками пальцев, по вышитым словам. Затем посмотрел на Сару, эмоции переполняли его. — Я помню, как она вышивала эти слова. — Он обратно перевел взгляд на салфетку, разглядывая каждую деталь гор. Сара кивнула. — Это было самой дорогой вещью моей мамы. Она часта доставала ее из сундука, особенно когда ей было грустно. Я думаю, она скучала по твоей маме так сильно, что даже не могла произнести ни слова, когда держала ее в руках. Твоя мама сделала ее, чтобы напомнить, что расстояние ничего не значит, если вы связаны струнами души, которые могут растягиваться на любые расстояния. Теперь я хочу, чтобы она стала твоей. Ты и твоя мама всегда будете вместе, невзирая на расстояние между небом и землей. Ни что не может разлучить сердца, которые были связаны воедино. Уилл протянул руку, и провел по длинным, шелковым волосам Сары, и обхватил ее шею. Он склонился так близко к ней и прошептал: — Спасибо, Сара. Спасибо, что помогла мне увидеть то, что заслоняла от меня моя боль. Он придвинулся и нежно коснулся ее губ, затем сказал: — Я люблю… это, — его губы нежно прижались к ней в таком страстном поцелуе, что Сара перестала дышать. Как бы ей хотелось, чтобы это продолжалось вечно, чтобы Уилл действительно был ее, навсегда. Он неохотно отстранился от ее губ, и прижался к ее лбу своим. Девушка закрыла глаза, понимая, что каким бы простым ни был поцелуй, он был самым мощным в ее жизни. Он почти произнес это вслух, но его поцелуй кричал об этом. Уилл любит ее. — Как же наши струны души, Сара? — спросил он тихо, все еще прижимаясь к ней. — Наши струны души остались связанными, невзирая на расстояние между Колорадо и Калифорнией? Сара слышала биение своего сердца. В ее голове замелькали вспышки последних нескольких лет, и последних нескольких дней. Лицо Адли, его прикосновения, словно молнией, пронзили ее память. Но, последние несколько недель с Уиллом, пронзали ее прямо насквозь. Между ней и Уиллом была связь до Калифорнии, которая должна была связывать их? Нечто столь же сильное, то, что очевидно связывало их с тех пор, как она вернулась в Колорадо? То, что она испытывала к нему сейчас, подсказывало ей, что ответ на его вопрос «да». Но, как тогда, она могла связать себя с Адли, а Уилл себя с Маргарет? Предположение Уилла, что между ними тоже были струны души, только добавили ей больше вопросов, и она начала судорожно перебирать мысли, и не могла ничего ответить, хотя ей хотелось что-нибудь сказать ради них двоих. — Не бери в голову, — сказал юноша, прерывая ее мысли, — не отвечай. — Он откинулся на качели и закрыл глаза. — Прости, Сара, — Уилл покачал головой, больше для себя, чем ей, добавив тихо. — Сейчас это не важно. Замешательство Сары достигло новых пределов, и она посмотрела на него, напомнив себе, что слезы сейчас ничему не помогут. Он притянул ее руку к своим губам и оставил легкий поцелуй. — Спасибо тебе за это, — сказал он, снова посмотрев на салфетку. — Ты дала мне кусочек любви моей матери. Надеюсь, ты знаешь, как много это для меня значит. Сара кивнула, она понимала. Но что происходило между ней и Уиллом, девушка не понимала. Очевидно, в их истории намного больше деталей, чем она знала или помнила. Намного больше, чем Уилл рассказал ей. Если она хочет полностью понять свое прошлое, ей нужно знать, что скрывает от нее Уилл, и почему. Сара оставила Калифорнию только по одной причине, чтобы вспомнить свое прошлое, а ее прошлое включало в себя Уилла. Ей просто нужно было знать, что случилось в ее прошлом, что так повлияло на будущее. Конечно, она не изменит прошлого. Но, возможно, узнав свою историю, девушка как то сможет изменить ход своего