– И этому есть разумное объяснение? – спросил кот. – Ну, не сказать, чтобы разумное, но есть, – кивнула старушка. – И?.. – вопросительно посмотрел на нее кот. Но в ответ из ближайшей студии раздалось громкое нестройное пение. – Да вы не стесняйтесь! – кивнула им старушка. – Полюбопытствуйте, полюбопытствуйте. Может, что интересненькое увидите. Затаив дыхание, Гоша, Катя, Тим и кот заглянули в студию. Долго смотрели на происходящее внутри, потом, не сговариваясь, молча, отошли прочь. Посмотрев на их кислые лица, старушка всплеснула руками: – Да вы не стесняйтесь, ежели чо! Можете водички попить, али лицо сполоснуть. Али перекреститься к примеру… – Но вы же ведь… как бы это сказать… нечистая сила в некотором роде, – неуверенно сказал кот. – Вам это не слишком полезно. – Ничего! – махнула рукой старушка. – Я бабка крепкая! Сдюжу. К тому же у нас щас в моде ента… как ее… тудытьлерантность ее в качель, во! – Толерантность, – машинально поправила ее Катя. – И она тоже! – согласилась старушка. – Скока я на своем веку стерпела. Неужто ж крестного знамения да еще для доброго дела, не стерплю, што ль? – А что мы там увидели? – поинтересовался Тим. – Это же ерунда какая-то. Этого быть не может. Ведь все эти певцы и певицы, они же, вроде как, живые еще. Почему же тогда их призраки эту вакханалию тут устроили? – Ты бы еще «шабаш» сказал, – усмехнулась старушка. – Это точнее будет, – хмуро заметила Катя. – Ну дык, оне же, можно сказать, душу свою и талант «золотому тельцу» продали, – объяснила старушка. – Вот, он теперича для ентих купленных им душ ежегодный бал и устраивает. Шоб повеселились оне, значица, в свое удовольствие. Ну, и его повеселили, конечно. Как же без ентого? У них без ентого никак. – Вот уж свезло нам, так свезло, – скривился Тим. – На такую редкость посмотреть. Век бы не видел. – Ничо, сынок, не волнуйся. В новогоднюю ночь енто по всем каналам покажуть. Ну, не енто самое, но точь-в-точь такое же. Это уж не изволь сумлеваться. – Умеете вы, бабушка, хорошие вещи предсказывать! – вздохнула Катя. – Это же просто ад какой-то. – А бабушка Агафья у нас проводником по этому телевизионному аду выступает, – подхватил кот. – Можно сказать, что она – наш Вергилий. – Енто хто ж такой будет-то? – удивилась старушка. – Афанасия знаю. Мефодия знаю. Даже Амфибрахия знаю. А вот Вергилия ентого вашего не знаю. – Ну, и ладно! – махнул лапой кот. – Что же вы нам еще покажете? – А оно вам надобно? Еще-то? – спросила старушка. – Чего изволите-с? Есть говорильни всяко-разно ругательные с мордобитиями обильными да членовредительствами. Есть новости, которые и не новости вовсе, а старости да глупости. Есть как бы культур-мультур программы для людей, шибко сильно умом слабых или ваще его не имеющих… – Все-все-все! Хватит! – словно защищаясь, поднял лапы кот. – Не надобно нам всего этого. Я все понял. Хотя, так и не понял, зачем же вы все-таки нас сюда позвали и все это показали. – А я, кажется, понял, – тихо проговорил Гоша. Все тут же повернулись к нему. – Где-то здесь есть Зло. Я его чувствую. Оно там, – указал он вниз. – Очень глубоко. Но с каждым днем оно становится все сильнее. Оттого это все и происходит. И если мы ничего не сделаем, то оно скоро сможет выйти наружу. И тогда… Голос Гоши прервался, и он замолчал. – Я в тебе не ошиблась, касатик, – взяла его старушка за руку. – Все ты верно сказал. Я всех предупреждала, но никто мне не верил, что енто самое могет случиться. А ты сам все понял. Молодца! Ты даже не знаешь, кто ты есть на самом деле, и что ты еще сделаешь. Но об ентом потом. – А сейчас-то нам что делать? – растерянно