. Наверное, этот поход в кафе он до самой смерти будет вспоминать. С одной стороны, с Варей Илье было так хорошо, как ни с кем другим, а с другой — она настолько часто смущалась, краснела, опускала глаза и напрягалась, что Берестов ощущал себя садистом. Скорее всего, дело в том, что он сидел напротив, а не рядом, как в машине. В машине Варя могла не смотреть на Илью, в кафе же приходилось иногда поднимать глаза, но прямой взгляд она выдерживала очень недолгое время. И Илью разрывало от противоречивых чувств. Он ощущал и радость от того, что Варя считает нужным пересиливать свою к нему неприязнь, и досаду — от того, что эта самая неприязнь ещё есть. По его вине. А когда они вернулись в офис и Берестов на пару минут отлучился в бухгалтерию, одна из бухгалтерш, давно подбивавшая клинья к Илье, поинтересовалась, что у них с Варей. — Ничего, — ответил он, подавив вспышку раздражения. Бухгалтершу звали Юля, ей было лет тридцать пять. Она несколько раз звала Берестова в гости, с намёком облизывая губы, но он отказывался, и Варя тут была ни при чём. Просто Юля ему не нравилась. — Да? — протянула она, хитро прищуривая любопытные глазки. — А чего же вы тогда вместе с работы уходите? А сегодня вообще в середине дня утопали… — То есть ты считаешь, что это твоё дело? — не выдержал Илья. — И я перед тобой отчёт должен держать? Может, ещё и в письменном виде? Юля глупо захлопала глазами, обиженно надула губы. — Да я… я по доброте душевной! — сказала она с возмущением. — Я предупредить тебя хотела! — Предупредить? — Илья усмехнулся. — Ну давай, предупреждай. — Варя, между прочим, с женатым мужиком несколько лет назад встречалась! — выпалила Юля с такой скоростью, словно слова ей язык жгли. — Чуть из семьи его не увела! Вот! Берестов не знал, плакать ему или смеяться. — Ладно, я учту, — выдавил он в конце концов, развернулся и пошёл обратно на рабочее место. Илья даже не сомневался, что это либо бред, либо враньё. Слишком хорошо уже знал Варю, её сердобольность и обострённое чувство справедливости. 34 * * * — Ты сегодня со мной? — спросил Илья из-за баррикады, когда рабочий день подошёл к концу. — Угу, — ответила Варя, стараясь, чтобы голос не дрожал. Она очень волновалась, но не из-за страха, а по другой причине. Но собралась и привычно засеменила следом за Ильёй, машинально отметив, что он почему-то сильно напряжён. И вообще, как сказал бы её папа, какой-то мутный. — Что-то случилось? — спросила девушка, усаживаясь в машину. Берестов чуть усмехнулся, заводя мотор. — Да так. Просто шёл и думал, до чего человек может дойти в стремлении получить желаемое. — До чего угодно. А почему ты вообще об этом думал? Илья покачал головой, начиная выезжать с автостоянки. — Ерунда. Просто дурацкие сплетни. Ничего, что стоило бы твоего внимания. Варя помолчала, задумавшись. В принципе, она представляла, что мог услышать Илья… про неё, конечно. Про кого же ещё? — Рассказали, как я соблазнила женатого? — хмыкнула, ничуть не расстроившись. Пять лет прошло, как-никак, переболело всё. — Упомянули просто. Без подробностей, — невозмутимо ответил Берестов. — Но ты не бери в голову, я в это в любом случае не верю. — А вот и зря. Это правда. Зачем она так сказала? Наверное, просто из чувства противоречия. — Варь, — Илья вдруг рассмеялся, — ну перестань. Я юрист и прекрасно знаю, как можно подать любую правду, перевернув её с ног на голову. Абсолютно любую, понимаешь? А уж в коллективе, где все играют в испорченный злобный телефон, тем более. — Испорченный злобный телефон, — повторила Варя и рассмеялась. — Да, очень похоже… — Вот-вот. Поэтому рассказывать в подробностях совсем не обязательно. Мне вполне достаточно того, что я знаю тебя. Илья сказал это спокойно, но настолько тепло, что Варя смутилась. Опустила голову и кашлянула в кулачок. — Спасибо. — Да не за что, — в голосе Берестова отчётливо звучала ирония. — Но я могу рассказать, — неожиданно для самой себя предложила Варя. — Мне это уже давно совсем не больно, а ты будешь знать… — Только