На рассвете будущего дня впереди уже вилась каменистая горная дорога. Небо очистилось. Чем выше в горы, тем прозрачный становилось небо. Невероятная красота. Гора Дельта совсем не такая. Я была вынуждена признать, что Курт оказался прав - она плоская, невзрачная, и совершенно не способна защитить. Здесь всё обстояло иначе. Лёгкие заполнил свежий горный воздух. Обилие зелени, пышной цветущей, заставляло радоваться душу. Острые пики гор протыкали небо, густые хвойные леса походили на сплошной шершавый ковёр. Когда мы свернули за очередной поворот, девочки ахнули. - Посмотрите, да смотрите же! - в восторге кричали они, - Это Квартейл! Какой красивый! Я так его и представляла! Неужели это действительно он? Перед нами раскинулся самый прекрасный городок на свете. Так долго о нем мечтать… Будь он в десять раз меньше и невзрачней, все равно бы остался лучшим в мире. Многие из нас хотели покинуть наш студенческий городок ещё несколько лет назад. Но глава общины воспротивился этому, сказав, что если мы уйдём, можем не возвращаться. Пришлось остаться. Как оказалось - зря. Квартейл уютно уместился посреди гор, будто птенчик в гнезде. Аккуратные двухэтажные дома сверкали глянцевыми крышами под лучами полуденного солнца. Мы справились. Мы смогли. - Не советую слишком рано радоваться, - послышался грубый бас Курта, и я поняла, что он мастер разрушать надежды, - Вам придётся нехило постараться, и набраться терпения, прежде чем вас пустят за стену. - Какую стену? - обескураженно спросила я, - Я не вижу никаких стен. Этот городок стоит прямо посреди леса, вокруг нет даже забора. - Если ты не видишь стену, рыжая, это не значит, что её нет, - спокойно ответил Курт, - Погляди вон на те палки. Это сенсорные панели. Любой чужак, у которого нет пропуска, тут же поджарится как только пересечёт черту. Энергозащита. Не советую проверять на собственной шкуре. - Почему ты называешь меня «рыжая»? Я назвала своё имя. Меня зовут Анна. - В тебе слишком много спеси, рыжуля. Нужно немного ее сбить. Если я буду называть тебя по имени, ты совсем задерёшь нос. - Когда мы окажемся в городе, надеюсь, больше никогда не будем пересекаться. - А вот это вряд ли, - усмехнулся Курт. Нас повезли совсем не в Квартейл. Джип остановился в небольшой деревеньке, в которой насчитывалось всего лишь две улицы. Сквозь одну пролегала прямая дорога, уводящая вдаль, в горы, на другой совсем не было никакой дороги. Между домами плескалось кристально-чистое озеро. Оно было таким прозрачным, что сквозь глянец воды виднелись огромные рыбины, отдыхающие на дне. Двухэтажные деревянные домики выглядели ухоженными. На крышах сверкали глянцевый чернотой солнечные панели. Значит, у них было электричество, а где электричество, там и вода. Да что там вода... Ох… горячая вода, горячая пища, чистая одежда… Начинаешь ценить простые человеческие радости, когда круглый год экономишь воду, чтобы сделать лишний глоток перед сном. Видимо, эти солдафоны умели держать в руках не только оружие, но ещё и инструменты. Здесь было совсем не так, как в нашем студенческом городке. Там построили хорошие лаборатории, но об удобствах почему-то забыли. В последние годы спускаться в мегаполис стало слишком опасно, поэтому в Перианте пришлось обходиться без основных удобств. Впрочем, это случилось потому, что наш студенческий городок не был предназначен для длительного пребывания. Там не отыскать даже отопления. - Почему вы не отвезли нас в Квартейл? - спросила я, как только мы покинули кузов джипа. - Какая шустрая, - осадил меня Курт, - И очень невежливая. Мы спасли вам жизнь, могли хотя бы сказать спасибо. - Спасибо, - кольнула меня иголка совести, - Я не хотела… - Вот и отлично, - перебил Курт, - Так, Теон, раз уж ты сверкаешь передо мной своей густой шевелюрой, собери-ка остальных, нужно ознакомить всех с новыми правилами. Вернее с тем, что делать Не нужно. Теон, осторожно потрогав лысину без единого волоска, оскалился сальной улыбкой и исчез из виду. Вскоре собрались остальные. Мила схватила меня за руку, когда к нам начали приближаться ещё пара десятков мужчин. - А ты думала я шутил, когда говорил, что у нас редкая встреча? - пробасил Курт, глядя на меня сверху, - Здесь живут чернорабочие для грязной работёнки. Все остальные белоручки прохлаждаются в Квартейле. Впрочем, мы не жалуемся. - Вы всё-таки взаимодействуете с городом, - сказала я ему, - Они должны знать о всех новоприбывших. Но если вы не везёте нас туда, значит, у них есть