Он поднял голову, оторвавшись от заполнения бумаг. Снял очки и удивленно на меня уставился. – Альберт? – Здраствуйте, Борис Аркадьевич, – нацепил я улыбку на лицо, ведь не известно, что ожидать от такой встречи. Обратив внимание на папку с делами у меня в руках, он приподнял брови. – Так-с, и что это значит? – Следователь я, – пришлось объяснять, раз уж был в гражданском костюме, а не в форме. – Ну проходи, следователь, – улыбнулся и он мне, указывая на стул. – Меня к вам отправили продлить сроки расследования по делам, – доложился я, одновременно вынимая уголовные дела из папки. – И давно ты в органах? – поинтересовался Митрошин, положив перед собой принесенные мной дела. – Полтора месяца. На той неделе в должности утвердили и звание дали, – изобразил я умеренный восторг. – А чего в милицию, а не в прокуратуру или КГБ? – поинтересовался он. – Куда уж распределили, – я сделал вид, что доволен результатом. В любом случае, для попаданца лучше милиция, чем КГБ. – А сам куда попасть хотел? – все же что-то прокурорский уловил на моем лице. – На море я хотел, – озвучил я свою дежурную версию, – в совхоз юрисконсультом. – Почему туда? Следователем же престижнее, – смог я его удивить. – Так мечта у меня – на берегу моря жить, – изобразив на лице мечтательность, поделился я. – Да, да, припоминаю, – задумавшись, Митрошин прищурился, – что-то ты говорил про черноморское побережье и тамошний климат. – Но не судьба, – немного грусти в голос. – Выходит, теперь я буду осуществлять за тобой надзор, – сменил он тему. – Выходит, – пришлось подтвердить сей факт. – А чего Алину не навещаешь? – осуществил он еще более резкий разворот. – Так она же на БАМ уехала, – натурально удивился я. – Никуда она не уехала, – отмахнулся Митрошин, словно я сморозил глупость. – Кто бы ее туда отпустил? Да и не место девушке в тайге, отморозит себе только все, и толку никакого. Так что приходи в субботу, – все же пригласил он меня в гости. – Если ничего на работе не случится типа комсомольского собрания или внезапного дежурства, приду, – оставил я себе место для маневра. Глава 25 Всякое дежурство начинается с принятия дел от предыдущего дежурного. Следуя заведенному алгоритму, я, как только, переоделся в форму и вооружился, подписав при этом пару ведомостей, сразу же проследовал в кабинет Антона Сорокина. Тот сидел за столом вразвалочку и что-то быстро, но корявым почерком дописывал. Вид имел помятый, лицо уставшее, глаза от недосыпа приобрели красный оттенок. – Привет, – поприветствовал я его. – Здорово, – протянул он, на выходе из зевка и, бросив ручку на стол, преступил к передаче дел. – Это возбужденные дела, – переложил он на край стола поближе ко мне стопку дел. – Их надо Капитолине отдать, пусть номера присваивает. – Отдам, – кивнул я. – Вот это дело с жуликами, – Сорокин грохнул по столешнице сшитыми между собой материалами, что были значительно толще предыдущих дел. – Ночью взяли. Они задержаны и пока в дежурке сидят. Так что тебе их надо будет допросить в качестве подозреваемых, пока их в ИВС не отвезли. И с мерой пресечения надо сразу решать, а то срок задержания закончится и их на улицу выпнут. Ищи их потом, свищи. Я развернул уголовное дело к себе. – Восемьдесят девятая статья, часть вторая, Калугин Василий Игнатович, Петренко Данил Богданович, открыто похитили со стройки керамическую плитку, – прочитал я вслух. – Ага, Петренко – это строитель. Впустил гражданина Калугина на стройку многоквартирного дома, подпоив сторожа, – Сорокин о чем-то задумался, щелкнул пальцами, стимулируя мыслительный процесс, и разродился. – Машина этого Калугина с вещдоками у нас на территории стоит. Но ее мы с экспертом уже отработали: пальчики сняли и осмотрели. Осталось товароведческую экспертизу назначить, но это уже сделает следователь, кому дело распишут, – он устало выдохнул. – Вроде бы все сказал. Пошел я домой, спать. – Давай, – мы попрощались и я, подхватив уголовные дела, понес их регистрировать. Когда зашел в секретарскую, за дверью кабинета начальника следствия громко кричал Курбанов – шла оперативка, но меня она сегодня не касалась. – Дамы, вы как