Глава 1. Заточение: Начало жизни взаперти — Девочка, как тебя зовут? — Анатолия. Но здесь меня зовут Принцессой. — Вот как… Ясно, а я Кристиан. Принцесса, а, Принцесса, давай дружить? — Давай, — согласно кивнула девочка и, взяв мальчика за руку, поднялась с травы. Подул лёгкий ветерок, заставляя зашелестеть цветы и травинки. Анатолия улыбнулась, подняла с травы венок и надела его на голову Крису. Снова пробежал ветерок, и всё растаяло. *** Соррэн — огромное королевство, одно из самых могущественных в Норвеле. Правят им король Ролвен и королева Цецели. Мудрые монархи, заботящиеся о своём народе, не любящие насилие и войны. И, помимо того, любящие родители. Было у них двое детей, сын — наследник престола — Дармон, как и полагается будущему королю, уродился красивый, умный и далее по списку, и дочь — весёлая и энергичная девчушка — Анатолия. Первой красавицей королевства она не являлась, да и кротким нравом не отличалась, предпочитая девчачьим играм наблюдения за тренировками брата и участие в них. Но, как не бывает света без тени, так и не может всегда всё складываться хорошо. Однажды в королевство прибыл Дроссел — могущественный волшебник, алхимик, безумец. Он держал всё королевство в страхе. Похищал девушек, убивал мирных жителей, даже покушался на наследника. Сам придворный маг не мог ничего противопоставить Дросселу. Башня же его находилась невдалеке от столицы, отделяемая лишь заколдованной рощей. Монархи уже были согласны на любые условия, лишь бы он прекратил угрожать миру в королевстве. Однажды им выпал такой шанс. — Ваше Величество, Дроссел требует встречи с вами! — пронёсся по залу звонкий голос пажа. Монарх поморщился, но, понимая, что выбора у него нет — кивнул: — Пригласи его. Распахнулись двери тронного зала, и в него вошёл мужчина преклонного возраста. Редкие седые волосы легко спадали на плечи, козлиная бородка заплетена в тонкую косичку, украшенную алыми камнями. Единственным глазом он осматривал одного присутствующего за другим, на месте второго глаза осталось лишь бельмо. Дроссела не назвать ни плотным, ни похожим на скелет. Его телосложение вообще оказалось сложно определить — столько на нём одежд, несмотря на тёплую погоду. Тёмных, мешковатых, а поверх всего этого — плащ. Нет, не чёрный — когда-то он был белым с золотой вышивкой, но со временем приобрёл грязный цвет и весь покрылся пятнами крови. Гордо встав перед троном, Дроссел сложил руки в перчатках на набалдашнике своей трости. Он выглядел так уверенно, словно уже знал итог этой встречи, а предстоящие переговоры — лишь формальность. По правде говоря, с появлением Дроссела такое чувство появилось у всех присутствующих. Так внезапно и крепко обосновалось в мыслях, как наваждение. — Ваше Величество, — довольно тихо прохрипел Дроссел, однако так, чтобы услышали не только его обращение к королю, но и пренебрежение и усмешку в голосе, — до меня дошёл слух, что вы будете согласны на всё, лишь бы я не трогал жителей. Так ли это? — Да, — кивнул Ролвен. И хотя годы тренировок брали своё, не позволяя выдать хоть тени эмоций, король напрягся, предчувствуя неладное. — Что же, есть тут у меня одно условие… — Он выдержал паузу, любуясь напряжением и волнением на лицах окружающих. — Отдайте мне принцессу, и я не трону более ни одного жителя. — Но… — Цецели подалась вперёд, однако король остановил её. — Нам нужно время на размышления. — Конечно. Но не советую с этим тянуть. Даю вам полчаса на принятие решения, — предупредил Дроссел, одарив присутствующих такой пугающей и мерзкой ухмылкой, что каждый почувствовал, как по спине мурашки пробежали. Не теряя времени, но