…И это самое наслаждение накрыло их с головой одновременно, отрезав от мира вместе со всеми его трудностями. Оно оставило позади и их собственные проблемы, на несколько мгновений подарив иллюзию, что всё хорошо. Пока это действительно была лишь иллюзия. 50 * * * За свой уже почти пятнадцатилетний трудовой стаж Илья никогда в жизни не занимался сексом на работе. И скажи ему кто-то полгода назад, что он будет, теряя голову, любить девушку на служебной лестнице, Берестов заржал бы, как конь. Зачем рисковать, если можно подождать до вечера? Вот только с Варей это бесполезно. Конечно, Илья его всё равно ждал — чтобы просто поцеловать и обнять. Но везти её в любом случае некуда. Видимо, поэтому Берестова и сорвало. От безнадёжности. Ну и от любви, конечно. А презерватив он захватил с собой утром как-то спонтанно. Подумал: а вдруг? И усмехнулся собственным мыслям. До конца дня работалось ещё хуже, чем раньше. Они с Варей постоянно многозначительно пересматривались и смеялись, когда случайно встречались взглядами. Теперь Илья понял, почему его бывший начальник никогда не брал на работу семейные пары. Он об этом раньше не задумывался, а тут как-то резко осознал. Невозможно же работать! Но была и ещё одна причина, по которой Берестову плохо работалось, и он решил сходить с этой причиной к Юрьевскому. — Слушай, Максим, — сказал Илья, ближе к вечеру заходя в кабинет генерального. Они с Юрьевским перешли на «ты» после того случая, когда Берестов набухался и не пришёл в офис, и работать стало как-то веселее. — Я, конечно, всё понимаю, но ещё немного — и лопну. — От любопытства? — фыркнул генеральный. — Нет. Это ты у нас от любопытства можешь лопнуть, а я — только от работы. Невозможно впихнуть невпихуемое! — Так-так. И что ты предлагаешь? — Выдели кого-нибудь, кто будет хотя бы тупую работу за меня делать. Договоры типовые составлять, документацию вести и сортировать. А то невозможно. Я два дня в неделю трачу на эту рутину, в результате остальное стоит на месте. — Я понял, — кивнул Юрьевский. — Какие-нибудь требования будут? — Только наличие мозга и рук, — фыркнул Берестов. — Всё остальное я в процессе силой пришью. — Хорошо. Будет тебе помощник. — Спасибо, — искренне поблагодарил Илья и вышел из кабинета. * * * Сразу после Берестова к Максиму зашёл грустный-прегрустный Сергей Мишин. Плюхнулся на стул и не менее грустно вздохнул. — Ты чего такой траурный? — поинтересовался Юрьевский, с любопытством глядя на креативного директора и по совместительству друга. Мишин ещё раз вздохнул. — Эх, Макс… Жалко, что ты больше не куришь. — Чего это? — изумился генеральный. — Да так… Ты давно порнуху смотрел? Юрьевский изумился ещё больше. — Ну у тебя и вопросики… За неимением сигарет Сергей принялся грызть карандаш. Максим, нахмурившись, отобрал у него письменную принадлежность и пробурчал: — Если ты сейчас же не расскажешь, в чём дело, я тебя тресну. — Чем? — фыркнул Мишин, немного развеселившись. — Найду чем. Главное — задаться целью. — Понимаешь… Увидел я кое-что. И теперь думаю: как бы мне это развидеть? А главное, чего я вообще туда попёрся… — Нет. Я тебя не тресну. Я тебя придушу. — Короче, Макс… Сработал наш беременный стул. Юрьевский крякнул. — Почему наш? Он общий. — Да пофиг, хоть Мао Цзэдуна. Сработал же! Хоть я — и это ещё один повод меня придушить — оставил его под Берестовым, не стал менять. — Это почему? — возмутился Макс. — Эксперимент решил провести. — Какой ещё эксперимент?! — Ну как? Если на беременном стуле сидит мужчина, который чисто теоретически может «опылить» девушку… Сработает ли стул? Юрьевский закатил глаза. — Креативщик… — Вот теперь я знаю: сработает, — продолжил Мишин голосом триумфатора. — Хотя Варя ещё не беременная, но, учитывая рвение Берестова, ей осталось недолго… Опять менеджера придётся искать. Эх. — Ты не беги впереди паровоза-то, — сказал Максим серьёзно. — Один раз не пи… сам знаешь кто. Посмотрим, что дальше будет. Слушай, — он вдруг развеселился, — а где они умудрились-то? — Да на служебной лестнице… — А-а-а… А я уж грешным делом подумал, что на рабочем месте под столом. Мишин вздрогнул. — Окстись. Подобного зрелища даже я не выдержу. — Ты, друг мой ситный, всё выдержишь, не скромничай. А за то, что не послушался меня и не поменял им стулья, я тебе ещё отомщу. — Страшно? — А то! 51 * * *