Вот и придется теперь как можно меньше попадаться ей на глаза. Учитывая стоящие рядом столы, будет сложновато — хотя Варя нашла способ. Его-то он и обнаружил, вернувшись от Юрьевского. Их столы имели изогнутую форму и соприкасались друг с другом этими «изгибами». На образовавшемся таким образом «аппендиксе» Варя нагородила настоящую башню: папки с документами, всяческие книги и просто подарки благодарных клиентов. И если раньше, сидя за столом, можно было чуть повернуть голову — и увидеть Варю, то после подобных манипуляций Илья мог лицезреть только её светленькую макушку. Он, конечно, ничего по этому поводу не сказал. Если ей так легче — пусть. Сам же Берестов постарался полностью погрузиться в новую работу и не думать больше о Варе. Погружаться получалось, не думать — не очень. Особенно когда она вставала и шла куда-то мимо него, шелестя юбкой и гордо вздёрнув голову… В такие моменты Илья замирал от настигавшего его желания пойти за ней, обнять, поцеловать и заласкать до потери сознания. Он бы так хотел доказать ей, что умеет не только грубо брать женщину. Но… Варе эти доказательства были нужны примерно так же, как ему — ещё одна хромая нога. * * * Где-то через неделю работы Варя поняла, что присутствие Ильи уже не так её раздражает, как поначалу. В первые дни она совершенно не могла сосредоточиться, всё время думала, что он тут, рядом, в двух шагах… Уговаривала себя, успокаивала, но паническая атака — вещь упрямая. Берестов вёл себя образцово-показательно. Обращался исключительно вежливо и только по работе, не бросал никаких пошлых взглядов — да и взглядов вообще. Словно Варя не человек, а стул. Разумеется, женская половина коллектива безоговорочно Илью приняла. Ещё бы: красивый, вежливый, да ещё и хроменький. Русская женщина равно жалостливая баба, поэтому охи и вздохи по Берестову были слышны изо всех углов. И Варю это немного… бесило. Подумаешь, хромает! Зато мускулатуру себе такую накачал, что хрен отобьёшься… Но другие девушки и женщины и не собирались отбиваться от Ильи. Наоборот, дарили ему благосклонные улыбки. И всё бы ничего — какое Варе дело до их улыбок? — если бы это происходило не возле её стола. Паломничество к беременному стулу ей не нравилось, походы к Берестову не по работе раздражали. Хотя, как разумный человек, она понимала, что все в нём нашли. Пересесть девушка так и не решилась. Не хотела, чтобы по фирме поползли дурацкие слухи. Когда семь лет торчишь в одном и том же углу, а после прихода нового человека сбегаешь с насиженного места — это не может не вызывать вопросов, на которые очень не хотелось отвечать. В общем, так прошла неделя. Варю уже почти не накрывало паникой при виде Ильи. Хотя, как она думала, только из-за того, что он не хватал её за руки и вообще не делал никаких резких движений. Удивительно, но после появления на работе Берестова у Вари прошло отвращение к остальным мужчинам. Словно вся негативная энергия сосредоточилась на нём одном, а прочие раздражители были почти забыты и похоронены. Не совсем справедливо, но Варя ничего не могла с собой поделать. В понедельник днём прошёл дождь, и, когда она вышла с работы, повсюду были лужи, а местами даже скользко. Варя зашагала к метро — она очень редко ездила на работу на машине из-за вечных пробок — и вдруг увидела прямо перед собой Илью. Он ведь ушёл десять минут назад. Варя специально дождалась — изучила уже, когда Берестов приходит на работу и когда сваливает. Не хотела сталкиваться в лифте или дверях. Может, заходил в магазин? Ну ничего, сейчас мы замедлимся и пропустим его… Пусть бежит… Вот именно — бежит. Варя нахмурилась, наблюдая за шагающим впереди Ильёй. Что же он настолько себя не бережёт? Хромает, а ходит