— Я, Иван Ильич. Не сложилось у меня с футболом, — Берестов кивнул на трость. — Сами же видите. — Травма была? — Бандитская пуля, — отшутился Илья, и Варин отец хмыкнул, кивая: понял, мол, не хочешь — не будем об этом. — Футбол? — прошептала Варя растерянно, и Берестов повернулся к ней, улыбнулся, глядя в удивлённые глаза. — Я просто не рассказывал тебе, Варежка. Я спортом занимался серьёзно до семнадцати лет. А потом уж в юристы пошёл. Варин взгляд наполнился сочувствием, и под столом она осторожно погладила его по коленке. По той самой, больной. — Варежка, значит… — Иван Ильич фыркнул. — И юрист… Надо же. Берестов накрыл ладонью руку девушки, ласково погладил чуть дрогнувшие пальцы. Повернулся к Вариному отцу и поинтересовался: — Почему «надо же»? — Мне всегда казалось, что скучно это. То ли дело лингвистика! Но Вареник по моим стопам идти не захотела. И по маминым тоже. А жаль. Из тебя, дочка, хорошая учительница литературы бы получилась. Варя покачала головой. — Не моё это, пап. Твоё и мамино. Не моё. — Да понял уж, — вздохнул Иван Ильич. — Ну, и чего вы чай не пьёте? А! Вот я старый дурак! Вы же после дня рождения! Там ведь и чай, и торт… Варя и Илья синхронно кивнули, и в этот момент на кухню вошёл ещё один член семьи. Женщина. Остроносая блондинка лет сорока-сорока пяти, стройная, даже худощавая, на вкус Берестова. А глаза у неё были добрые. И любопытные-е-е… — Дятел уснул, — сообщила она всем и направилась к кухонному шкафчику за своей чашкой. — А у нас, я смотрю, гости? — Да, Ирин, — Варя, кажется, смирилась с тем, что сегодня не только она знакомится с семьёй Берестова, но и он с её родными. — Это Илья… И запнулась. Он тоже растерялся. Когда пьёшь чай на кухне в половине одиннадцатого вечера, негоже представляться коллегой по работе. — Я брат Оли, к которой Варя с Кешей сегодня ездили в гости, — в конце концов он вспомнил, как назвался Ивану Ильичу, и повторил объяснение. — Добрый вечер. — Да уж ночь почти, — ответила женщина весело. — А я Ирина, мачеха Вари и мама Кеши. Очень рада знакомству. Вы не будете против, если я тут с вами чай попью? — Нет, Ирин. — Нет, конечно. — Нет, дорогая. Они ответили синхронно, и женщина засмеялась, но тихо, чтобы не разбудить Дятла. Илье уже пора было уходить, но он так хорошо гладил Варину ладошку под столом… И он остался. Отвечал на вопросы, которые сыпались из Ивана Ильича и Ирины, как из рога изобилия. Улыбался Варе, когда она начинала чересчур нервничать, и вновь отвечал… И только когда часы на кухне показали одиннадцать, Берестов всё же решился: — Я, наверное, поеду. Поздно уже. Рука Вари в его ладони чуть дрогнула. — Вот именно, — Иван Ильич сделал последний глоток чая и с грохотом поставил чашку обратно на стол. — Поздно, куда ты поедешь? Оставайся. Берестов обалдел, даже не зная, что ответить. А Иван Ильич продолжал: — У Вари комната большая… и кровать тоже. Поместитесь. А мы с Ирой люди взрослые. Да, Ир? Мачеха Вари посмотрела на мужа с иронией. — Взрослые, взрослые. И современные. — Точно! Илья улыбнулся, погладил в последний раз руку Вари и встал из-за стола. — Спасибо за приглашение, но я всё же поеду. Варь, проводишь? Она подняла голову, посмотрела на него огромными, слегка испуганными глазами. — Оставайся. — Вот! — Иван Ильич развеселился. — Тебя и Вареник просит. Вы идите в её комнату… обсудите всё. А мы тут с Ирой пока… чай допьём. * * * — Ну ты обнаглел, — восхищённо сказала Ирина, когда молодёжь вышла из кухни. — У меня слов нет. Ты свахой в свободное от работы время не хочешь подрабатывать? Иван Ильич фыркнул. — Да ладно тебе, Ириш. Вареник взрослая давно, разберётся. Если она за ним вниз по лестнице рванула… на каблуках своих ненавистных… И ты бы видела, как они целовались! Как будто война была, и он с неё вернулся. Ирина вздохнула. — Целовались… Боюсь я, Вань. Сегодня поцелуи, а завтра… — Всё хорошо будет. Доверься моей интуиции. Она меня никогда не подводила. — Ну дай бог… 46 * * * У Вари внутри всё дрожало одновременно от страха и предвкушения. И, когда они с Ильёй вошли в её комнату, она не стала ничего говорить: просто положила руки ему на грудь, как тогда, и подняла голову. — Ты уверена, что мы не торопимся? — спросил он серьёзно. — Не хочу, чтобы ты испугалась. — Я не испугаюсь. Оставайся. Я не испугаюсь. — Я просто не могу сказать тебе «нет», Варежка. Никогда не мог. Илья, улыбаясь, перехватил её руки, поцеловал ладони. — Я только умоюсь, — прошептала Варя смущённо. — Умоюсь и приду… — Да мне бы тоже умыться, я за сегодняшний день изрядно пропылился. — Я… тебе какая-нибудь одежда нужна? — Нет, Варежка, — засмеялся Илья. — Я же не девочка, в ночных рубашках не сплю. — Он медленно наклонился, поцеловал девушку в висок и прошептал: — И тебе сегодня тоже не дам спать в ночной рубашке. В груди стало жарко. Варя, высвободившись из объятий, улыбнулась и убежала в ванную.