Монитор вдруг оживает, и экран заполняет картинка. В наушниках звук ее шагов. Бентон видит деревянные ступеньки и прыгающие вверх-вниз груди Люси – она поднимается по лестнице. Он слышит ее дыхание. – Есть сигнал. Четко и громко, – говорит Бентон в передатчик, держа его поближе к губам. Красный огонек ожидания на приборах меняется на зеленый. На экране появляется кулак. Люси стучит в дверь. Дверь открывается, и Бентон видит белый халат, потом мужскую шею и, наконец, лицо доктора Полссона. Он сдержанно здоровается с ней, отступает, пропуская в комнату, и просит сесть. Люси входит, поворачивается, и Бентон видит небольшой кабинет с покрытой белой бумагой кушеткой. – Вот два формуляра. Один я испортила, а второй заполнила, – говорит Люси, протягивая ему анкеты. – Извините. У меня с ними всегда проблемы. Я и в школе анкеты плохо заполняла. – Бентон слышит нервный смешок. Доктор Полссон внимательно просматривает оба формуляра. – Прием хороший, – говорит Бентон. Люси проводит рукой перед камерой – условленный знак, означающий, что и она его слышит. – Вы учились в колледже? – спрашивает доктор Полссон. – Нет, сэр. Хотела, но… не получилось. – Это плохо. – Он серьезен и даже не улыбается. Бентон видит маленькие очки без оправы. Фрэнк Полссон – очень приятный, даже красивый мужчина. Чуть выше Люси, стройный, в хорошей физической форме. К сожалению, Бентон видит только то, что попадает в объектив крошечной камеры. – Ну, чтобы летать на вертолете, в колледж ходить не обязательно, – нерешительно говорит Люси. Свою роль она исполняет блестяще – неуверенная, испуганная, сомневающаяся в самой себе, обиженная на жизнь. – Секретарша упомянула, что у вас личные проблемы, – говорит доктор Полссон, все еще изучая анкеты. – Да… так… – Расскажите. – Рассказывать особенно нечего, – робко говорит Люси. – Разошлась с парнем. Собирались пожениться, да не сложилось. С таким графиком, как у меня… ну, вы понимаете. Последние пять-шесть месяцев и дома почти не бывала. – И ваш бойфренд не перенес разлуки и сбежал, – говорит доктор Полссон и кладет обе анкеты на стол рядом с компьютером. Люси поворачивается, удерживая его в объективе. – Хорошо, – негромко комментирует Бентон и оглядывается на дверь. Генри ушла погулять, но он все равно закрыл дверь на ключ, потому что она вполне может войти и без предупреждения. Соблюдать приличия Генри так и не научилась, и запретов для нее не существует. – В общем, мы разбежались, – продолжает Люси. – Да я в порядке. Просто все так сложилось, одно к одному. Ничего, выдержу. Хотя, конечно, пришлось нелегко. – Потому вы и не проходили медицинское обследование? Потому и тянули до последнего дня? – Доктор Полссон подходит ближе. – Наверно. – Не очень-то умно. Без медицинского свидетельства вас к полетам не допустят. Врачей по стране много, и вам следовало позаботиться об этом раньше. Представьте, что я не смог бы принять вас сегодня. Что тогда? У меня назначена важная встреча и вообще весь день расписан, но я все же сделал для вас исключение. А если бы не смог? Ваше свидетельство действительно до завтрашнего дня, если, конечно, дата указана правильно. – Да, сэр. Знаю, глупо было так тянуть. Я вам очень признательна и… – У меня мало времени, так что давайте перейдем к делу и закончим с вами поскорее. – Он берет со стола манжетку для измерения кровяного давления и просит закатать рукав. – Вы очень сильная. Наверное, много занимаетесь в спортзале? – Стараюсь, – отвечает Люси дрожащим голосом. Рука доктора Полссона касается ее груди, и Бентон, сидящий в Аспене, за тысячу с лишним миль от Чарльстона, чувствует – это не случайное прикосновение. Посторонний, наблюдай он за Бентоном в этот момент, не заметил бы никакой реакции – ни блеска в глазах, ни напряжения лицевых мышц, но Бентон ощущает чужое вторжение так же остро, как сама Люси. – Он тебя трогает, – комментирует Бентон не столько для нее, сколько для магнитофона. – Да. – Люси как будто отвечает на вопрос доктора Полссона, но на самом деле она обращается к Бентону и в подтверждение проводит рукой перед камерой. – Да, я много занимаюсь. Глава 46 – Сто тридцать на восемьдесят, – говорит доктор. Полссон, снимая манжетку и снова дотрагиваясь до ее груди. – Оно у вас всегда такое высокое? – Нет, не всегда. – Люси изображает изумление. – А что, высокое? Ну да, вы же знаете. Обычно у меня сто десять на семьдесят. Даже низковатое. – Нервничаете? – Не люблю ходить по врачам. – Поскольку Люси сидит, а он стоит, она отклоняется немного, чтобы Бентон увидел лицо доктора Полссона, человека, который пытается запугать ее и манипулировать ею. – Может, немного нервничаю. Он начинает ощупывать ее шею. Кожа у него теплая и сухая. Пальцы