всегда прекрасны, – поприветствовал я нашу учетную группу. – Ооо, ты сегодня дежуришь! – увидев на мне форму отчего-то захлопала в ладоши Ирочка. – Ира, потише, – тут же урезонила девушку секретарь. – Капитолина Ивановна, вы верхнее дело первым зарегистрируйте, пожалуйста, – сгрузил я ей на стол увесистую стопку бумаг. Та молча сняла верхнее и положила его перед собой, после чего достала из ящика стола журнал регистрации. И уже через пару минут, я спускался в дежурную часть. – Здорово, – поздоровался с дежурным за руку. – За этими пришел? – Новиков повел головой в сторону камеры содержания, и, дождавшись подтверждения, крикнул напарника. – Коля, отдай задержанных следователю. За решеткой находилось двое мужчин. Один молодой, не больше тридцати лет, в старой, потрепанной робе – он сидел на лавке с обреченным выражением лица. Второй – лет пятидесяти, наоборот бодрился. Среднего роста и упитанности, интеллигентная бородка и глубоко посаженные глаза. Одет, как ни странно, в костюм – не совсем подходящая одежда для ночных, с криминальным душком вылазок. Увидев подошедшего, бренчащего ключами, дежурного, он, придерживая штаны, соскочил с лавки. – Дайте позвонить! – потребовал он у Кравцова, покосившись на меня без особого интереса. Понимаю, молодой летеха – фигура не особо важная. – А ну сел на место! – гаркнул на него Николай. – Мне нужно срочно позвонить, – команду Калугин выполнил, но не успокоился. Не трудно было догадаться кто есть кто из задержанных. – Петренко, на выход, – это уже я – только что определился кого буду допрашивать первым. Отконвоировав задержанного к себе в кабинет, я приступил к допросу. Петренко не запирался, рассказал все как было. За день до кражи гражданин Калугин уговорил его за вознаграждение вынести со стройки стройматериалы, а именно керамическую плитку. Петренко согласился и сегодня ночью подпоив сторожа, впустил Калугина на территорию стройки, и даже помог загрузить в машину несколько коробок плитки. Но сторож отчего-то проснулся, вызвал милицию и их взяли с поличным. Допрос я оформил, а вот с мерой пресечения сам определиться не смог. И Ксении сегодня, как назло не было. Она отдыхала с дежурства. Зато от нее осталось кресло. Вчера я притащил его от Люды в наш кабинет, раскладушка девушку отчего-то не устроила. – Ладно, пошли в камеру отведу, – поднимаясь с места озвучил я промежуточный вердикт. – И куда меня теперь? – обреченно спросил Петренко. – Пока в дежурку, а там посмотрим. Калугина я решил пока не забирать. Сперва надо было проконсультироваться с Журбиной. Но перед этим я вышел на задний двор, посмотреть автомобиль жулика. Жулик – это такое местное сленговое обозначение лица, совершившего преступление. Не бедствует товарищ. Последняя модель жигулей, как и у Зудилиной. Через стекло было видно, что на заднем сидении машины стояло несколько коробок с плиткой. Довольный увиденным, я поднялся к Журбиной. – Доброе утро, – улыбаюсь, держа в руке уголовное дело. – Доброе. Как дежурство? – улыбаясь в ответ, спрашивает Людмила – у нас с начальницей установились отличные отношения. – У меня по нему вопрос, – сразу же даю понять, что зашел не за жизнь поговорить под чашку чая. – Мне какую меру пресечение по этому делу избрать? Людмила выдала ответ, лишь взглянув на фабулу. – Заключение под стражу, после чего разъяснила. – Смотри, все просто. Если преступление средней тяжести, а санкция – реальный срок, то заключение под стражу. Если небольшой тяжести, то подписка о невыезде. – А поручительство когда? – Поручительство, как и подписка применяется в основном за преступления небольшой тяжести, – пояснила она, – но у тебя восемьдесят девятая, часть вторая – так что, однозначно, заключение. Никто за него по такой статье не поручится. – А залог? – упомянул я – Что залог? – сперва она даже не поняла, о чем речь. – А, залог, – вспомнила, – его не применяют. – Почему? – удивился я. – Он же в кодексе как мера пресечения указан. – Не знаю, так сложилось, да и мороки там много. Нужна санкция прокурора, затем еще в суд тащиться. В общем забудь, – отмахнулась она от моей бредовой идеи. – Иди заключай под стражу.