– Да я тебя! – не выдержав прессинга, он схватил меня за грудки. Я не сопротивлялся. Зачем? Своего я уже добился. Комсомольский босс вышел из себя на глазах у народа. Вон сколько студентов на нас пялятся. К вечеру эта информация расползется по всему университету. Кажется, и он это понял, потому что удара не последовало. Вместо этого, Юров, отцепившись от меня, резко отступил на шаг. Желваки его ходили ходуном, глаза горели от бешенства, но было видно, что он из-за всех сил пытается вернуть себе спокойствие и уверенность. Более-менее выровняв дыхание, Юров произнес. – Ты ведь, Чапыра, тоже пострадаешь. Журналисты, если начнут копать, то и про тебя все раскопают. А ты у нас далеко не примерный студент и комсомолец, – взгляд Юрова был угрожающим, слова он цедил. – А мне, Федя, терять нечего, – усмехнувшись, ответил я, – это у тебя сытая должность и карьерные перспективы, а я гол как сокол. Из общаги вон скоро выпрут. Да еще и на три года, твоими стараниями, законопатят в какую-нибудь дыру. Так что, сам видишь, держаться мне, в отличие от тебя, не за что, а значит и тормозов у меня нет. Юров поиграл еще немного желваками, а затем выдал: – Чапыра, я тебя понял. Произнеся эти загадочные слова, он, не прощаясь, развернулся и пошел в сторону главного корпуса. – Понял он, – задумчиво смотрел я ему в след, – а разъяснить, что он там понял? Ладно, человеку нужно переварить полученную информацию. Не будем ему мешать. На этой здравой мысли я продолжил свой путь в общежитие. На остановке общественного транспорта я стоял спустя двадцать минут, и вглядывался в номера, проезжающих автобусов. Грязно-белый пазик нужного мне двенадцатого маршрута подъехал еще минут через пять. Ожидаемо, кондиционера в этом старичке не оказалось. Зато толпа народа присутствовала. Так и стояли впритык друг к другу, вдыхая запах пота, что заполонил весь салон и конкурировал с запахом бензина. За этот сервис еще и платить пришлось. Так что, когда кондуктор, во все горло заорала "Куйбышева!", я был просто счастлив. В травмпункте оказалась очередь. И тоже отсутствовал кондиционер. Я тяжело вздохнул и рухнул на свободное место. Вымотавшийся и уставший на территорию студенческого городка я вступил уже ближе к вечеру. У общежития меня ждали. Глава 7 – Альберт Анатольевич? – на меня решительно надвигалась женщина, что пару дней назад сбила моего предшественника. Сегодня она была в летнем платье с мелким цветочным принтом, легких босоножках с тонкими ремешками, а в руках, вместо дамской сумочки, держала портфель из черной кожи. – А вас не узнать, – произнесла она, оценивающе разглядывая нового меня и, видимо, по этой причине забыв поздороваться. – Здраствуйте, – улыбнулся я ей, как должен улыбаться нормальный мужик при виде привлекательной женщины. Еще бы как ее зовут вспомнить, так совсем буду молодцом. – Здраствуйте, – спохватилась она и сразу же напомнила свое имя. – Зудилина Ольга Васильевна. Какая, приятная во всех отношениях женщина. И я улыбнулся ей еще приветливее. – Альберт Анатольевич, нам нужно срочно переговорить. Между нами возникло недопонимание и это необходимо исправить, – безапелляционно заявила она. – Ну раз дама просит, зачем мне сопротивляться? – заинтересовался я ее словами. В ответ на мою галантность дама нахмурилась. – Пройдемте куда-нибудь, где нам никто не будет мешать, – предложила она, строгим тоном. – Можно ко мне, – я мотнул головой в сторону общежития. – Нет, это лишнее, – с ходу отвергнув мой вариант, Зудилина предложила свой. – Нам нужен сквер или что-то в этом роде. "И где я ей сейчас сквер найду? – женские запросы порою ставят в тупик. – Могу только в кусты отвести, где был вчера". Территория университета в мое время претерпела значительные изменения, а сегодняшнюю я еще не успел изучить. – Здесь есть неподалеку, – взяла она инициативу в свои руки, заметив мое замешательство. И решительно направилась в противоположную от столовой сторону. "Решительная женщина" – отметил я, пристроившись рядом. – Вы здесь учились? – задал я вопрос, подивившись тому как Зудилина уверенно прокладывает нам курс. – Да, там же где и вы, на юридическом факультете, – ответила она. – И кто вы по профессии? – уточнил я. – Адвокат, – гордо ответила Зудилина. – И как, нравится? – светски поинтересовался я. – Очень, – немногословная мне попалась собеседница. Она шагала целеустремленно, крепко сжимая в руках портфель и не отвлекаясь на мелочи. Так что, до нужного Зудилиной сквера мы добрались довольно быстро и в молчании. – Присаживайтесь, – указала она на скамейку, стоящую в отдалении от остальных. Из-за раннего вечера