Варя фыркнула. — Ну ты и хитрец! — Весь в тебя! . Если не принимать во внимание хромого любителя шлюх, то выходной удался. Первым делом Варя залезла в душ и хорошенько, до боли потёрлась жёсткой мочалкой, смывая чужие прикосновения. Потом наконец нацепила трусы и вздохнула с облегчением: шляться по городу без нижнего белья, мягко говоря, не для неё. Покормив Дятла и покормившись сама, Варя включила брату первый «Ледниковый период» и примостилась рядом с пакетом чипсов. Аппетитно похрустывая, они смотрели мультфильм, пока не пришла Ирина. Узрев вредную еду, мачеха Вари отругала их обоих за «безответственное отношение к собственному здоровью», но в итоге тоже села перед телевизором и с тяжёлыми вздохами принялась жевать чипсы. Варя почувствовала себя отомщённой. Ну, почти. Только всучив Ирине чупа-чупс и стакан с кока-колой, девушка окончательно успокоилась, предвкушая, как на следующее утро, встав на весы, мачеха будет причитать и охать. Потом пришёл отец, и, пока Ирина кормила его обедом, Варя с Кешей заперлись в комнате брата и принялись прыгать по дивану. Точнее, прыгал Дятел, а Варя его ловила. Мальчик это обожал, и никакие увещевания родителей тут не действовали. Отец и Ирина пытались запретить Кеше «портить мебель», но их остановил ироничный комментарий Вари: «Да ладно вам, пусть лучше по дивану прыгает, чем шкафы разбирает». Подобный прецедент уже был. Дятел «от нечего делать», как он выразился, раскрутил один из шкафов в своей комнате. И хорошо так раскрутил… обратно скрутить не получилось — некоторые детали оказались вырваны, что называется, с мясом. Так что родители признали: лучше прыгать по дивану, чем… всё остальное. Диван был старый и выдерживал даже прыгающую Варю, но она всё же не рисковала, предпочитая отсиживаться на краешке, пока Кеша бесился. Покупать другой диван не хотелось. К новой мебели Варя доверия не испытывала, считала её слишком хлипкой по сравнению с кондовой советской. И только вечером, когда все уже легли спать, на девушку накатило. Она накрылась с головой одеялом и расплакалась в подушку, ругая и себя, и этого любителя шлюх на чём свет стоит. Ведь сразу поняла, что… никакой он не репетитор. И не только по внешнему виду — ну не станет преподаватель открывать дверь сестре будущего ученика, будучи полуголым, — но и по голосу. У Вари был неплохой музыкальный слух, и отличить одного человека от другого она могла. Почему же тогда пошла в квартиру? Растерялась. Он был такой красивый… а потом захромал, и ее захлестнула жалость. Отчего-то она не сомневалась: хромота у него не временная, она навсегда. Дура, с чего ты вообще это взяла?! А потом, когда он стал её раздевать… Она всё никак не могла осознать серьёзность ситуации. И сопротивлялась не так сильно, как могла бы. И всё думала: хоть бы больную ногу не задеть… Дура! Испугалась по-настоящему, только когда появились ремни и кляп. Но тогда было уже поздно. Идиотка безмозглая… — Ва-а-арь? Ва-а-а-арь… Она вытерла глаза наволочкой и высунула голову из-под одеяла. — Дятел, ты чего не спишь? — А ты чего рыдаешь? — хмуро спросил брат, придвигаясь ближе. — Я писать захотел, прохожу мимо твоей комнаты, а ты тут… воешь под одеялом. Тебя кто-то обидел, Варь? Ты скажи, кто, я ему задам. Варя рассмеялась. Задаст он… эх, Дятел. — У вас разные весовые категории, чучело. — Она взъерошила брату волосы. — Вот вырастешь, тогда задашь. — Когда я вырасту, — Кеша гордо вскинул голову, — я на тебе женюсь. Стало совсем весело. — Не-е-е, брат. Когда ты вырастешь, мне уже будет пора выходить на пенсию. — Неправда! Тебе будет… тридцать восемь. Вот! Я специально считал. — Молодец. Значит, не всё так безнадёжно у нас с математикой. Дай я тебя поцелую. Дятел послушно подставил Варе лоб. — Всё, иди спать, Кеш. — А ты больше не будешь плакать? — Не буду. — Обещаешь? — Обещаю. Иди-иди, жених. А то как же мы с тобой завтра в зоопарк пойдём, если оба не выспимся? — В зоопарк? — Даже в темноте было видно, как заблестели глаза мальчишки. — Угу. Но только если выспимся! Так что беги спать, чучело. — Бегу! — кивнул Кеша и усвистел. Варя улыбнулась, откинувшись на подушку. Какой же чудесный у неё братишка растёт. Самый лучший на свете. «Я на тебе женюсь»… Дурачок. По иронии судьбы на Варе никто и никогда не хотел жениться. Трахать — пожалуйста, а вот жениться… Слабаки. А об этом любителе шлюх больше не надо думать. Всё. Не было его. Приснился. Да, именно так. Как любит писать папа: «И ниипёт». 6 * * * Илья даже не думал, что человеку может быть настолько хреново. И дело было не в выпитом алкоголе. Вот, оказывается, почему угрызения совести именно «угрызения». Грызут так, что чувствуешь себя яблоком, в котором живёт очень голодный червяк. Илья боялся представить, каково этой… нет, не Еве, а просто девушке. Вспоминал её совершенно чистый взгляд, затем наполнившийся паникой, и отчаянное неподдельное сопротивление, и… узкое лоно, в которое он так грубо вколачивался. А ведь у неё явно секса давно не было, слишком уж… туго… Или он совсем забыл, что такое нормальная девушка, а не шлюха? Замутило, и Илья набрал номер своего друга, работающего в полиции. У каждого уважающего себя юриста должен быть такой друг. — Алло, Андрюх? Я тебя очень отвлекаю? — Ну как тебе сказать, — в трубке хмыкнули. — Ваще два часа ночи как бы. — Извини, ради бога… — Да ладно, я пока не сплю. Чего случилось-то? — Скажи… а возможно найти человека, если есть только, допустим, запись с камер наблюдения в подъезде? Друг несколько секунд озадаченно молчал. — Чисто теоретически можно. Но практически проблематично. Там качество знаешь какое? А если человека нет в наших базах, то есть он не судим и не привлекался, — и вовсе нереально. Фээсбэшники могут, я думаю, но я не они. А кого найти надо? — Девушку. Блондинка, лет двадцати пяти, голубые глаза, грудь… большая. И точно не привлекалась. Я запись с камеры достану, но это всё. — Ну давай, попробую. Но сразу говорю: очень вряд ли. Ты бы лучше через соцсети: напиши слезливую историю, мол, ищу, люблю безумно и тыды… Илья нервно рассмеялся. Да уж, слезливую… Если его «история» попадёт в соцсети, ему точно не жить. — Нет, Андрюх. Соцсети исключены. — Понял. Тогда жду от тебя запись с камеры. А пока я пошёл спать. И тебе советую. — Спасибо, — искренне поблагодарил друга Берестов, положил трубку и налил себе ещё вискаря. Спать… уснёшь тут…