Нам с Фредди пришлось несколько раз переместиться. Чтобы обнаружить отправную точку, я была вынуждена начать как раз с той самой ночи и с того самого сквера. Смотреть на зверство со стороны было невыносимо, но, чтобы не промахнуться, я переместилась в самую гущу событий. Уиннифред чуть было не отпустила мою руку, когда увидела, что там происходило. Истерзанный, едва живой Ноэль постоянно звал сестру и плакал, не в силах подняться на ноги и помочь ей хотя бы чем-то. Девушка самоотверженно сдерживала крики, чтобы не причинять лишнюю боль страдающему брату. Мы с Фредди тихо плакали, зажимая рты и сдерживая отчаянные вопли. Обнаружили пострадавших брата и сестру не сразу, ближе к рассвету. Ноэль подполз к девушке и, успев взять ее за руку, потерял сознание. Эдолин к тому времени тоже уже была без чувств. Полиция лишь спустя два дня выслушала показания потерпевших, а потом один из преподавателей помог вычислить преступников. Их арестовали и судили магическим судом. Это мы с Уиннифред тоже видели своими глазами. Один из студентов, который до последнего зверел при упоминании девушки и сыпал оскорблениями, перед казнью поклялся, что не будет у нее ни единой спокойной ночи, ни единого счастливого дня. Мы с подругой вернулись в комнату Эдолин удрученные и обессиленные. Душевные силы оставляли меня неумолимо. — Ты понимаешь, что это значит? — спросила я у Фредди, глядя на спящую мисс Гаррисон со слезами на глазах. — Понимаю, — тихо ответила Фредди. — Мы не сможем снять проклятие, наложенное этим ублюдком перед смертью. Оно будет действовать до конца ее дней. Убедившись, что мисс Гаррисон крепко спит, мы отправились на поиски мужчин. Одна из горничных, кажется это была подруга Мэдди Лизи, направила нас в маленькую гостиную на первом этаже. Комната оказалась той самой, в которой я впервые увидела наследника поместья. Тихо приоткрыв дверь, мы с Уиннифред вошли, застав мужчин задумчивыми и подавленными. Услышав наши шаги, Артур поднял голову, а потом устремился ко мне. — Как ты? — спросил он негромко. Инспектор посмотрел в мои глаза с такой теплотой, что на миг все тревоги улетучились сами собой. Он убрал выбившуюся прядь волос мне за ухо и вскользь коснулся кожи. Захотелось прикрыть глаза и прижаться к мужественной и крепкой груди. — Выглядишь бледной. — Я очень устала, — прошептала в ответ, не желая отводить глаз от лица Артура. За спиной инспектора мялся мистер Гаррисон, который продолжал мысленную борьбу сам с собой, неистово желая узнать, как его сестра, и не имея сил побороть гордость. — Ваша сестра спит, — опередила меня Фредди, тоже заметив терзания Ноэля. — Этот сон принесет отдых и уют. Без кошмаров и кашля. Муки на лице мистера Гаррисона сменились заметным облегчением, хотя он все еще выглядел на десяток лет старше, чем был на самом деле. Отыскав где-то в закромах немного мужества, мужчина благодарно кивнул и сказал: — Спасибо. Ни я, ни моя подруга не могли злиться на несчастного человека, пережившего настоящую трагедию. А стоило представить, что его сестра совсем скоро оставит этот мир, сердце надрывалось от боли и сожаления. — Вы сможете помочь? — с надеждой спросил Артур, провожая меня до кресла и усаживая в него. Отбросив предрассудки, инспектор сел на корточки напротив и взял меня за руки. — Мы можем лишь облегчить ее мучения, Артур, — ответила я виноватым тоном. — Даже магия не способна излечить чахотку — это Божий промысел, поэтому мы способны лишь избавить от симптомов. Отвары помогут ей лучше дышать и будут сбивать температуру, но пораженный болезнью организм все равно рано или поздно не выдержит. Если вы позволите, то мы будем сами укладывать ее спать, чтобы избавить от кошмаров. Последние слова я адресовала Ноэлю, на которого смотрела поверх головы инспектора. Брат Эдолин громко втянул носом воздух, услышав горькие вести, а потом кивнул. — Разом избавить мисс Эдолин от страшных снов мы не сможем, — добавила Фредди. — Снять проклятие может только тот, кто его наложил, и поскольку тот мерзавец казнен… — Проклятие? — резко вскинулся Ноэль. Фредди испуганно прикусила губу и бросила на меня виноватый взгляд. Мягко коснувшись щеки Артура, я поднялась на ноги и подошла к мистеру Гаррисону. — К сожалению, один из преступников проклял вашу сестру до конца ее дней, — очень осторожно сказала я, ожидая урагана в ответ. Скрывать уже не было смысла, а недомолвок он не стерпит. Я не ошиблась. Ноэль взорвался проклятиями мгновенно. Его лицо исказили страдания и сокрушающая боль. Мужчина