– Но так нечестно, – всхлипнула Ирочка. – А где вообще есть это честно? – философски заметила Ксения, смотря куда-то в потолок. Я пережевывал куриный шницель, поэтому в обсуждении не участвовал. – А ты чего молчишь? – заметил мое выпадение из беседы Войченко. – Я ем, – ответил я, запив мясо компотом. – Да ему вообще по ходу насрать, – грубо заявила Ксения и отчего-то на меня обиделась. – Мы за него переживаем, а ему хоть бы хны, – она в раздражении бросила вилку на пустую тарелку. – Непробиваемый он какой-то. – А чего мне дергаться? – пришлось ответить на обвинения. – Определение суда никто обжаловать не будет. Прокурор и Калугин с ним оба согласны. Наказать меня за избрание оговоренной законом меры пресечения, как сказал Антон, тоже невозможно. А недовольство начальства я как-нибудь переживу. – А ты оптимист, – заржал Денис. – Да так-то Альберт прав, – включился в обсуждение моей судьбы Сорокин, – ничего особо ужасного ему не грозит. В должности следователя его утвердили меньше недели назад, и это было его первым дежурством. К тому же прокурор залог поддержал. Так что подрессируют немного и оставят в покое. А ты, Альберт, не взбрыкивай, изображай лояльность, быстрее дрессировка закончится, – дал он мне совет. – Договорились, – рассмеялся я, не смог удержаться. Антон сказал именно то, что я и собирался делать. – А Люде не прилетит? – напряженным голосом спросила у Сорокина Ксюша. – Да ей уже прилетело. Не видишь что ли, пришибленная ходит, – встрял Денис и захохотал. – Чего ржешь? – напали на него с двух сторон девушки. – Да я не над ней, а над ситуацией в целом, – пошел на попятную Войченко, выставив ладони в примиряющем жесте. – Этот решил проверить сработает ли залог, – он ткнул в мою сторону пальцем, – прокурор с какой-то блажи его поддержал, у судьи тоже что-то в мозгах перемкнуло. И сотворили они втроем какую-то хрень, от которой адвокаты города перевозбудились, бегают со вчерашнего дня по следственным отделам и закидывают их ходатайствами, отчего Следственное управление в шоке. А отвечать за все Журбиной, – и он вновь заржал. Все остальные крепились-крепились, но тоже прорвало – смеялись, прикрывая рты руками. – Нет, так нельзя, – первой пришла в себя Ксения. – Антон, как ты думаешь, Люду не снимут с должности? – Откуда я знаю? – подавил он смешок. – Скорее всего отделается устным многоразовым внушением. Денис от его формулировки заржал по новой. – Журбина же тоже в должности недавно, – продолжил, Антон, но вновь присоединился к Войченко, с трудом взял себя в руки и закончил фразу. – А снять двух замов за месяц – это уже даже не смешно, – и зашелся в хохоте, уже не сдерживаясь. Глава 29 Домой я сегодня добирался через ЦУМ. Пришла осень и назрела необходимость в покупке теплых вещей. Первым делом зашел в сам магазин, поднялся на второй этаж и прогулялся по отделу одежды. Ряд с висящими на плечиках пальто меня разочаровал – в эти модели только партийных функционеров наряжать. Мне нужно было что-нибудь посовременнее. Отвернулся от этого старья и пошел искать куртки. Нашел их на звук – в соседнем ряду между собой переругивались покупатели, определяя очередность – это-то меня и привлекло. – Не больше одной в руки! – заглушил всех зычный голос продавщицы. Я быстро пристроился к начавшей образовываться очереди – нарабатываю рефлексы, необходимые для выживания в Советах. Здесь даже если не знаешь, что выкинули – медлить нельзя. Нужно срочно вставать в очередь, а разбираться, надо тебе это или нет, будешь потом, когда застолбишь место. – А чего дают? – спросил, подскочивший вслед за мной пожилой мужчина. – Кожаные мужские куртки выкинули, – развернувшись, сообщила ему девушка, что оказалась впереди меня. – О, надо брать! – определился тот. Я посмотрел назад, хвост очереди уже уходил в соседний ряд. Местные соображают быстро. – Молодой человек, – ко мне подбежала женщина с курткой в руках, – Померьте, пожалуйста. Вы такого же телосложения, как мой сын, – она умоляющим тоном, на грани нервного срыва, озвучила свою просьбу. – Давайте, – решил примерить: если не понравится, так хоть стоять не придется. Куртка была из черной хорошо выделанной кожи, на пуговицах и длиной доходила до середины бедра. В общем приличная, единственное, без утеплителя, но до ноября можно будет и в ней походить. – Очень хорошо, – разглаживала и одергивала одетую на мне куртку покупательница, – Должно подойти. Спасибо, снимайте, – добавила она повеселевшим тоном. – Вам очень идет, – обрадовала меня стоящая впереди девушка. – А вы кому берете? – спросил я у нее, ведь та оказалась симпатичной блондинкой. – Мужу, – улыбнулась она, продемонстрировав мне кольцо на пальце. Облом. Но хоть куртка досталась. Не зря убил полчаса. А вот в обувном ничего приличного не оказалось. Поэтому я отправился на поиски Константина. Нашелся он быстро, когда я спускался