если хочешь, я не настаиваю. Наверное, если бы Илья уговаривал её, она бы не смогла рассказать. И если бы поверил сплетням — тоже. Но он не уговаривал и не верил… — Семён его звали. Я с ним познакомилась в столовой внизу. Сама подсела, — Варя фыркнула. — Понравился он мне, и я решила рискнуть. Разговорились, стали встречаться за обедом, потом, примерно через месяц, он меня в театр пригласил. Затем в кафе, на прогулку, в кино… Человек он был очаровательный, и я влюбилась. Сильно. Начала с ним жить… прям как в прошлый раз, короче говоря, — Варя засмеялась. — Наступила почти на те же грабли. Семён привёл меня в абсолютно новую квартиру, я радовалась, как маленькая, и ждала предложения руки и сердца. Но однажды увидела его в торговом центре вместе с женой и ребёнком. Я думала, он отрицать будет, скажет, сестра или знакомая… Но нет, не стал. «Ты чего, — сказал, — малышка, разве нам с тобой плохо?» Я возмущалась, пыталась объяснить, что не хочу делить своего мужчину с другой женщиной, но Семён только фыркал и говорил: «Я не твой. Я свой собственный». — Мудак, — вырвалось у Ильи, и Варя засмеялась. — Угу. Нехороший человек, редиска. — А как… — Берестов чуть поморщился, подбирая слова. — Как ты не поняла, что он женат? Он ведь наверняка не каждый день мог с тобой оставаться… — Не каждый, — она кивнула. — Но довольно часто. Жена у него по командировкам моталась, ребёнок с няней. А если оба были дома, Семён мне врал, что заработался и останется ночевать в офисе. — И ты верила? — Верила. Когда любишь — веришь. Я и не подозревала, что можно так врать. Стас… я ему просто надоела, но он мне не врал. А Семён с самого начала обманывал и даже угрызениями совести не мучился. Хорошо, что они из нашего здания съехали пару лет назад, я теперь хоть в столовую могу ходить… Варя поведала Илье только факты, костяк этой истории, но не упомянула, как ей тогда было тяжело. Именно в то время она окончательно решила, что не будет заниматься сексом и вообще жить вместе, пока не получит кольцо на палец. — А как эта история до нашего коллектива-то докатилась? Варя поморщилась, махнула рукой. — Это вообще бред. У меня один раз нервы сдали, и я всё это Светке рассказала — на лестнице служебной, под бывшей курилкой. У нас тогда работала одна дизайнерша, Галей звали, её потом Макс уволил за служебное несоответствие. Видимо, она выходила курить как раз в то время, как я плакалась Светке. Но плакалась я тихо, и она услышала не всё, а что не услышала — додумала. И разнесла по офису. Народ особо это не обсуждал, видимо, я не очень интересный персонаж для обсуждения. Светка вообще к Мишину пошла жаловаться, заявила ему: мол, у нас дизайнер, вместо того чтобы работать, сплетничает. Не знаю, что там дальше было, но через две недели Юрьевский Галю уволил. Илья молчал, и Варя, кашлянув, продолжила: — Иногда мне интересно, почему у некоторых людей есть тяга к сплетням, а у других — совсем нет. — Самоутверждение. Наверняка ведь замечала, кто именно сплетничает. Если человек по жизни состоялся и всё у него хорошо, то ему чаще всего нет дела до того, кто, с кем, когда и почему. А если всё плохо, то приятно узнать, что кому-то ещё хуже. — Да умом я это понимаю, — вздохнула Варя. — Но осознать не могу. Что же в этом приятного? Вот взять, например… нас с тобой. Илья едва заметно вздрогнул от неожиданности, но она всё равно продолжила, поражаясь собственной смелости: — Мне было не очень приятно, что ты… мучаешься. Наверное, по логике я должна была злорадствовать, но… — Варь, — мягко перебил её Илья, — ты очень добрый человек. И поверь, мне тоже не очень приятно, что ты мучаешься. Сейчас вообще… терпишь мои прикосновения просто ради того, чтобы перестать бояться. Варя вспыхнула. Говорить об этом было немного страшно. Может, и не говорить? Берестов вон, уже к её дому подъезжает… Нет-нет. Надо сказать. — Я не терплю. — Что? — Илья, кажется, не расслышал. — Я не терплю. Мне… приятно. Берестов несколько секунд молчал, а потом переспросил: — Приятно?