народу в сквере оказалось немного, в основном, пожилые женщины с детьми, видимо, внуками. Они сидели одной компанией и что-то обсуждали, присматривая за играющими возле небольшого фонтана воспитанниками. Опустившись следом за мной на скамейку и развернувшись ко мне лицом, Зудилина поставила между нами портфель и начала переговоры. – Два дня назад вы, товарищ Чапыра, перебегали дорогу в неположенном месте. Из-за чего произошло дорожно-транспортное происшествие, и пострадал мой автомобиль – уходя от столкновения с вами, я врезалась в столб, – тут же пояснила она. Затем Зудилина демонстративно окинула меня придирчивым взглядом, отыскивая следы травм. – Вы же, как я погляжу, отделались легким испугом, – заявила она. На этом месте возникала небольшая пауза. Женщина смотрела на меня выжидающе. Ждет что я начну спорить? Зачем? Она же еще не все сказала. Пусть завершит свою речь, а уж потом и я подключусь. Воодушевившись моим молчанием, как-то по своему его истолковав, Зудилила продолжила – Но вместо того, чтобы как настоящий комсомолец признать свою вину, вы стали перекладывать ее на меня. Вы имели наглость заявить сотрудникам ГАИ, что это я, превысив скорость, вырулила неизвестно откуда, и сбила вас, мирно идущего в магазин. Впрочем, я согласна списать такое ваше поведение на шоковое состояние после аварии. – произнесла она тоном строгого учителя, великодушно прощающего ученику его оплошность. Ольга Васильевна внимательно заглянула мне в глаза, пытаясь там что-то разглядеть. Я же молчал, чтобы не сбить ее с мысли. Мне было интересно, к чему она ведет. Вновь не дождавшись от меня реакции на свою отповедь, Зудилина прочистила горло, и, добавив в голос приказные нотки, перешла к наставлениям. – Завтра вы приедете в милицию и расскажите им под протокол как всё было на самом деле! Кроме того, вы оплатите мне ремонт автомобиля! – категоричным тоном потребовала она. И тут я не выдержал и заржал. Зудилина сбилась и в недоумении уставилась на меня. – Я сказала что-то смешное? – поведя бровями, возмутилась она. – Вы очаровательны! – уверил я ее, не переставая смеяться. – Оставьте свои комплименты и ведите себя прилично! У нас с вами серьезный разговор! Вы по делу мне что можете скакать? Наконец-то отсмеявшись, я озвучил раскатавшей губу Зудилиной свои претензии. – Во-первых, там нерегулируемый пешеходный переход, а значит ваш довод, что я переходил дорогу в неположенном месте отпадает. Во-вторых, это вы владелец средства повышенной опасности, а не я. Надеюсь, вам как юристу не нужно объяснять, что это значит? В-третьих, сбив меня, вы нанесли мне физический вред, о чем у меня есть справка из травмпункта, а также причинили моральные страдания – вы меня сбили накануне защиты дипломной работы, из-за чего мне было тяжело готовить выступление, так как постоянно болела голова. Так что заплатите мне вы, Ольга Васильевна. – Это не слыхано! – по ходу моего монолога, женщина все больше наливалась возмущением, отчего раскраснелась. – Какой моральный вред?! Что вы несете?! Вы буквально бросились под мою машину! Это вы мне должны, а не я вам! Проигнорировав эмоциональный посыл женщины, я ровным голосом начал объяснять ей очевидные вещи. – Под колеса вашей машины я не кидался. Я спокойно переходил дорогу. И доказать обратного вы, как я понимаю, не можете, отчего и решились на этот разговор. – И не надо на меня так смотреть, словно я монстр какой. – Да вам вообще меня благодарить надо. Но я что-то не вижу на вашем лице ни капли признательности, а вот возмущения и злости – хоть отбавляй. – Что?! – не выдержала Зудилина. – За что тебя благодарить?! За разбитую машину?! – перешла она на "ты". – За то, Ольга Васильевна, – слегка повысил я голос, а то дама начала меня заглушать, – что я спас вас от статьи. Если бы я вовремя не заметил вашу машину и не отскочил, удар пришелся бы не по касательной. Вы бы сбили меня на смерть. Так что скажите мне спасибо за то, что не отправились в тюрьму, – не обращая внимание на потуги Зудилиной мне возразить, я продолжил. – И заплатите деньги за причиненные мне нравственные и физические страдания. Думаю, пять тысяч рублей будет справедливой платой за все что я для вас сделал и еще сделаю. – Что сделаешь? – Зудилина зацепилась за последние слова, буквально проглотив уже подготовленную ей гневную тираду, с которой она была готова обрушиться на меня, как только бы я замолчал. Всё-таки юрист, он и в СССР юрист. Я внимательно и не без интереса наблюдал за сменой выражения на лице женщины. – Не пишу заявления и не отдаю милиции справку из травмпункта, – озвучил я свои обязательства.