А она уже забыла… со всеми этими волнениями и собственным смущением… совсем забыла, что не выносит, когда он сзади. А Илья не забыл. Интересно, забудет ли когда-нибудь? Писк кодового замка, лестница, лифт. Слишком тесно… близко… И хочется поднять взгляд, и щёки горят от желания, и… Варя всё-таки решилась. Подняла голову и посмотрела на Илью. Он тоже смотрел на неё, тепло улыбаясь, словно понимал, что с ней происходит. — Приехали, — воскликнул Дятел, почти разрушив тягучую нежность, что разливалась в ту секунду между ними, и выскочил наружу. Варя шагнула следом, ощущая, как слабеют ноги, и позвонила в дверь. Илья вышел на лестничную площадку, осмотрелся, улыбнулся им с Кешей и сказал: — Я пойду. Пока, Дятел. До понедельника, Варя. — Пока! — крикнул мальчик, и в этот момент входная дверь распахнулась. Кеша заскочил внутрь, обнял открывшую им Ирину, а Варя, не в силах говорить, просто кивнула и зашла следом. Дверь захлопнулась, отрезая её от Берестова. Как ножом по сердцу… Дятел уже увлечённо рассказывал матери, что видел и кушал в гостях, а Ирина смотрела на падчерицу. — Варь… что случилось? Она улыбнулась. — Ничего. Ирин… я ненадолго. Не волнуйтесь. Я сейчас. Наверное, мачеха ничего не поняла из ее бессвязного бреда, но Варе было всё равно. Она выскочила на лестничную площадку — Ильи там, разумеется, уже не было — и помчалась вниз по лестнице. Вниз, вниз, вниз… Девушка догнала его на площадке второго этажа. Берестов, видимо, услышал её топот и теперь стоял возле почтовых ящиков, с удивлением глядя на Варю. Она остановилась в нескольких шагах, улыбнулась смущённо, ощущая, как горят щёки. — Варежка… что ты? — спросил Илья потерянно. — Забыла что-то? — Да, — прошептала Варя. Сердце её колотилось, руки слегка вспотели. — Я хочу… кое-что… Она медленно подошла к Илье вплотную и, судорожно вздохнув, положила свои ладони ему на грудь. Тёплый… нет, даже горячий. — Варя? — прошептал Берестов изумлённо… а в следующую секунду мир сошёл с ума. Он потерял точку опоры, сместился, перевернулся с ног на голову, закружился и… исчез… Варя потом так и не смогла вспомнить, как это получилось. Как она оказалась в объятиях Ильи, кто первый потянулся к губам другого, когда они успели отойти к стене и прижаться к ней?.. Она только помнила, как хорошо ей было запускать пальцы в мягкие волосы Берестова, и целовать его горячие губы, и ощущать знакомые ладони на своей талии… И ни о чём не думать. До тех пор, пока сверху не донеслось: — Ну что вы как дети, ей-богу… На лестнице в подъезде… Пойдёмте лучше чай попьём. . Всё постепенно становилось на свои места. Пол, потолок, стена за Вариной спиной. И Илья, оторвавшийся от её губ. Он тяжело дышал, как будто только что пробежал стометровку. А папа стоял пролётом выше… и смотрел на них с любопытством ребёнка. Варя его понимала. Она ещё никогда не целовалась в подъезде собственного дома… — Добрый вечер, — хрипло, но вполне твёрдо сказал Илья. Выпустил Варю из объятий, взял за руку. — Добрый-добрый, — хмыкнул папа. — И очень интересный вечер. Ты кто хоть, коварный растлитель маленьких девочек? — Папа! — укоризненно воскликнула Варя. У её отца всегда был своеобразный юмор, и она боялась, что Берестов обидится. Но Илья не обиделся, улыбнулся. — Илья Берестов меня зовут. Я брат Оли, к которой Варя с Кешей сегодня ездили на день рождения. — Ну я надеюсь, вы познакомились не на этом дне рождения, — папа показательно сурово свёл брови к переносице. Да уж, знал бы он, при каких условиях они познакомились… Он бы Берестова не то что кастрировал — расчленил бы… — Нет, — Илья, видимо, тоже вспомнил их знакомство и резко помрачнел. — Мы вместе работаем. — Вот и прекрасно. Пойдёмте чай пить. Берестов вопросительно посмотрел на Варю, словно спрашивая разрешения. Она улыбнулась и кивнула. — Пойдём. Конечно, они уже много чая сегодня выпили… Но дело ведь вовсе не в нём… 45 * * * Наверное, не нужно было соглашаться, но Илье отчаянно не хотелось расставаться с Варей. Как она решилась? Побежала к нему, сама положила руки на грудь и… А дальше он не помнил. Она его поцеловала — или он её? Всё смешалось. Берестов в тот момент ни о чём не думал, только чувствовал и впервые в жизни понял, что это такое — когда мир вокруг тебя перестаёт существовать. Он совершенно не боялся знакомства с семьёй Вари. Наверное, потому что уже давно всё для себя решил. Осталось только убедить Варю… . Пока они бегали по лестницам, целовались и разговаривали, Дятел успел улечься: его голос слышался из-за двери одной из комнат. Видимо, там же была и мачеха Вари — с кем-то ведь он должен был разговаривать? Варин папа усадил их обоих на кухне, налил чаю, поставил поближе вазочку с конфетами. По правде говоря, есть и пить Илья уже не мог, но отказываться было как-то неловко. — Иван Ильич, — хлопнул себя по груди мужчина, садясь по правую руку от Ильи на табурет. Варя сидела слева и нервно крутила в руках чашку с чаем, да так, что тот едва не выплескивался. — Очень приятно, — ответил Берестов вежливо и сделал маленький глоток. Иван Ильич задумчиво рассматривал гостя, кажется, совершенно не стесняясь своего любопытства. Зато стеснялась Варя: ерзала на табуретке, поглядывала на отца настороженно. — А знаешь… — Иван Ильич вдруг улыбнулся. — Ты ж не против, что я на «ты»? Берестов хмыкнул. После подобного вопроса ответ «против» как-то не предусмотрен. — Конечно. — В общем, смотрю я на тебя, смотрю… И думаю: видел ведь где-то. А у меня зрительная память хорошая… Внимательность хромает, но если уж что-нибудь замечу — не забуду. И кажется, вспомнил. Я тебя по телевизору видел, давно-давно… Лет… пятнадцать назад, а то и больше. Сюжет какой-то был про надежды нашего футбола. И тебя показывали с целой командой ребят. Вы там тоже за столом сидели, чай пили, поэтому я, наверное, сейчас это и осознал. Ты это был? Или я путаю? Надо же, вот это память…