Глядя на звезды, Лютогнев подумал, что он должен был возразить. Сразу же, еще вначале, когда его дед и невеста сплели свою интригу. Он понимал их намерения и идеи. Брак должен был гарантировать мир, произвести потомка, которого Восток сможет принять на троне, а Запад уважать как властителя. Который мог бы превратить Склавию в равного партнера для Империи, а может быть, даже в альтернативу для магнатов Границы. И вместо этого их брак произвел на свет выродка. Лютогнев подошел к колодцу и напился из ведра. Его дыхание успокоилось, а веки начали смыкаться; сон, видимо, все же решил навестить его этой ночью. Мужчина тронулся в сторону входа во дворец, но что-то привлекло его внимание. Какое-то движение за палисадом. Чей-то голос кричал в темноте, тут же к нему добавились другие. С высоты дворцового холма он увидел какую-то заварушку у ворот города. Бой. Эта мысль показалась ему сперва очень отдаленной, как будто шла откуда-то издалека. Кто-то их атаковал. Шел бой, и они явно его проигрывали. – Тревога! – крикнул он изо всех сил. – Все к оружию! Бросился бегом в арсенал, ему надо было как можно быстрее собрать воинов, овладеть ситуацией, принять командование. Но прежде всего убедиться, что жена и сын в безопасности. * * * Ольга еще не спала. Ей никогда не требовалось много сна. Она сидела за рабочим столом, читая доклады от своих информаторов и составляя приказы для подчиненных. Сперва шум вызвал у нее раздражение, она испугалась, что разбудят ребенка. Когда же до нее дошло, что происходит, княгиня растерялась. А в ее мире это было чувство, что приносит смерть. Она недооценила врага, недооценила его возможностей. Ее шпионы докладывали, что войска до сих пор не покидали окрестностей Убежища. Значит, это был кто-то другой, еще один враг на игровой доске, а это означало проигранный бой. Вильгельм со своими людьми еще не прибыл, и большинство ее вассалов тоже не успели выслать войска. Княгиня вскочила и разбудила Надю. Вырвала из сна и прислугу, спящую в ногах кровати. Женщины быстро оделись, борясь с сонливостью. Когда появился Лютогнев со своими бойцами, они уже были готовы. Надя взяла мальчика на руки, и вся группа двинулась в сторону главного зала. – Мы организуем оборону тут, на холме, им не ворваться во дворец, – заверил князь-консорт. – Они ворвутся, не сомневайся. Если они уже в городе, ничто их не удержит, – прервала его Ольга резче, чем планировала. – Нам надо бежать, пробиваться к одним из боковых ворот и ехать в Командорию 42. Кто бы это ни был, за стенами Ордена он нас преследовать не осмелится. – Если мы оставим город… – Город не важен. Важны ты и наш сын, важно выжить, – объяснила она. Мгновение казалось, что Лютогнев возразит, но он так этого и не сделал. Как всегда, он подчинился ее воле, раздал приказы своим воинам; они вышли наружу. Только здесь до Ольги полностью дошел масштаб поражения. Ее город горел. Самый большой город Границы, который ее предки строили и берегли поколениями. «Ничего, – подумала она про себя. – Это лишь ступень в лестнице. Одна из ступеней. Если переживем эту ночь, то пойдем дальше, выше, в направлении настоящей цели». Они вступили в лабиринт деревянных домов, выстроенных слишком тесно, встык, на слишком малом пространстве. Мимо них в панике бежали люди, пытаясь вырваться из этой ловушки огня и дыма. Быстро стало понятно, что к западным воротам не пробиться, пришлось двигаться к южным, по дороге собирая уцелевших стражников. Врагов явно было море, однако никто не мог сказать, кем они были. Лютогнев повторял слова утешения, но в его глазах появилось нечто, чего там никогда раньше не было. Страх. Когда они наконец добрались до ворот, враг уже ждал там. Добрая сотня вооруженных до зубов солдат. Это не имело уже значения, они не могли вернуться, не могли уже сделать ничего – лишь попытаться прорваться. * * * Лютогнев провел очередной удар и наконец достал противника в висок. Тяжело дыша, он отер пот со лба и огляделся. Пылающий лабиринт Остробора остался позади, но нападающие не сдавались. Все новые и новые отряды появлялись со стороны города, выныривая из темноты, казалось, в бесконечном количестве. А дружина князя таяла с каждой минутой. Покидая замок, он вел с собой пятнадцать воинов, все служили ему долгие годы. Сейчас их осталось только четверо. По дороге к беглецам примкнуло много стражников и жителей города, но большинство из них погибли при прорыве через те проклятые ворота. Кто-то сбежал уже снаружи, резонно полагая, что раз не они являются целью нападения, то лучше уж держаться подальше от тех, чьи головы скоро будут насажены на копья. Ольга и Надя бежали впереди, по