размахнулся и швырнул стакан в ближайшую стену. Чтобы укрыться от осколков, я создала щит, который уберег всех нас. Смотреть на мистера Гаррисона было невыносимо. Он оказался буквально раздавлен. — Мы не можем снять проклятие, — попыталась я его хоть немного успокоить, — но мы сделаем так, чтобы она больше не видела ту ночь! Я обещаю, что мы не оставим Эдолин одну и не позволим ей страдать! — Как? — со слезами на глазах спросил мужчина. — Мы будем приходить каждый день и по очереди укладывать ее спать, посылая самые красивые, самые добрые, самые сказочные сны! — искренне пообещала Фредди. — Но она может прожить еще несколько месяцев! — со страхом и мольбой произнес Ноа. — Даже если в какой-то момент, по какой-то причине кто-то из нас с Адой не сможет прийти, мы отправим того, кто сможет сделать для вашей сестры то же самое и будет свято хранить вашу тайну! Мистер Гаррисон с чувством сжал губы, не без труда сдерживая нахлынувшие эмоции. Его руки дрожали. Даже представить страшно, что творилось в его душе. Нет, мне определенно хватит на сегодня боли и слез. Еще немного — и я просто не выдержу. Словно почувствовав мое состояние или уловив изменения в лице, Артур сказал: — Пойдем я провожу тебя в комнату, и ты отдохнешь. У нас была очень тяжелая ночь. Да и утро, чего уж греха таить. Тебя едва-едва ноги держат. Мне осталось только благодарно кивнуть и повиноваться. Инспектор мягко подхватил меня под руки и новел на второй этаж. — Если бы можно было отказаться от приема, — с досадой пробормотала я, — но это очень важно для всего пансиона, для миссис Баррингтон и девочек. Я обязана там появиться. Еще и поговорить с мистером Хардманом нужно. Инспектор открыл дверь и довел меня прямо до кровати, куда я буквально упала, не желая тратить времени на смену одежды. — Не думай сейчас об этом, — ласково сказал Артур, укрывая меня покрывалом. — Отдыхай. Мое сознание уже устремлялось в царство Морфея, когда инспектор ласково коснулся губами моих волос и направился к выходу. — Не уходи, — едва шевеля губами, проговорила я. — Мне тоже нужны добрые сны. Прежде чем окончательно подчиниться усталости, я ощутила, как Артур опустился на кровать и крепко обнял меня своими сильными руками. Я в безопасности, я в покое и уюте. Пробуждение было тяжелым, неохотным, можно даже сказать, мучительным. Мэдди аккуратно трясла меня за плечо, бормоча какие-то слова, которые не сразу пробились в измученное сознание: — Мисс Хоггарт, просыпайтесь. Ванна готова, миссис Додсон велела подать кофе, чтобы вы хоть немного взбодрились. Скоро накроют легкий поздний обед, чтобы вы продержались до угощений на приеме. В животе неприятно заурчало, стоило мозгу распознать слово «обед». Я и не помню, когда ела в последний раз. Глаза наконец открылись, и я потянулась, приводя в действие затекшие мышцы. Вспомнив, что засыпала не одна, резко обернулась, чем вызвала улыбку Мэдди: — Мистер Аддерли тоже ушел приводить себя в порядок. Мне стало ужасно неловко, запоздало, конечно, но окончательно стыд я все же не потеряла. Ни капли осуждения я не увидела в глазах девушки, которая на миг даже стала серьезной. — Вам не стоит беспокоиться, мисс, — сказала она, твердо глядя мне прямо в глаза, — я не буду осуждать вас за безнравственность. То, что вы переживаете, расширяет рамки дозволенного и стирает границы. Вы не сделали ничего предосудительного, ведь, как и любому из нас, вам нужны поддержка и сострадание. — Откуда вы знаете, что именно мы сейчас переживаем? — осторожно спросила я, когда девушка начала снимать с меня одежду. — Слуги всегда знают больше, чем кажется. Мы все ужасно благодарны вам за то, что вы сделали для мисс Олридж. Наша любимая хозяйка намучилась с лихвой, а вы делаете богоугодное дело, облегчая ее участь. Мы же видим, сколько сил и собственного здоровья вы на это тратите. — Вы называете ее мисс Олридж? — Конечно, — справляясь с корсетом, ответила она. — Гаррисон — девичья фамилия их несчастной матери, да упокоит Господь ее душу. Она была прекрасной женщиной и заботливой хозяйкой. Мудрой и справедливой. Теплая ванна принесла ожидаемое расслабление. Не обращая внимания на мои протесты, Мэдди сама вымыла мне волосы, помогла растереться мочалкой и даже слегка помассировала плечи и виски. Вылезать из воды совсем не хотелось, ведь каждый раз, вспоминая о приеме, я желала нырнуть в нее с головой и не высовываться. Предстоящее мероприятие пугало меня, заставляя чувствовать себя неумелым ребенком. — Я до сих пор не озаботилась