К заветным стиральным машинам я подошел с полными руками и расстроился – не ожидал такой древности. Здесь не было ни одной похожей на современную мне модель. Несколько штук напоминали бочки, что я видел на огороде у сестры, а одна, хоть и была привычной мне прямоугольной формы, но большого размера и, явно, не автоматической. Пока я путешествовал по залу и глазел на товар, возле прилавка ругались: женщина все продолжала требовать цветной телевизор, который как она утверждала, привезли вчера перед самым открытием и поэтому забрать его никто не мог. Сотрудница проката пыталась убедить, что та ошиблась и что привезли не телевизор, а стиральную машину "Малютку". Услышав заветное словосочетание, я подтянулся к прилавку. – Девушка, а можно посмотреть эту вашу "Малютку"? – Одну минутку, – сотрудница проката, по ходу обрадовалась, что может хоть на время прервать спор с нервной клиенткой и быстренько свинтила в подсобку, откуда вытащила чудо-агрегат. – Будете оформлять? – спросила она меня. Я с сомнением уставился на предложенный гибрид тазика с ведром. Никакой программы стирки у Малютки определенно не было – она включалась и выключалась тумблером, судя по всему, не было и функции отжима. Единственный плюс – машина занимала мало места и могла легко поместиться в мой крохотный санузел. Бросив взгляд на недавно оставленный мною ряд из стиралок, я твердо ответил: – Беру. А инструкция к ней есть? – Есть, – успокоили меня. – Инструменты тоже возьмете? Я подтвердил и сгрузил их на прилавок. – Может еще холодильник нужен? – улыбаясь, спросила сотрудница – женщина лет тридцати и весьма симпатичная. – Как вы догадались? – про холодильник-то я и забыл. – Работа такая, – ответила она под неодобрительное бурчание двух женщин, чью очередь я невольно обогнал. – Вчера привезли один, правда, старенький, но вам, думаю, подойдет. Другого все-равно вряд ли где найдете. – пояснила она. – Вот смотрите, – с этими словами она отодвинула шторку в подсобке, за которой стоял метровый холодильный аппарат. – Он рабочий, не смотрите на него так, – усмехнулась она моей реакции. – Беру, – вздохнул я. Ругань тем временем вышла на новый виток: первой клиентке уже вся очередь объясняла, что цветных телевизоров в прокате нет, а она все поверить не могла – настырная тетка. – Больше холодильников нет? – как-то жалобно спросила девушка, что пришла за мной. – Увы, нет, – непреклонно ответила сотрудница проката. Девушка опустила плечи и поплелась к выходу. Мне ее стало жалко: некрасивая и без холодильника осталась. Я с сочувствием проводил ее взглядом и тут же забыл о ней. – Может вам еще телевизор нужен, правда у нас только черно-белые есть, но хорошие? – услышал я от кокетливо улыбающейся мне сотрудницы проката. – Нет, не нужен, – отрицательно покачал я головой. Что я по нему смотреть буду? Партийные съезды и победные рапорты строителей коммунизма? – Девушка, вы мне лучше заказ оформите, и я пойду уже, на работу опаздываю, – с этими словами я протянул ей свой паспорт. Как ни странно, но протестов от других клиентов не последовало, и я, договорившись, что холодильник мне привезут уже вечером, подхватил коробку со стиральной машиной и сложенные в специальный чемоданчик инструменты, отправился домой. Сгрузив все в квартире, я решил подсчитать финансы, для чего устроился за кухонным столом, перед ранее купленный блокнотом, и начал записывать. Сначала приход: три рубля – наследство от Альберта; пятьдесят рублей – материальная помощь от профсоюза; две с половиной тысячи – моральный вред от Зудилиной. Итого – две тысячи пятьсот пятьдесят три рубля. Затем расход: одежда из промтоваров – сорок пять рублей; розы – сто рублей; найм квартиры – сто пятьдесят рублей оплата за шесть месяцев плюс сто рублей за услуги маклера; двести рублей – мебель, кровать и кресла; сорок рублей – грузчики и сборщик мебели; тридцать рублей на взятку коменданта общежития, шестьсот рублей – фарцовщик; пятьсот рублей – ателье, два костюма по сто пятьдесят рублей, пять рубашек по двадцать рублей, тридцать рублей за два галстука, семьдесят рублей за посреднические услуги Анисимовича и благодарность за скорость и качество. Плюсуем сюда расходы на прокат вещей в размере семидесяти рулей залога и двадцати рублей за пользование. Также расходы на проезд, продукты и другие мелочи – сто рублей. Итого получается – тысяча девятьсот пятьдесят пять рублей. В остатке – пятьсот сорок пять рублей. На туфли и джинсы должно хватить, но баланс нужно срочно пополнить. Ладно, о способах заработка подумаем позже, а сейчас надо сделать одно дело, не следует его более откладывать. Я решил съездить к своим бабушке с дедушкой – родителям отца. Сам отец еще не родился, а вот его старшему брату должно уже два года исполниться. Заодно и узнаю, есть ли в этом мире Королько. Так-то, если честно, ехать было ссыкотно, но необходимо. Не люблю неопределенность. Опять заполненный