очереди неся ребенка и отчаянно пытаясь не споткнуться в темноте. Они уже почти дотянули до леса. Склавянин не был уверен, сумеют ли деревья прикрыть их бегство, но уж наверняка в лесу будет лучше, чем тут, на открытом пространстве. Из темноты посыпались очередные стрелы. Большинство из них не попали даже близко, но хватило одной, чтобы еще один воин рухнул наземь. Стук копыт возвестил о следующей волне преследователей. – Быстро в лес! – подгонял Лютогнев, хотя и сам уже шатался от усталости. Всадники настигли их перед самыми деревьями. Не останавливаясь, срубили еще двух бойцов. Последний из товарищей князя, огромный Моймир, остановился и встретил врагов страшным рычанием, размахивая своим столь же огромным топором. Сбил одного, потом второго. По округе разнесся его победный смех. А потом прервался криком, когда третий налетчик пробил воина копьем. Сразу кинулись на него со всех сторон, кололи и резали, превращая великого воина в очередной труп. Однако его самопожертвование не пропало даром. Лютогнев и женщины добежали до леса, скрылись за деревьями, где конница уже не могла их преследовать. Этого было недостаточно, они все еще не были в безопасности. – Идите в ту сторону, – шепотом велел им мужчина. – Когда зарево от города окажется за вами, поворачивайте направо и идите прямо, пока лес не кончится. Оттуда уже без проблем доберетесь до Командории. – А ты? – спросила Надя, тяжело дыша. – Я их отвлеку на себя. Это единственный способ, – ответил он на невысказанный вопрос своей жены, – иначе все это было зря. – Я знаю, – ответила Ольга с трудом. В темноте он не мог видеть наверняка, но по ее щекам текли слезы. Она обняла его и поцеловала. Это был самый искренний поцелуй за всю их семейную жизнь. И да, ее щеки были влажными, теперь он это знал уже точно. – Они заплатят за это, – пообещала она, прижавшись головой к его голове. – Все заплатят. – Знаю. Береги нашего сына. Береги Земовита, – сказал он еще, чувствуя, что его глаза тоже наполняют слезы. Отстранился от нее и двинулся в противоположном указанному женщинам направлении. Он хотел, чтоб это было ее последнее воспоминание о нем, чтобы запомнила его сильным и спокойным, и такой образ передала их сыну. Он твердо знал, что если ребенок выживет, то Ольга обеспечит ему трон, найдет какой-нибудь способ, как всегда. Она была хитрее и сильнее всех, кого Лютогнев встретил до сих пор. Включая даже самого короля Гракха. И несмотря на всю ненависть и гнев, что нарастали в нем годами, Лютогнев ее любил. Больше, чем любую другую женщину, больше самой жизни. – Я здесь! – закричал он, когда понял, что погоня уже близко. – Сюда, сукины дети, я вам покажу, как умирает настоящий склавянин! Он вел их за собой так долго, как только мог. Кричал и оскорблял своих преследователей и их Господа, сыпал самыми черными проклятиями на обоих языках. Когда его наконец окружили, он был к этому готов и лишь надеялся, что дал своей жене достаточно времени на бегство. Произнес последнюю молитву Перуну, а потом бросился в атаку, один против десятков врагов. Как герой старой саги отправился в темноту с кровью врагов на своем клинке. * * * Ольга тяжело дышала, пытаясь не отстать от Нади. Пять лет, проведенных во дворце, не смогли лишить девушку хорошей физической формы, выработанной за годы жизни в деревне. Благодаря этому фрейлина могла нести ребенка много часов, пробираясь сквозь лес. Сама Ольга не могла похвастаться подобной силой, к тому же она все время спотыкалась. Слезы, которых она не смогла удержать во время прощания с Лютогневом, давно высохли, уступив место холодной решимости. Она выберется отсюда. Спасет ребенка и отомстит за мужа. Утопит в крови его убийц, даже если для этого придется сжечь весь мир. – Мы дошли, – сказала Надя, опершись о последнее дерево, обозначающее границу открытого пространства. – Эти поля уже принадлежат Ордену. – Это ничего не меняет, сомневаюсь, что эти люди остановятся, пока не столкнутся со стенами командории. – Рассвет уже близко. Мы можем остановиться в одной из деревень. – Нет. Нам надо идти, пока темно. Иначе нас настигнут. – Княгиня чувствовала, что ее стошнит, если придется идти дальше, но знала, что выбора нет. Была поздняя весна, и солнце появится на горизонте рано, и тогда женщин будет видно как на ладони. Только авторитет и укрепления Серой Стражи могли спасти их от верной смерти. И они двинулись дальше так быстро, как только могли, соревнуясь со временем. Темнота была их единственной надеждой, и эта надежда подвела. Солдаты появились с первыми лучами солнца. Выбежали из-за холма и стали как вкопанные. – Эй вы! – крикнул их командир