из магазина по лестнице, он как раз подходил к крыльцу. – Здорово, – протянул я ему руку. – Давно не виделись, – ответил он на рукопожатие, с интересом меня рассматривая. – Понадобилась твоя помощь, – завуалированно сообщил ему я. – Оказывать помощь жаждущим – мое призвание, – захохотал он, тряхнув гривой волос, что сегодня не была затянута в хвост. Когда мы отдалились от магазина, я посетовал на невозможность найти нормальную демисезонную обувь. Костя мне охотно посочувствовал и предложил пару вариантов посмотреть уже сегодня. Показ осенней коллекции состоялся все в том же гараже. Мне были продемонстрирован несколько пар, но меня заинтересовали только черные кожаные ботинки на замке и липучках и такого же цвета кожаные туфли на шнуровке, с теплой стелькой из шерсти. – Эти беру, – сказал я фарцовщику после примерки. – Триста пятьдесят, – был мне ответ. Пятница прошла скучно: работа по уголовным делам, обед с коллегами, политинформация на полтора часа, и заверения сотрудницы юридической консультации, что Зудилиной на работе нет. Из новшеств – замотивированная Головачевым, Журбина усиленно пыталась меня строить, я в ответ безропотно, изображая безразличие, выполнял все ее требования. Так и не увидев на моем лице раздражения и не дождавшись протеста, к концу дня она выдохлась. А в субботу мне предстояло тащиться в гости – выполнять обещание, данное Митрошину. Решил пойти часов в пять, чтобы сильно там не задерживаться. Алина, конечно, девушка красивая и даже в моем вкусе, но ведь с ней не получится завязать привычные для меня отношения: развлечься, наскучить друг другу, а после разбежаться. Боюсь, ее отец этого не поймет и погонит меня пинками в ЗАГС, а мне этот маршрут совсем неинтересен. Да и портить с заместителем прокурора отношения, с которым у нас начал складываться отличный тандем – надо быть полным идиотом. Вот и не знаю я, как мне поступить, чтобы все довольными остались – я, Алина и ее папа. Оделся демократично – синие джинсы с кроссовками, водолазка и новая куртка, на случай если к вечеру похолодает. Посмотрел на себя в зеркало и завис с мыслью о переодевании в свой старый студенческий прикид, в нем я точно Алине не понравлюсь. Но потом вспомнил, что Митрошин видел меня в приличном костюме и такой мой финт вызовет у него подозрения. Сплюнул и вышел из квартиры. Час езды на автобусе с заездом на рынок, и я на месте. Пощелкав пальцами, все-таки нажал на дверной звонок. Как-то неловко я себя ощущаю, когда иду через двор этого дома и подхожу к квартире. Вот когда переступаю порог, вся скованность уходит. Внутри другая обстановка и там мне ничего не напоминает о детстве и моих стариках. Дверь раскрылась и на пороге в изящной позе застыла Алина. Она тоже была в джинсах, только расклешенных книзу и в кофточке с неглубоким декольте. Светлые волосы также, как и при первой нашей встрече были распущены и падали ей на плечи. Глаза сияли хитринкой, губы изображали легкую усмешку. – Привет, – поздоровалась она, пока я ее разглядывал. – Привет. Это тебе, – я протянул ей одну белую розу. – Как мило, – улыбнулась она, показав мне ямочки на щеках. Приняв символический подарок, девушка отступила в прихожую. Я шагнул следом. Снял обувь с курткой и прошел в гостиную. Алина же убежала с цветком куда-то в сторону кухни. – Здраствуйте, – поздоровался я с четой Митрошиных. Борис Аркадьевич сидел в кресле и читал газету. Увидев меня, он ее отложил и, поднявшись, протянул мне руку. Светлана Григорьевна при моем появлении что-то расставляла в стенке. Обернувшись, она расплылась в приветливой улыбке. – Вы как всегда прекрасно выглядите, – сделал я ей комплимент. Меня еще отец учил, что разговор с женщиной надо всегда начинать с комплимента, даже если это ссора, больше дивидендов от общения получишь, а в последнем случае, быстрее перейдешь к стадии примирения. – Альберт, рада тебя видеть, – сообщила она мне, – А мы уже заждались. – Я спешил как мог, – заверил я. – Молодец, что пришел к ужину, – похвалила она меня, не убирая улыбку с лица. – Вы тут пока пообщайтесь, а я на кухню, – сказав это, женщина упорхнула. – Ну, рассказывай, как там у тебя дела? – Митрошин указал мне на второе кресло. – Да, нормально. Строят, – ответил я, пожав плечами. – Строят? – засмеялся он. – Ага, дрессируют. Надеюсь, надолго их не хватит, – легкомысленно поделился я тем, что, если честно, и проблемой-то не считал. Поизображает Журбина строгую начальницу, а через неделю, максимум две, все вернется на круги своя. Эти риски были заложены в стоимость услуги. Митрошин никак не прокомментировал мой прогноз, лишь кивнул головой в знак согласия. – А у вас, Борис Аркадьевич, никаких проблем из-за меня не было? – спросил я, наблюдая как в комнату зашла девушка, поставила на журнальный столик тонкую вазу с белой розой, после чего присела на банкетку возле отца.