— Почти угадала. Я сделала ягодные мини-кексы и квадратный омлет с сыром и чилийским перцем. Звонил Майк и сказал, что зайдет потолковать с тобой до того, как ты уедешь на работу, и я пригласила его на завтрак. Надеюсь, ты не против. — Не против, но у тебя было уж очень много работы. Когда ты встала? — В два. Мне не спалось. Я не переставала думать о Пи Кее и о том, как все несправедливо. Мне в самом деле он очень нравился, Ханна. — Больше, чем ты думала? — Я… Да. По щеке Мишель покатилась слеза, и Ханна пожалела, что задала свой вопрос. Она бросилась к сестре и нежно обняла ее. — Прости меня. Мне не следовало об этом говорить. — Все в порядке. — Голос Мишель слегка дрожал. — Это правда, но я не знала об этом до того, как… — Она осеклась и сглотнула. — До того, как он умер и я поняла, что никогда его больше не увижу. Я не была в него влюблена, но он мне очень нравился. И я тоскую по нему, Ханна. — Я тоже по нему тоскую. Когда придет Майк? Мишель посмотрела на кухонные часы в форме яблока. — Он будет через десять минут. — И он приедет вовремя, потому что ты пообещала ему завтрак, а он знает, как хорошо ты готовишь. — Ханна повернулась к двери. — Будь добра, налей мне чашку кофе, Мишель. Я пойду оденусь и вернусь до того, как все остынет. — А ты не хочешь, чтобы я подождала, пока ты вернешься? — Нет. Эта чашка кофе будет как морковка на палочке перед мордой осла. Я потороплюсь вернуться, чтобы ее выпить. В соответствии со своим обещанием Ханна вернулась на кухню меньше чем через пять минут. Она заранее выбрала дневную одежду, быстро в нее облачилась и провела щеткой по волосам. — Вот это скорость! — прокомментировала Мишель, когда Ханна вошла в кухню. — Все дело в том, что у меня был стимул. — Ханна направилась прямиком к кухонному столу и кружке кофе, которая ее ждала. — Спасибо, — сказала она, беря кружку и делая первый глоток живительной влаги. — Хочешь маффин к кофе? — спросила Мишель. Ханна на микросекунду задумалась. — Да, пожалуйста. Пахнут они чудесно. Мишель сдернула с решетки маффин и подала Ханне. Затем она принесла сливочное масло и нож. — Скажи, если тебе понравится, — попросила она. — Скажу. — Ханна отделила от маффина бумагу и впилась в него, отказавшись от масла. Ягод в нем было в самый раз, и кекс благоухал корицей и мускатным орехом. Она с улыбкой кивнула Мишель, откусила еще и прикончила маффин в мгновение ока. — Кажется, тебе понравилось, — заметила Мишель. — Великолепно, Мишель. Я хочу еще один прямо сейчас, однако воздержусь до прихода Майка. Как ты думаешь, чего он хочет помимо завтрака? — Понятия не имею. Он просто сказал, что ему необходимо поговорить с тобой, но деталей не сообщил. — Ладно. — Ханна допила кофе и встала, чтобы налить еще. Только она снова села, как раздался звонок в заднюю дверь. — Я открою, — предложила Мишель. — Спасибо. Не забудь сначала посмотреть в дверной глазок. Майк ярый приверженец этой процедуры. Если ты не посмотришь в глазок, он прочтет тебе нотацию. — Запах просто чудесный, — услышала Ханна голос Майка, когда тот перешагнул порог. Мгновением позже он оказался на кухне. — Привет, Ханна! — поздоровался Майк и снова повернулся к Мишель. — Что ты приготовила на завтрак? — Квадратный омлет с сыром и чилийским перцем и ягодные мини-кексы. Садись, и для начала я дам тебе кофе и маффин. Омлет будет готов через несколько минут. — Вау! — отозвался Майк через двадцать минут, когда во второй раз опустошил тарелку. — Лучший завтрак из всех, которые я ел за много лет! Ханна переглянулась с Мишель. Майк говорил это всякий раз, когда угощался завтраком, который готовила ему одна из сестер. Однако несмотря на то, что они слышали это не в первый раз, они знали, что Майк говорил искренне. Доказательства были налицо, и сестры наблюдали за тем, как Майк поглощал пищу. Он с жадностью проглотил пять маффинов и четыре куска