с сильным акцентом Центральных Территорий. – Стойте! «Легион, – подумала Ольга, ускоряя шаги. – Значит, это все же сам Император». – Стоять, говорю! – Мужчины начали спускаться с холма. Их шаг был быстрым и без следов усталости, которая так тормозила женщин. Княгиня сомневалась, что смогла бы сбежать от вооруженных солдат в обычных обстоятельствах, а уж теперь она была уверена, что не сможет. – Беги! – сказала она Наде. – Спаси моего сына! – Уверенность, с которой она это произнесла, поразила даже ее саму. До этой ночи идея отдать жизнь за других казалась ей на редкость глупой. – Я княгиня Ольга из Остробора, – произнесла она со всем авторитетом, который удалось ей собрать в этой ситуации. – Мы на территории Серой Стражи, у вас нет тут власти. Дайте пройти! Они заколебались, и на одну волшебную секунду ей даже показалось, что подчинятся. Конечно же, это была пустая мечта. Мужчины бросились на нее, доставая мечи. Один из них уже занес руку для удара, еще двое погнались за Надей. И тогда воздух рассек громкий свист. Все обернулись и увидели его. Одетого в лохмотья старца, который понемногу выбирался из придорожной канавы. Он был высоким и худым, с головой, покрытой редкими седыми волосами, что скользили по спине спутанным каскадом, доходя до самого пояса. – Дамы со мной, – сказал он, опираясь на ржавый меч. – Отпустите их, и я оставлю вам жизни. – Голос его был на редкость жестким и неприятным. Солдаты засмеялись. – Отваливай, дед, а то и тебя замочим, – пригрозил командир. Это, в свою очередь, вызвало взрыв смеха у старца. И его хохот был самым неприятным и страшным звуком, который Ольга услышала во всей своей жизни. Она заметила по лицам солдат, что и они это почувствовали. Один из тех, что держали Надю, сделал шаг в сторону незнакомца, протянул руку, чтоб его схватить. Княгиня моргнула, а когда ее веки открылись, солдат держался за обрубок руки. Еще один взмах ресниц – и из его шеи хлынула кровь. Старец качнулся вперед и походя рассек горло второму легионеру. Он что-то прошептал Наде, а затем медленно двинулся в сторону Ольги и окружающих ее мужчин. Их было шестеро, обученных и одетых в кольчуги. Большинство сразу бросилось вперед, тесня одинокого оппонента. Тот, однако, не испугался, а, напротив, встретил атакующих очередным взрывом своего леденящего кровь хохота. Меч он держал небрежно и махал им, казалось, нескладно, а враги меж тем падали один за другим. Его острие всегда точно попадало туда, где пульсировали артерии противников, разрубая им шеи и пах. Зато удары солдат волшебным образом всегда проходили в миллиметрах от старца. Ольга могла бы поклясться, что фонтаны крови вздымались в воздух в замедленном темпе, красиво переливаясь в лучах утреннего солнца. Когда еще пять трупов упали на полевую дорогу, последний из солдат, державший княгиню, попытался что-то сказать, сформулировать угрозу – но вместо этого его стошнило, а потом он в панике убежал. Старик проигнорировал его и подошел к женщине пружинистым шагом, как будто та резня, которую он устроил, прибавила ему сил и поправила настроение. – Приветствую, госпожа. – Он широко улыбнулся, показывая остатки зубов. – Я от Вильгельма. Буду провожать дорогих дам к Командории 42. Честно сказать, сам я в ее стенах нежеланный гость, но обещаю вас проводить до самых ворот, на случай если еще какие-нибудь олени попытают своего счастья в погоне за вами. – Кто ты? – спросила Ольга, пораженная настолько, что ни одной мысли не приходило в голову. – Прошу простить, где мои манеры, мое имя Ульм, хотя некоторые зовут меня и другим прозвищем… * * * – Кровавый Пилигрим, – сказал Клиф. – Ты уверен? – Нет. Но ты много других стариков знаешь, что могли бы зарубить семь легионеров? – спросил Годвин. Мужчины стояли у входа во дворец, глядя на Остробор. Ночная атака оказалась намного жестче, чем было задумано. Сгорела почти половина города, а жертвы среди жителей исчислялись в сотнях. Судя по всему, солдаты Вериниуса Набожного не слишком строго придерживались плана, разработанного для них генералом Флавианом. Якобы дело было в их неопытности и хаосе ночного боя, но Рыцарь подозревал, что властитель Агнцева Поля просто слишком хотел, чтоб его город стал крупнейшим на Границе. Это вполне соответствовало репутации старца, о котором говаривали, что он честен, как стервятник, и милосерден, как змеиный яд. На дворцовый холм взбежал легионер, тяжело дыша. – Прибыл посланец, – доложил он. – Какой-то рыцарь со своим оруженосцем, местные узнали в нем известного героя. Говорит, что его прислала хозяйка города. Годвин тихо выругался. – Кто-то знакомый, – догадался его товарищ.