пальпируют мягкие участки под нижней челюстью, под ушами, скользят по волосам. Приемник он скорее всего не видит, потому что уши прикрыты волосами. Доктор Полссон просит сглотнуть, ощупывает лимфатические узлы. Он не спешит, и Люси приходится заставлять себя нервничать, потому что доктор может в любой момент проверить ее пульс на шее. – Сглотните. – Он ощупывает щитовидку, проверяет трахею, а Люси думает, что все это ей очень хорошо знакомо. Ребенком, проходя медосмотр, она всегда расспрашивала тетю Кей, зачем врач делает то или это, и не отставала, пока не получала исчерпывающий ответ. Доктор Полссон идет уже по второму кругу, почти прижимаясь к Люси, и его дыхание касается ее затылка. – Под халатом ничего нет, – говорит голос Бентона в левом ухе. «А мне-то что с этим делать», – думает она. – Как вы себя чувствуете в последнее время? Устаете? Бывает плохое настроение? – сухо спрашивает доктор Полссон. – Нет. То есть… мне, конечно, приходится много работать… Да, пожалуй, немного, – запинается Люси, изображая испуг. Он прижимается к ней коленям, и она чувствует возбуждение. К сожалению, камера это зафиксировать не может. – Мне нужно в туалет. Извините, я быстро. Доктор Полссон отступает, и на экране перед Бентоном снова вся комната. Люси соскальзывает с кушетки и быстро идет к двери. Доктор Полссон отходит к столу с компьютером и берет ее анкету. – На раковине пластиковый стаканчик. – Да, сэр. – Оставьте его там, когда закончите. Туалетом Люси не пользуется, только сливает и извиняется перед Бентоном, потом извлекает из уха приемник и прячет его в карман. Пластиковый стаканчик остается пустым – Люси не собирается разбрасывать повсюду свои биологические следы. Хотя образцов ее ДНК ни в каких базах данных нет, она исходит из предположения, что где-то что-то есть. Уже на протяжении нескольких лет Люси предпринимает все возможное, чтобы ее ДНК и отпечатки не попали в базы данных США или других стран, но, всегда держа в уме вероятность худшего сценария, не намерена оставлять свою мочу человеку, у которого очень скоро проявится горячее желание отыскать П.У. Уинстон. Поэтому она уже вытерла все, к чему прикасалась, чтобы никто не мог связать ее с Люси Фаринелли, бывшим агентом ФБР и ATO.6 – Лимфатические узлы немного увеличены, – говорит доктор Полссон. Люси точно знает, что это неправда. – Когда вы в последний раз… Ах да, вы же не любите ходить по врачам. Кровь на анализ тоже давно не сдавали? – Так они у меня увеличены? – напряженным голосом спрашивает Люси. – Как у вас с самочувствием? Слабость? Озноб? Ничего не замечали? – Доктор Полссон подходит и вставляет в левое ухо отоскоп. Лицо его оказывается совсем близко от ее щеки. – Тошноты не чувствую, – говорит Люси. Он вынимает отоскоп из левого уха и проверяет правое, потом откладывает отоскоп, берет офтальмоскоп, заглядывает ей в глаза и протягивает руку за стетоскопом. Люси продолжает изображать испуг, хотя на самом деле ее переполняет злость. Страха нет совсем. Она подвигается к краю кушетки, и бумага под ней мягко похрустывает. – Расстегните комбинезон и опустите до талии. – Голос у доктора Полссона по-прежнему сухой, строгий. Люси поднимает голову и смотрит на него. – Извините, но мне, кажется, снова нужно в туалет. – Идите. – Он недовольно хмурится. – Только побыстрее, у меня мало времени. Она быстро идет в туалет, вставляет в ухо приемник, дергает ручку слива и тут же возвращается. – Извините. Сама виновата. Выпила большой стакан колы. – Спустите комбинезон, – приказывает доктор Полссон. Люси колеблется, хотя и знает, что нужно делать. Потом расстегивает молнию, стаскивает комбинезон и поправляет ручку с видеокамерой. – Слишком сильно, – подсказывает Бентон. – Наклони примерно на десять градусов. – Бюстгальтер тоже, – говорит доктор Полссон. – Снять? – робко спрашивает она. – Раньше я… – Мисс Уинстон, – в его голосе слышится нетерпение, – я действительно очень спешу. Пожалуйста, делайте, что вам говорят. – Вооружившись стетоскопом, доктор Полссон подходит к ней и останавливается в ожидании. Люси стаскивает спортивный бюстгальтер через голову и замирает. Доктор Полссон прослушивает легкие, сначала левое, потом правое. Касается одной груди, потом другой. Дыхание учащается, сердце бьется все сильнее, но не от страха, а от злости. «Интересно, – думает она, – что видит Бентон?» Доктор Полссон переходит к спине и легонько наклоняет Люси вперед. – Глубокий вдох. – Его руки повсюду. Она ощущает его прикосновения… выше… ниже… – Шрамы, родимые пятна? Ничего? – Он проводит ладонью по спине. – Нет, сэр. – Совсем ничего? Аппендикс удаляли? Или что-то еще? – Нет. – Все, – говорит Бентон, и Люси слышит в его голосе злость. Нет, еще не все.