– Хорошо. Не забывай делать это каждый раз, когда выходишь из душа. – И щиплет уже не так сильно. Можно сказать, совсем не щиплет. А что, если у нее СПИД? Или какая другая гадость? Я только об этом и думаю. Что, если она больная? Откуда мне знать, что у нее ничего такого нет? – К сожалению, ниоткуда. – Скарпетта медленно ведет машину по Клей-стрит, оставляя слева громадный бурый Колизей, сгорбившийся среди пустых парковок. – Может быть, тебе станет легче, если я скажу, что не заметила в доме тех лекарств, что прописывают обычно при СПИДе или других передающихся половым путем заболеваниях. Это, конечно, еще не означает, что она не заражена. Возможно, просто не знает пока. То же самое можно сказать и о каждой женщине, с которой ты вступал в интимные отношения. Так что хочешь изводить себя беспокойством, изводи. – Я не хочу себя изводить, но когда тебя кусают, тут резинкой не прикроешься. Полной защиты вообще нет. О каком безопасном сексе можно говорить, если тебя кусают? – Открытие года. – Скарпетта поворачивает на Четвертую улицу. Звонит сотовый, и она с тревогой узнает номер Руди. Руди звонит редко, а когда все же выходит на связь, то лишь для того, чтобы поздравить ее с днем рождения или сообщить плохую новость. – Привет, Руди, – говорит она, объезжая стоянку. – Что случилось? – Не могу дозвониться до Люси, – звучит у нее в ухе его напряженный голос. – либо вне зоны доступа, либо выключила телефон. Вылетела сегодня утром в Чарльстон. На вертолете. Скарпетта бросает взгляд на Марино. Должно быть, он звонил Люси накануне вечером. – Как, черт возьми, замечательно, – говорит Руди. – Лучше не придумаешь. – Что происходит? – спрашивает Скарпетта, ловя себя на том, что уже нервничает. – Кто-то подложил бомбу в ее почтовый ящик, в детали вдаваться не могу. Пусть сама вам расскажет. У въезда на стоянку машина Скарпетты почти останавливается. – Когда и что именно это было? – Я ее только что обнаружил. Еще и часа не прошло. Заехал проверить дом и увидел, что флажок на почтовом ящике поднят. Открыл и увидел внутри большой пластиковый стакан, раскрашенный оранжевым маркером и с зеленой крышкой. Крышка была прикреплена к стакану скотчем. И еще из носика торчало что-то зеленое. В общем, я не стал рассматривать, а взял из гаража длинный шест… не знаю, как он называется, с такими зажимами на конце, чтобы менять лампочки на столбах. В общем, вытащил эту штуковину из ящика и разобрался. Скарпетта заезжает на место, отведенное для посетителей. – Что ты с ней сделал? – Расстрелял. Так что не беспокойтесь. Химическая бомба. Небольшая. Ну, вы сами знаете. С кусочками жестяной фольги. – Для ускорения реакции. – Скарпетта уже проводит дифференциальную диагностику бомбы. – Типично для бомб, изготовленных из хозяйственных детергентов, содержащих соляную кислоту. Купить можно в любом универсаме вроде «Уол-марта». К сожалению, руководство по изготовлению можно легко найти в Интернете. – Запах был кислотный, напоминал хлор, но это, может, потому, что я расстрелял ее возле бассейна. – Возможно, гранулированный хлор и какая-нибудь шипучка с сахаром. Это сейчас популярно. Проведем химический анализ и узнаем точно. – Не беспокойтесь, мы сами все сделаем. – От стакана что-нибудь осталось? – Проверим на отпечатки и, если что-то найдем, прогоним через систему. – Теоретически, если отпечатки свежие, можно получить ДНК. Попробовать стоит. – Сделаем. Не беспокойтесь. Чем чаще Руди советует не беспокоиться, тем больше она беспокоится. – В полицию я не звонил. – Насчет этого советовать не могу. – Скарпетта давно отказалась от попыток давать рекомендации Руди или кому-то из его приближенных. Правила, по которым работают Люси и ее люди, отличаются от тех, которым следует она. Креативность, риск, пренебрежение законом – это не для Кей. Она уже не хочет знать подробности, из-за которых ночь превращается в пытку. – Возможно, это имеет отношение к одному делу, – говорит Руди. – Но пусть Люси сама вам расскажет. Если свяжетесь с ней раньше, чем я, пусть сразу же позвонит мне. – Делай что хочешь, но позволь дать один совет: проверь, нет ли там чего-то еще. Возможно, у него была не одна цель. Химические бомбы очень опасны. Я знаю случаи, когда люди умирали от того, что бомбу бросали им в лицо или она взрывалась в воздухе и кислота попадала в легкие. Эти кислоты очень сильные, и взрыв может случиться даже тогда, когда реакция осталась незавершенной. – Знаю, знаю. – Пожалуйста, проверь, не пострадал ли кто, и позаботься, что бы жертв не было. Именно это меня больше всего беспокоит, если вы занимаетесь делом одни. – Раз уж Руди