выбором наряда, Мэдди, — пробормотала я и все-таки спустилась под воду с головой, терзаемая собственной беспечностью. Хотя о какой беспечности могла идти речь, если с тех самых пор, как я получила приглашение, жизнь ни разу не подарила мне спокойной минуты, не дала перевести дух или хоть как-то передохнуть. Фредди обещала помочь. Я вынырнула из воды, расплескав ее на пол, и виновато посмотрела на горничную, которая только усмехнулась и протянула мне толстый, удивительно мягкий халат. — Я все приберу, мисс, не волнуйтесь, — сказала она, буквально выпихивая меня из ванной. — А сейчас нужно немного поторопиться. Миссис Додсон ворчит на всех и вся. Ругается, что вы совершенно не следите за своим здоровьем, не думаете о еде и отдыхе, а она теперь должна впопыхах, на скорую руку составлять вам расписание. — Даже так? — удивленно вскинула я брови. — Вы не смотрите, что наша славная миссис Додсон кажется строгой и холодной. Это не так. Она горячо любит своих хозяев, в том числе и мистера Аддерли, которого знает с самого детства. Она хорошо помнит его родителей и сестру, поэтому искренне желает счастья этому доброму человеку, прожившему с нами бок о бок последние пять лет. С вашим появлением все изменилось, мисс. Инспектор словно ожил, перестал походить на призрак этого дома. Все поместье пришло в движение, в нем снова появилась жизнь! Пусть вы не совсем обычная девушка, но кто мы такие, чтобы осуждать выбор мистера Аддерли? Сердце дрогнуло, я повернулась к девушке и с замиранием сердца посмотрела в ее глаза. Внутри все сжалось от волнения. — Мы ведь не слепые, мисс, — с улыбкой сказала Мэдди. — Вы пробудили его сердце. Пусть и редкий, но смех снова звучит в этих стенах. Горе всегда идет рука об руку со счастьем. Что бы ни происходило, жизнь никогда не стоит на месте, и терять драгоценное время просто преступно. — Столько мудрости делает вам честь, Мэдди, — сказала я под впечатлением от ее слов. — Вы станете прекрасной хозяйкой Олридж-холла! — Хозяйкой? — изумилась я, пораженная подобной поспешностью. — Еще ведь ничего не… — Этот дом, если пожелает мистер Аддерли, станет его, — не совсем верно истолковав мое удивление, ответила Мэдди. — Лорд Олридж окончательно обосновался в Кэчстоне и возвращаться не собирается. Мистер Аддерли вложил все свои средства в фабрики лорда и имеет огромный доход с них. У Олриджей поместье в Кэчстоне. Еще одно им без надобности. К тому же там покоится супруга лорда Олриджа. — А как же мистер Гаррисон и его сестра? — Они никогда не хотели возвращаться, но обстоятельства вынудили. Как только болезнь победит и наша обожаемая мисс Эдолин отправится к матери, мистер Олридж увезет ее тело в Кэчстон и похоронит в семейном склепе. Рядом с ее подругой Лидией. Таково желание несчастной девушки. — А сам он не собирается управлять поместьем? — Нет, — с грустью ответила девушка. — Он ненавидит его. Проклинает старую графиню, которая выгнала сына из дома и тем самым предрешила судьбу своих наследников. К тому же в Кэчстоне молодого хозяина ждет дочь. Мое сердце рухнуло в пропасть, я зажала рот рукой и вспомнила рассказ Эдолин. Лидия умерла родами, а вот о младенце мы даже не спросили. Оказывается, мистер Гаррисон остался вдовцом с ребенком на руках. На душе снова стало скверно. Чего только не натерпелась эта семья, чего только не пережила. Расторопная девушка мигом обтерла мое тело, помогла с бельем и выбором одежды к позднему обеду. Пусть это было не совсем уместно, но волосы я оставила распущенными, чтобы они хорошенько просохли. Пока собиралась, с удовольствием выпила чашечку крепкого кофе, приготовленного лично миссис Додсон. Для меня это стало честью. За столом ждали Артур, Фредди и Ноэль. Мистер Гаррисон выглядел уже значительно лучше. В глазах хоть и неуверенно, но трепетала надежда. Не думаю, что он окончательно избавился от предубеждений и вмиг позабыл о своей ненависти к магам, но испепеляющих взглядов на Фредди уже не бросал, зубы не стискивал, кулаки не сжимал. Иногда людям нужно чуть больше времени для того, чтобы осознать свои ошибки, принять их и раскаяться. — Уиннифред, — обратилась я к подруге, — если тебе не трудно, возьми заботу об Эдолин на себя на некоторое время. Сегодня мне нужно быть на приеме, а завтра вечером мы с инспектором отправимся в Аддлтон на несколько дней. — Тебе не стоило даже просить, — сказала она, накрывая мою руку своей. — Можешь спокойно отправляться. Однако решать будет мистер Гаррисон. Мы здесь только гости, к тому же МАГИ.