какие-то правила. И эти правила вы строго соблюдаете. Надеюсь, я не ошиблась... - Соблюдаем, - согласно кивнул босс, - Все-таки твоя голова не только для того, чтобы держать эти миленькие локоны и делать недовольные гримасы хорошеньким личиком, - поддел он меня. Я сжала зубы, чтобы не сказать какую-нибудь глупость, о которой буду жалеть. Моя «недовольная гримаса» и взгляд, готовый убивать, сказал за меня все. Курт смотрел на меня невозмутимым взглядом, а за его спиной стояли три десятка обученных солдат. Лучше мне промолчать. Молчание – золото, эта поговорка никогда не выйдет из моды. - И что это за правила? - спросила София, возникшая у меня за спиной. - А вот это вы узнаете только после того, как я сделаю запрос в службу безопасности города, пташки. Не бегите впереди поезда. Вокруг толпилась куча народу. Все глазели на нас, будто на диковинных зверюшек. Более тридцати человек, они действительно выглядели так, будто выполняют чёрную работу. Армейские штаны, прочные футболки, добротные ботинки, словно в любую секунду готовы вступить в бой. - Мне страшно Анна, - прошептала мне на ухо Мила, встав на цыпочки, чтобы дотянуться. Девочке едва исполнилось четырнадцать, она была совсем низенькой. Даже мои сто семьдесят сантиметров для неё оказались высоки. - Так, немного поглазели, поняли, переварили, правила все знают? - оглянув присутствующих, строго спросил Курт, - Никаких телодвижений, пока не дождёмся ответа штаба. Никак глупостей. Что относится к глупостям, могу каждому объяснить лично, но надеюсь на ваши мозги. Я не слишком в вас верю, а? Все уяснили, все знаете? - Знаем, шеф, - донеслось вяло отовсюду. Курт спросил ещё раз, громче и внятней. На этот раз все начали кивать более активно. Курт обратился кому-то в толпе: - Серый, какая из этих халуп подойдёт для новеньких? - Та, что в конце улицы, но ещё ремонтируем дом. Там есть электричество, и всякое такое, - ответил высокий жилистый блондин лет двадцати пяти, - Я не знаю, что нужно девкам, - почесал он затылок. Я не стала выказывать насмешку, да и возмущения тоже. Они смотрят и говорят так, будто мы с какой-то другой планеты. - Тебе было пятнадцать, когда случилась эта канитель. Неужели до этого возрасты ты рос среди коз и овец? - Нет, шеф, я просто… - У нас что, несколько хвостов и шерсть, чтобы нам требовалось что-то особенное? – раздражённо спросила София, которая не раз меня выручала в неловких ситуациях, - У нас две руки, две ноги и голова. Мы такие же люди. Разве это не видно? - Видно, - озадаченно ответил серый. - Ну, раз тебе видно, выполняй, - отдал приказ Курт, махнув рукой. - А вы чего уставились? Разойтись! Глава 5. Анна. Разногласия - Прошло уже две недели, а от них нет никаких вестей, - сетовала я, устало подперев голову ладонью. - В чём смысл, если они взяли у нас анализы и пропали? - Ты права, две недели большой срок, за это время уже можно было что-нибудь решить, - согласилась со мной София, сделав большой глоток чая из деревянной кружки. Люди из Квартейла прибыли почти сразу, закованные в костюмы химзащиты, с головы до ног. У нас взяли кровь, соскобы кожных покровов, и ещё кучу всяких анализов. Мы так и не увидели их лиц. Потом они уехали, не сказав ни слова. И так и не объявились вновь. - Но Курт говорил, что это нужно для допуска в город, - подала голос Кэтрин, накладывая форель себе в тарелку. - Он говорил это две недели назад, - вспылила я. - А что было потом, когда мы пытались что-нибудь выяснить? Он сказал, что уведомит нас, если будут какие-нибудь изменения. А так как изменений никаких нет, то не нужно его доставать. И что ещё он сказал, вы помните? " Идите на хрен "! - Дааа... Молчит как рыба, - глубокомысленно заключила София, взяв вилку в руки. Мне это не нравилось. С тех пор, как мы поселились в этом доме, у нас появилось практически всё. Здесь имелось электричество, хоть и не все время. Мужчины добыли нам одежду, сделав вылазку в город, когда токсичное облако улеглось. В доме насчитывалась около шести комнат, так что места хватило всем. Нам приносили форели из пруда, овощи с местного огорода, бывала и высокогорная дичь. Один день охотники поделились с нами кабаном. Мы не ели столько мяса уже около полугода, девушки были счастливы. Им казалось, что здесь идеальное место для того, чтобы жить. Но я знала, что за внешним благополучием скрывается опасность. Это я поняла ещё до апокалипсиса, когда принято было выставлять на всеобщее обозрение глянцевую жизнь. За блестящей ширмой