не намерен вызывать полицию, пусть знает, что на нем лежит ответственность за безопасность невинных людей. – Я знаю, что делать. Не беспокойтесь. – Господи… – Скарпетта закрывает телефон и смотрит на Марино. – Что же там такое происходит? Ты должен был позвонить вчера Люси. Она сказала тебе что-нибудь? Я не видела ее с сентября. И не знаю, что происходит. – Кислотная бомба? – Марино садится ровнее, всегда готовый выступить на защиту Люси. – Химическая. Вроде тех, с которыми нам пришлось повозиться в Фэрфаксе. Помнишь, из-за них несколько лет назад было много шуму в северной Виргинии? Кучка мальчишек, которым нечем больше было заняться, развлекалась тем, что взрывала почтовые ящики. Погибла женщина. – Черт! – Изготовить легко, а штука очень опасная. Вполне могла взорваться прямо в лицо Люси. Надеюсь, она бы не стала вытаскивать ее сама. С нее станется. – Так эту бомбу подбросили ей домой? Там, во Флориде? – Марино начинает закипать от злости. – Что она сказала тебе вчера вечером? – Я рассказал ей про Фрэнка Полссона. Ввел в курс дела. Вот и все. Она ответила, что займется им. Так это случилось в том ее громадном домище с камерами и прочими штучками? – Идем, – говорит Скарпетта, открывая дверцу. – Я тебе все расскажу. Глава 38 Утреннее солнце уже соuhело стол, за которым работает на компьютере Руди. Ввод… ожидание… быстрая пробежка пальцами по клавишам и снова ожидание. Он ищет в Интернете то, что, как ему хочется верить, там есть. Что-то есть. Псих, подбросивший бомбу, увидел что-то такое, что его и завело. Руди уверен – ее подложили не случайно. Последние два часа он провел в тренировочном лагере, где тоже рыскал по Интернету, пока один из экспертов расположенной неподалеку частной лаборатории сканировал отпечатки. Первые новости уже есть. Нервы у Руди натянуты до предела и вот-вот запоют, как «феррари» на шестой передаче. Он набирает номер и, прижав трубку подбородком к щеке, вводит в поисковую строку новые данные и смотрит на плоский экран. – Привет, Фил. Большой пластиковый стакан с Котом в сапогах. Такие стаканы называют еще Большим Глотком. Крышка белая. Да-да, такие стаканы встречаются обычно в ночных магазинах, на автозаправках. Берешь его и наливаешь сам. Только на этом Кот в сапогах. По-моему, их не так уж много. Можно отследить? Нет, не шучу. Это же патентованная вещь, верно? Только вот фильм далеко не новый. В прошлом году? На Рождество? Нет, я ходил. Ладно, кончай прикалываться. Серьезно. Где такие стаканы могли пролежать целый год? Самый худший вариант – если он купил их давно и хранил все это время дома. И все-таки надо попытаться. Да, отпечатки есть. Похоже, его это не беспокоит. Я к тому, что ему наплевать, наследил он или нет. Оставляет отпечатки повсюду. На рисунке, что приклеил к двери Люси. В спальне, где напал на Генри. Теперь вот на бомбе. И вот система нашла совпадение. Невероятно, а? Нет, имени пока нет. Скорее всего тоже нет. Совпадение с неидентифицированными отпечатками по какому-то другому делу. Проверяем. На данный момент ничего больше нет. Он даст отбой и возвращается к компьютеру. Поисковых систем в Интернете у Люси больше, чем реактивных турбин у «Пратт&Уитни», но ей и в голову никогда не приходило, что информация в Сети может иметь какое-то отношение к ней лично. До последнего времени беспокоиться действительно было не о чем. Оперативники обычно не стремятся к публичности, если только не отходят от дел и не устремляют жадный взгляд на Голливуд. Но потом Люси вцепилась в этот самый Голливуд, заарканила Генри, и жизнь резко изменилась в худшую сторону. Генри… Неудавшаяся актрисочка, черт бы ее побрал, думает Руди, не отрываясь от компьютера. Актрисочка, пожелавшая стать копом. И черт бы побрал Люси, клюнувшую на ее удочку. Он начинает новый поиск, вбивая слова «Кей Скарпетта» и «племянница». А вот это уже интересно. Читая статью, Руди машинально подбирает со стола карандаш и вертит его между пальцами. Заметка появилась в сентябре прошлого года в ленте новостей информационного агентства «Ассошиэйтед пресс» и всего-навсего констатировала тот факт, что власти штата Виргиния назначили нового главного судмедэксперта, доктора Джоэля Маркуса из Сент-Луиса, который занял место Кей Скарпетты после нескольких лет неопределенности и хаоса. Упоминается здесь и Люси. Уехав из Виргинии, сообщается в статье, доктор Скарпетта работала некоторое время консультантом в частном сыскном бюро «Последняя инстанция», основанном ее племянницей и бывшим агентом ФБР Люси Фаринелли. Не совсем так, думает Руди. Скарпетта не работала и не работает на Люси, хотя это и не