спросила Катя. – А сейчас – дискотека!!! – раздался истошно-радостный вопль ведущего. – Танцуют все!!! И коридор заполнился плотной толпой с развеселыми масками на лицах. Этот стремительный людской поток разделил наших героев, и они утонули в его радостных криках и воплях… История 8-я На распутье – И все-таки я не понимаю, при чем тут телевидение? – Да вообще ни при чем! Просто построили телецентр на нехорошем месте. Вот там теперь и творится черт знает что! – Прямо как в «нехорошей квартире» в «Мастере и Маргарите». – Угу: «Квартира № 50 пошалила, и поделать с этим ничего нельзя было». – Ничего себе: «пошалила». Ты помнишь, что в этом телецентре ночью творилось?! И бабушка Агафья сказала, что будет еще хуже. – Куда уж хуже-то?! У меня от этих Хрюши, Фили, Степашки и Каркуши до сих пор вооот такие мурашки по спине! – Ну, это же на самом деле не они, а порождения того Зла, которое, как сказал Гоша, где-то очень глубоко. – Но скоро может выйти наружу. – Брр… Прямо Стивен Кинг какой-то. – Только у него это в книгах было, а у нас на самом деле. – Понятное дело. Мы, как всегда, впереди планеты всей. И в этом тоже. – А кто виноват, что там языческое капище было, на котором к тому же еще и человеческие жертвоприношения совершались? – Ага. А потом кладбище самоубийц прямо на нем устроили. Так что этому самому Злу там самое раздолье и застолье. От этого и вся тамошняя фигня ночная происходит. – Да уж. Если бы не Черный Пес, ни за что бы мы оттуда не выбрались! – Это да. Классно он их шуганул! – Как они все от него в стены сразу попрятались! Любо-дорого смотреть было!.. Так делились впечатлениями наши герои после весьма активно и весело проведенной ночи в телецентре. Впечатлений, разумеется, была масса. Но разговоры разговорами, а, в конце концов, делать тоже что-то надо. Только что? Вот в чем вопрос. И задал его кот: – Думаю, что на этом «вечер воспоминаний» можно считать закрытым. На повестке дня стоит вопрос: «Что делать?» – Ты бы еще «Кто виноват?» спросил, – хихикнула Катя. – Наверное, я виноват, – вздохнул Гоша. – Это же я оказался «центром кристаллизации» всего того, что случилось. – Прекрати сейчас же! – одернул его Тим. – Ведь бабушка Агафья сказала, что это не так. И кот был неправ, говоря, что Гоша – это «центр кристаллизации». Дело совсем в другом. – Ну, возможно, я несколько неправильно сформулировал, и на самом деле Гоша выступил в роли катализатора этого процесса, – заметил кот. – Слушай, кончай «химичить»! Жизнь – это не химия какая-то! И нечего свои теории химические на жизнь переносить. – Я бы попросил! – возмутился кот. – Каждая теория имеет право на существование, пока не доказано обратное. – Вот и доказывай свои теории на ком-нибудь другом, а не на нашем Гоше! – выпалил Тим. – Может, хватит уже, а? – прервала их спор Катя. – Сколько можно спорить? Вам же человеческим языком объяснили, что это просто звезды так встали. И случилось то, что рано или поздно должно было случиться. Получилось, что рано. Но так уж получилось, и ничего с этим теперь не поделаешь. – Ты думаешь, что просто так с Гошей познакомился? «По своему хотению»? – спросила она Тима. – На самом деле все это звенья одной цепи. Черный Пес согласно гавкнул. – Вооот! И песик это подтверждает, – кивнула Катя и погладила его. – Умная собачка. Не то, что эти… Она пренебрежительно кивнула в сторону кота и Тима. – Он у тебя вообще любимчик, – обиженно пробурчал кот. – Что бы он ни сделал, все это хорошо и правильно. Думаю, что даже если бы он тебя за бочок укусил, ты бы и тогда ему какое-нибудь оправдание придумала. – Ой! – вдруг вскрикнула Катя.