до предела вонючий общественный транспорт. Порою мне кажется, что меня сослали в это время за какие-то грехи, осталось выяснить – конкретно какие и не совершать их впредь, а то, боюсь, следующая остановка будет в немытом средневековье, где я точно больше суток не протяну. Но пока выходим на Луначарского и идем вон к тому пятиэтажному дому, что стоит на пересечении центральных улиц города. Знакомое с детства место – волнительно, ностальгия так и плещет. Дворик, где бабушка со мной гуляла, детская площадка где я играл с соседскими детьми, правда, не та, моя была посовременнее, но на том же месте. Подхожу к подъезду, начинают трястись поджилки от волнения. На третий этаж я взбегаю за пару секунд и вот она дверь, но вновь не как в детстве, это оббита дермантином с выступающими шляпками кнопок. Нажимаю звонок и прислушиваюсь, сглатывая, наполняющую рот, слюну. Протяжный звук от открывающего замка и дверь приоткрывается. На меня смотрит молодая девушка, совершенно незнакомая мне девушка. Светлые распущенные волосы до плеч, распахнутые от любопытства голубые глаза. Одетая в короткое платье без рукавов, она стояла босиком на коврике и с интересом меня рассматривала. – Вы тот самый тайный поклонник? – лукаво спросила она. – А где же цветы? – продолжила она допрос, заглянув мне за спину. – Королько разве не здесь проживают? – не поддержал я ее игривый настрой. Мне, если честно, сейчас было не до флирта. – Королько? – удивилась она. – Не знаю таких. Мы Митрошины. – и уже настороженно. – А вы кто? – Я Сергей, то есть Альберт, – сбился я, сплюнув от досады. – И что вам угодно, Сергей-Альберт? – она хихикнула, скинув настороженность. – В гости пришел, – пробурчал я, не зная чего теперь делать. – Ко мне? – она вновь издала смешок. – Если вы не Королько, то нет, – вздохнул и сердце защемило. – А как ее зовут, эту вашу Королько? – сдерживая улыбку, спросила девушка. Смешливая мне собеседница попалась. – Маргарита и Сергей Королько их зовут. Не знаете таких? – все еще питая надежду, поинтересовался я. – Нет, не знаю, – замотала она головой. – Тогда извините. Пойду я. – И даже не спросите моего имени? – остановила она меня на развороте. В ее глазах играли смешинки. Я вновь повернулся к ней лицом. – Хорошо, спрошу, – пробежал по ней оценивающим взглядом. Стройные ноги, худощавые руки, лицо, ничего такое лицо, подкрасить и можно на рекламный плакат или обложку журнала. Девушка немного смутилась, но игривого настроения не сменила, продолжая излучать независимость и беззаботность. – Алина, – представилась она. – Альберт, – еще раз назвался я, на этот раз не сбиваясь. Волнение было задвинуто куда подальше, до лучших времен. Сейчас закончу с этой нечаянной знакомой и вернусь к своим грустным мыслям. – А Сергей – это кто? – лукавым тоном уточнила она. – А Сергей – это Королько. Его я и искал, – пояснил я. – Понятно, – улыбнулась она. – Тогда пойдемте пить чай, а то гости уже заждались? – Какие гости? – похлопал я глазами. – Мои гости. У меня же сегодня день рождения! – с этими словами девушка отошла в глубь квартиры, освобождая мне проход. – А с чем чай? – с сомнением, изучая через дверной проем убранство прихожей, спросил я. – С Прагой, конечно! – воскликнула она. – Это я люблю, – сомнения развеялись, и я шагнул в квартиру. Глава 18 Меня заставили снять сандалии и провели в большую комнату, откуда доносился девичий смех и мужской басок. За накрытым столом сидела компания. Три девушки возраста Алины, им можно было дать лет по двадцать, и двое, лохматых по здешней моде, юношей – их одногодок. С краю пристроились, по всей видимости, родители именинницы: представительного вида мужчина и дородная женщина лет сорока. Все они, прервав разговор, изучающе меня рассматривали. – Это тот самый тайный поклонник? – произнесла одна из девиц, хмыкнув в ладошку. Темноволосая, кареглазая с точеным профилем и завораживающим рельефом. – Говорит, что не он, – поддержала подругу смешком Алина. Она вытащила за спинку из-за стола стул. – Садись, – сказала она мне. Как только я устроился, захлопотала женщина. – Может вам сперва что-нибудь посущественнее предложить? На столе стояли хрустальные вазы с остатками салатов, но все уже пили чай с обещанным мне тортом, от которого, к слову, осталась лишь четверть. – Можно и посущественнее, – не стал я спорить. Был я голоден, так что стесняться вредно для здоровья. – Меня Альбертом зовут, – заодно представился я. – Настя, – все никак не смогла совладать с выпирающей улыбкой кареглазая красотка. – Аня, – стрельнула в меня томным взглядом такая же улыбчивая ее подружка. Широкое кукольное лицо, из той же серии светлые кудряшки и губы бантиком. – Оля, – представилась самая серьезная из них – брюнетка в очках. – Иван или просто Джон, – продолжил перекличку один из парней, выряженный в одну из забракованных мною у Костика футболок. Он привстал и протянул мне руку для пожатия.