значит, что они не занимаются иногда одними и теми же делами. Скарпетта никогда бы и не стала работать на Люси, и Руди хорошо ее понимает. Странно, думает он, что я сам еще работаю на нее. Статья давняя, так что Руди уже забыл о ней, но теперь вспоминает, что тогда сильно разозлился на Люси и даже потребовал объяснить, как это ее имя и название фирмы попало в заметку о докторе Джоэле Маркусе. Известность, тем более сомнительная, «Последней инстанции» совершенно ни к чему, и все в этом отношении было в порядке до тех пор, пока Люси не связалась с индустрией развлечений и в газеты – а потом и в журналы и на телевидение – не поползли ручейки всевозможных слухов и сплетен. Руди запускает еще один поиск. Он смотрит на экран, щурится и пытается придумать какой-то новый, еще не опробованный вариант, и пальцы, словно сами по себе, вбивают ключевые слова: «Генриетта Уолден». Пустышка, думает он. Только время зря теряю. В тс времена, когда она числилась в списке «Б» безработных голливудских звезд второй величины, ее звали, кажется, Джен Томас. Или как-то так. Что-то незапоминающееся. Руди тянется к банке пепси и качает головой – удача снова на его стороне. Поиск выдал три результата. – Ну же, давай, – говорит он и щелкает по первой ссылке. Генриетта Тафт Уолден умерла сто лет назад. Богатая сторонница аболиционизма. Уроженка Линчберга, штат Виргиния. Хорошая шутка. Руди пытается представить себя аболиционистом в Виргинии времен Гражданской войны. Да, дамочка-то крутая, ничего скажешь. Он переходит ко второму пункту. Эта Генриетта Уолден еще жива, но уже в весьма почтенном возрасте. Живет на ферме тоже в Виргинии. Недавно перечислила миллион долларов на счет Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения. Возможно, правнучка той первой Генриетты Уолден, думает Руди. А если Джен Томас позаимствовала имя у одной из этих достойных леди, давно умершей и еще живой? И если да, то почему? Что может быть общего у благородных борцов за права цветного населения и самоуверенной, наглой, пробивной блондинки? Чем они могли ее привлечь? Какими идеями воодушевить? Может быть, цинично решает Руди, щелкая по третьей ссылке, все дело в желании сыграть на либеральных струнах Голливуда. Эта статья взята из «Голливуд рипортер», где появилась в середине октября. НАСТОЯЩАЯ РОЛЬ Бывшая актриса, успевшая также засветиться в лос-анджелесской полиции, Генри Уолден поступила на работу в престижное охранное агентство «Последняя инстанция», владеет и управляет которым бывший агент ФБР, вертолетчица и любительница «феррари» Люси Фаринелли, племянница не менее знаменитой Кей Скарпетты… «Последняя инстанция», штаб-квартира которой находится вдругом – том, что во Флориде – Голливуде, открыла отделение вЛос-Анджелесе, взяв на себя заботу о безопасности местных звезд. Список клиентов бюро – тайна за семью печатями, но, как нам стало известно, в нем числятся, помимо прочих, такие суперзнаменитости, какактриса Глория Растик и рэппер Рэт Риддли. «Это самая захватывающая из всех сыгранных мною ролей, – отозвалась Уолден о своем новом увлечении. – Кто лучше защитит звезд, чем тот, кто уже поработал в этом бизнесе?» Выражение «поработал», пожалуй, не совсем отражает действительность, поскольку красотка-блондинка отнюдь не надрывалась на съемочной площадке в период своего пребывания актрисой. Впрочем, деньги ей и не нужны, поскольку в семье их предостаточно. Уолден известна тем, что исполнила небольшие роли в таких фильмах, как «Быстрая смерть» и «Тебе там не место». Следите за Уолден и будьте осторожны. Теперь она вооружена. Руди распечатывает заметку, откидывается на спинку стула и смотрит на экран. Знает ли Люси об этой статье? Если знает, почему не отреагировала, не разозлилась, не выгнала Генри еще тогда, несколько месяцев назад? Почему ничего не сказала ему? Такое нарушение установленного порядка представляется ему невероятным. Как Люси могла это допустить? На его памяти не было еще ни одного случая, когда сотрудник «Последней инстанции» позволил бы себе дать интервью или просто сболтнуть лишнее, если утечка информации не была частью спланированной на самом верху операции. Прояснить ситуацию можно только одним способом. Он тянется к телефону. – Привет, – говорит Руди, услышав знакомый голос. – Ты где? – В Сент-Огастине. Дозаправка. Насчет бомбы я уже знаю. – Я звоню не из-за бомбы. Поговорила с тетей? – Марино звонил. У меня мало времени, – сердито говорит Люси. – Есть что-то еще? – Ты знаешь, что твоя подруга дала интервью, в котором похвастала, что теперь работает у нас? – И при чем тут то, что она моя подруга?