быстро, побыстрее многих нехромающих. Но ведь так и… грохнуться недолго… Будто накаркала. Берестов, сходя со ступенек, вдруг поскользнулся и полетел вниз, на асфальт. Сгруппировался, конечно, но всё равно треснулся мощно, и явно больной коленкой… — Ты как? — Варя даже не заметила, что подбежала к Илье и села рядом с ним на корточки. — Помощь нужна? Берестов поднял голову — и девушка испуганно вздрогнула, вскочила на ноги и попятилась. Показалось, что лицо Ильи искажено яростью… Но почти сразу поняла: ошиблась. Это была не ярость, а боль. Которая тут же сменилась обидой и досадой, когда Берестов понял, о чём подумала Варя. — Нет, спасибо, — ответил он спокойно; лицо его буквально закаменело. — Сам разберусь. Ничего страшного. А ей было стыдно. За своё поведение, за внезапный испуг. И жалко его… — Да ладно тебе, — Варя сделала шаг вперёд. — Давай помогу подняться. — Не нужно. Всё хорошо. Она вновь хотела возразить, что ничего не хорошо, но застыла, наблюдая, как Берестов проворно принимает упор на кулаки и поднимается… на ногу. Вторую, больную, он поджимал, как делают животные, когда у них болит лапа. Лицо у Ильи было бледным, даже слегка зеленоватым. — Хотел, называется, за подарками сходить, — криво улыбнувшись, он кивнул на вход в метро и по совместительству огромный развлекательный комплекс. — У племянницы день рождения в субботу… Сходил. Побежал неуклюже по невысохшим лужам… Он явно старался переключить внимание Вари и обратить случившееся в шутку. Но получалось… неуклюже. — И как ты теперь? — девушка кивнула на поджатую ногу Берестова. — В метро будет не очень удобно. — У меня тут машина на стоянке. Но повести я сейчас не рискну, оставлю до завтра. На такси доеду. Не переживай, Варя. — Он мягко улыбнулся, заглядывая ей в глаза, и Варя почувствовала, что краснеет. — Не в первый раз. Поезжай домой, не волнуйся. Я сам справлюсь. Будь это кто-нибудь другой, она непременно настояла бы на своём и помогла. Но Берестова уговаривать принять помощь… нет, это уж слишком. — Как хочешь, — буркнула, отводя глаза, и уже собиралась уйти, когда Илья вдруг спросил: — Варя, скажи… если тебе не неприятно об этом говорить, конечно… Почему ты не подала на меня заявление в полицию? Было неприятно, но Варя всё же ответила: — А смысл? Илья слегка нахмурился — не понял. Она вздохнула: — Не вижу смысла обращаться в полицию. Ну подала бы я заявление, а дальше что? Даже если бы удалось доказать, что ты меня действительно… того самое, а не по обоюдному согласию… ну посадили бы тебя на пару лет. Думаешь, мне было бы легче? Берестов молчал. — И это уже не говоря о том, что доказать подобное, когда я к тебе сама пришла, весьма проблематично… — Я бы не стал отрицать, если бы ты подала заявление. — Почему? — опешила Варя. — За свои поступки надо отвечать. Девушка фыркнула. — Ах, ну раз ты такой умный… Вот и подал бы заявление сам на себя! Она развернулась и зашагала к метро. Берестов ужасно её разозлил. Отвечать… ага… на словах-то все готовы… Ответчик, тоже мне… Любитель шлюх грёбаный… Но если бы в тот момент Варя обернулась… То, возможно, успела бы заметить выражение лица Ильи. И вспомнила бы, что отвечать за свои поступки можно по-разному. 12 * * * Как же задолбала эта нога. И вроде живёт с ней полжизни. А каждый раз, как что-то подобное случается, — будто впервые. Зря он Варю отпустил. Её рука на самом деле пригодилась бы. Хоть до стеночки дойти, чтобы опереться… Вот говорили ему много раз: ходи с тростью, идиот. Так нет же, Берестов гордый и совсем не инвалид. Насколько сейчас было бы проще. А поблизости и палок никаких нет, потому что типа элитный район. Газончик, кустики подстриженные, мусорки вылизанные — и ни одной палки. — Илья, тебе помочь?