обычно скрывалась печаль, и нередко жестокость. Не верить улыбкам – это правило ещё никогда не подводило. Девушки не хотели этого замечать, потому что устали от вечного выживания и стресса. Но тут и там я отмечала тревожные звоночки, и София тоже. Казалось, только мы вдвоём трезво оцениваем ситуацию. И только мы так отчаянно хотим попасть в Квартейл. - Анна, всё хорошо. Наверное, так нужно. Разве нам здесь плохо? - спросила Кэти, которая, видимо, уже забыла, как ее за попу лапал Теон. - Не все такие дружелюбные, как вы хотите себя в этом убедить, - ответила я, встав из-за стола. - Курт сказал, что никогда ничто не делается просто так. Что те, кто делал что-то просто так, лежат мёртвыми на улицах. Каков вожак, такова и стая. Всё, что они делают для нас, не бескорыстно. Некоторые даже не пытаются этого скрывать. Сколько раз за день вы слышали сальные шуточки себе вслед? - Не стоит так строго их судить, - пожала плечами Аллель, - Мужчины всегда грубые. Это совсем не значит, что они на самом деле так думают. Иногда это просто способ скрыть свою неуверенность. Если бы ты выучилась на психолога как мечтала, Аллель, то знала бы, что далеко не все скрывают так свою неуверенность. На свете бывают просто идиоты. Но в отношении неё меня беспокоило кое-что другое. В студенческом городке жили около двадцати мужчин, в том числе и женатые. Ходили слухи, что Аллель переспала со всеми. Тогда я не обращала внимания на эти слухи – чья-то личная жизнь меня интересовала меньше всего. Но сейчас дела обстояли совсем иначе. Её фривольные взгляды на жизнь могли принести много неприятностей. - Аллель, я понимаю, почему ты их защищаешь. Надеюсь, не повторится та же история что и Перианте? Слухи распространяются быстро, как грипп в сезон простуд. Узнай кто о ее склонностях, начнут думать так же и о нас. Люди привыкли судить о стаде по одной паршивой овце. Что тогда делать? - Не понимаю, о чём ты, - беспечно пожала плечами кареглазая Аллель, слабо пытаясь спрятать улыбку. Вздохнув, я просто махнула на неё рукой. На кухню, где мы все собрались, впорхнула весёлая Мила. Она схватила со стола пшеничную лепёшку, потянувшись к стакану ягодного сока. - Где ты была? - строго спросила я. – Твоя комната пустая с самого утра. - Мы играли в приставку с Дэном, - весело ответила Мила, - У него везде расклеены постеры супергероев. На стенах, на окнах и даже на потолке. И есть фигурки. Одна в человеческий рост. Я устало потеряла лоб, голова раскалывалась. Глупенькая Мила. Ей всего четырнадцать. Она ещё не вышла из того возраста, когда девочки играют в куклы. Только кукол в студенческом городке не было, зато нашлось достаточно фильмов про супергероев, которые она смотрела взахлёб с самого детства. Развлечений там было немного. Трудно расти единственным ребёнком в поселении, где люди пытаются выжить. Родители она потеряла ещё в четыре года, как многие из нас родных и близких. - Дену шестнадцать, они почти ровесники, - встала на защиту Милы София. А мне не понравилось, что мы разошлись с ней во мнении, - Пусть играют в свои игрушки. Дети и так были лишены многого. - Они совсем не ровесники. В их возрасте два года это очень большая разница. Дэна воспитывает тот же человек, что и остальных. Этот парень оказался здесь не просто так. Тут собрались только действующие военные, значит, он уже умеет обращаться с оружием и делал вылазки. Он тоже генно-модифицированный и воспитывался как солдат. Что может быть в голове у солдата? - Ты вечно всё запрещаешь, - скуксилось раскрасневшееся личико Милы, - Никуда нельзя ходить. Ничего нельзя делать. Первую неделю мы даже не покидали своих комнат. А у него есть приставка, и паззлы, и комиксы, и проектор на потолок, и ещё много чего. - Я вовсе не запрещаю, - смягчилась я, - Но до того, как придут вести из Квартейла, нужно проявлять осторожность. - Здесь хорошо. Это ты вечно всего боишься. Дэн живёт у озера, там плавают такие красивые форели. Все уже сходили посмотреть, а ты нет. Потому что Курт там живёт, - уперлась Мила. Кровь прилила к моим щекам. Я действительно не хотела с ним сталкиваться. Просто делала вид, что мне не интересен этот пруд. Я могла бы спросить ещё раз его о вестях, но после того, как он указал мне определённое направление, всё чаще хотелось расцарапать ему лицо. Как человек может быть таким раздражающим? Он всё делал для того, чтобы его не любили. - Да, я боюсь за тебя, потому что ты ещё совсем маленькая, и многого не понимаешь, - ответила я Миле.