будущего. Сейчас больше не будет вопросов и ответов, так как Уилл поднялся и потянул ее на ноги. — Идем, Сар. Тебе должно быть холодно. Давай зайдем в дом, и я разведу для тебя огонь. Это предложение звучало заманчиво, но Сара знала, что ничто не сравнится с огнем, который был в голосе Уилла, когда он спросил об их связи, растянутой на тысячи миль, которая как она поняла, изменила все для них. Девушка с радостью приняла его руку, мысленно дав себе клятву, что она не успокоится, пока не узнает все правды о ней и Уилле. Пока ей было достаточно, что она смогла успокоить его боль, и что этот момент сохраниться в памяти до конца ее дней. Глава 37 Прошло шесть мучительных дней, с тех пор как Сара отдала ему салфетку. В тот день он чуть было не признался ей в любви и до сих пор так сильно хотел рассказать ей, что ощущал почти физическую боль. Уилл хотел говорить ей каждую минуту каждого дня о том, как сильно он ее любит. Ему хотелось кричать о своей любви с вершины горы, и чтобы эхо звучало вечно, но, этот момент быстро сменился чувством вины, которое нависало над ним. Его поступок в ночь пожара, задал направление дальнейшей жизни, и ему придется как-то смириться с этим. Сара не была частью этого поступка, и будет нечестно, если она будет разделять его наказание. Если бы он рассказал девушке о своей любви, то только сделал бы ей больно. Она не сможет понять, какое бремя лежит теперь на нем — забота о Томми и об отце — и Уилл не хотел, чтобы Сара понимала это. Этот ужасный приговор, он должен был отбыть один, только он. Это не избавляло его от боли, но он понимал, что у него не было выбора. Маргарет была полностью поглощена планировкой свадьбы. Каждый раз он виделся с ней, у нее были одни и те же непрекращающиеся вопросы о самых незначительных вещах, которые мало его интересовали. Он понимал, что это обычная рутина между двумя людьми, которые собирались пожениться, но для него это было очередным напоминанием, что он собирался жениться на девушке, которую не любит. Каждый раз, когда она спрашивала его мнение по поводу какие цветы Уилл хотел бы видеть в ее букете, он лишь мог представлять, как Сара шла к нему на встречу в белом платье, и какие бы цветы предпочла. Каждый свадебный вопрос или предложение от Маргарет, вызывали в его сознании только один образ. Сара. Он мысленно искал отговорку, чтобы избежать утомительный разговор о различных тонах персикового, которые Маргарет выбирала на платья своих подружек. Уилл сказал выбрать любой, какой ей нравиться, объяснив, что ему нужно заготовить древесину. — Не могу поверить, что ты не воспринимаешь это всерьез, — фыркнула она, уставив руки в боки, сжав образцы ткани. — Маргарет, — начал Уилл, уже уставший от их встречи. — Все оттенки персиково прекрасны. Какой тебе нравиться, тот и выбирай, я не против. — Он нахмурил брови и поднял руки от полного отчаянья. — Хорошо? — Нет. Не хорошо. Каждый раз, когда я спрашиваю у тебя что-то по поводу свадьбы, у тебя никогда нет собственного мнения. Что для меня означает — тебе все равно. Это так? Тебе все равно? Ему хотелось выдохнуть с облегчением, что она, наконец, поняла. Ему было все равно. Точка. Это не свадьба его мечты. Для него идеальная свадьба была лишь с одной деталью, и это не как не было связанно с идеальным оттенком персикового, но, это было связанно с идеальной женщиной, с которой он не мог быть. Чтоб закончить этот мучительный разговор, он протянул руку к лоскуткам ткани, которые все еще были зажаты в кулаке Маргарет. Легкая победоносная улыбка появилась на ее лице, когда она передала ткань ему. Он пролистал образцы и, наконец, остановился на одном.