омлета, более чем щедро сдобренных острым соусом. Майк ел, как будто долго голодал, но сестры знали, что это не так. Удивительно, что униформа все еще была ему впору! — Мне приятно, что завтрак тебе понравился, — сказала ему Мишель. — Как насчет еще одной чашки кофе? — Это было бы здорово! — Майк протянул свою кружку. — А потом я хочу поговорить с вами обеими о чем-то серьезном. Ханна почувствовала, как ее пульс учащается. Этого момента она и страшилась. Неужели Майк собирается высказать то ужасное подозрение, которое ночью зародилось в ее голове? — В чем дело, Майк? — спросила она после того, как Мишель наполнила его кружку кофе и вернулась к столу. — Утром мне позвонил доктор. Пи Кей принял смертельную дозу препарата, который вызывает спазм поперечнополосатых мышц. Мишель вздохнула: — В сердце есть поперечнополосатые мышцы, так ведь? — Наверное, ты права. Доктор сказал, что если говорить простыми словами, у Пи Кея был смертельный сердечный приступ, вызванный препаратом, который он принял. Ханна с трудом сглотнула: — В конфете, которую он съел? — Доктор сказал, что это вполне вероятно, но наверняка он пока не знает. Пи Кей не брал с собой никакой выпечки, когда отправился на работу, так ведь? — Так. Мы дали ему малиновую ватрушку по-датски, однако знаем, что он ее не съел. Мы заметили ее на видео, которое Пи Кей послал Мишель, и ватрушка по-прежнему была в нашей упаковке. — Однако перед этим он ел с вами сладости? — Да, — ответила Ханна. — Когда он одалживал машину Росса, то поел шоколадно-вишневого пирога, но то же самое ели мама, Мишель и я. Майк сделал пометку в записной книжке, которую всегда носил в кармане. — В котором часу он ел ваш пирог? — Не помню, но знаю, что это было перед тем, как Мишель отправилась на репетицию в школу. — Ханна замолчала и стала хмуриться. — Ты же не думаешь, что наш пирог был отравлен, а? — Нет, не думаю. Я просто устанавливаю хронологию. Док сказал мне, что препарат должен был подействовать через час-два, так что его не могло быть в вашем пироге. Ханна глубоко вздохнула и высказала кошмарную мысль, которой томилась во сне: — Ты думаешь, препарат был в конфетах, которые лежали на столе Росса? — Да. Мишель положила ладонь на руку Ханны и ободряюще сжала ее. А затем она задала вопрос, который вертелся у Ханны на языке: — По-твоему, отравленные конфеты предназначались для Пи Кея? — Пока не знаю. — Майк взглянул на часы. — Офисы на станции KCOВ начнут работать через двадцать минут. Сейчас я отправлюсь туда и поговорю с персоналом, когда люди будут на месте. Прошлой ночью мы изъяли конфеты, и доктор делает тесты в своей лаборатории, но мне надо узнать, когда и как эти конфеты попали на стол к Россу. — И после этого ты будешь знать, был ли Пи Кей неслучайной жертвой, — сделала Мишель очевидный вывод. — Может, да, а может быть, нет. Все зависит от того, когда и как попали конфеты на его стол. Ханна сглотнула комок в горле. — А если тебе не удастся это узнать? А что, если конфеты были там до того, как Пи Кей перебрался в офис Росса? — Думаю, ты сама знаешь ответ, — сказал Майк, а потом протянул руку и потрепал ее по плечу. — Прости, Ханна. Ханне каким-то образом удалось удержать себя в руках. Что бы ни произошло, она не могла убежать от действительности. — Если тебе не удастся выяснить, когда появились конфеты, тебе придется расследовать два убийства — Пи Кея и… — Ханна на секунду остановилась, чтобы собраться с силами, — и Росса, в том случае, если жертвой должен был стать он. — Совершенно верно. Мне жаль, но я не мог сказать тебе, что конфеты не предназначались для Росса. Ханна слабо кивнула: — И мне жаль. Но если они предназначались Россу, не думаешь ли ты, что именно по этой причине он бесследно исчез? — Это вполне возможно, особенно если кто-то знал, что должно случиться, и предупредил Росса, что его жизнь в опасности.