сохраняя внешнее спокойствие, монархи покинули зал, дабы обдумать всё наедине. Цецели закрыла лицо руками и замотала головой. — Нет! Нет, Рол, я не позволю отдать свою дочь такому, как он! — сдавленно воскликнула она, чувства матери в ней боролись с долгом королевы. — Ей же только недавно исполнилось семь лет! Она совсем ещё ребёнок. Подумай хотя бы о том, что для неё это будет слишком большой стресс. — Спокойнее, Цели, — Ролвен положил руку на спину жене, пытаясь успокоить ту, — я тоже этого не хочу. Но… Пойми, как правители, в первую очередь мы должны думать о народе. Если такая жертва огородит его от опасности… — И ты поверишь ему? — спросила она с сомнением, заглядывая в глаза мужу. Как можно верить безумцу? Как можно доверить ему любимую дочь? Цецели не понимала этого, но, в то же время, подсознательно уже приняла условия Дроссела. Как и все. Полчаса, которые он дал, нужны лишь для того, чтобы убедиться в невозможности отказа. — А у нас есть выбор? Возможно, это наш единственный шанс договориться с ним. Если он не планирует убивать Лию, то однажды её удастся спасти. Ради нашего народа мы должны согласиться. Тем более, если из-за отказа что-то случится с Даром… Ведь он наследник, а других нет. Долг монарха выше родительского. — А если он её убьёт? — Голос Цецели дрогнул. Она с трудом сдерживала слёзы, хотя, казалось, давно научилась брать чувства под контроль. Ролвен вздохнул и крепко обнял жену. Ему тоже было нелегко. Он не только терял дочь, но и одним своим решением ломал её судьбу, обрекая либо на гибель, либо на вечное заточение. Однако предельно ясным оставалось понимание: жизнь одного, даже самого близкого человека, не может равняться тысячам жизней тех, за кого он в ответе, будучи правителем. — Значит… Значит, так должно было случиться, — слишком смиренно произнёс Ролвен, словно лишь озвучивал чужую волю, которой не способен противиться. — Пошли, Цели. Монархи вернулись в зал. Дроссел довольно улыбнулся. Он небезосновательно был уверен в выборе правителей, что так любят свой народ. Дожидаясь ответа, он потирал нос волка на набалдашнике. Тот уже давно стал самой светлой частью. — Итак, вы приняли решение? — Да. Ты получишь нашу дочь, но не тронешь больше никого, — холодно ответил Ролвен, а в мыслях проклинал себя за это. — Мудрое решение, Ваше Величество. Жду её завтра возле башни. Она может взять с собой всё, что пожелает, ведь отныне она будет жить там, — сказал Дроссел и покинул зал. Только мерный стук трости нарушал воцарившуюся, больше похожую на траурную, тишину. Все сожалели, что придётся отдать ни в чём не повинного ребёнка сумасшедшему старику. Но все понимали, что иначе поступить нельзя. Все были уверены: другого выхода нет. Слишком уверены. Разве так бывает, когда на всех — одна мысль? Буквально через пару минут в зал вбежала радостно смеющаяся девочка, разноцветные волосы которой — каких только прядей там не было: совсем светлые, рыжие, тёмно-русые! — растрепались, а платье помялось и местами оказалось заляпано. Увидев, что все застыли, будто сама смерть навестила их, девочка остановилась и распахнула в удивлении большие серо-зелёные глаза. — А что случилось? — недоумённо спросила она тонким голоском, с наивным выражением склонив головку к плечу. — Все, покиньте зал! — приказал Ролвен, а позже обратился к девочке. — Анатолия, подойди. Нам нужно кое-что сказать тебе. Кое-что очень важное. Когда все посторонние вышли из зала, он поднялся с трона и взял дочь на руки. Мать встала рядом. Анатолия сжалась, думая, что её снова отругают за неподобающее принцессе поведение. Но наказания всё не было, и она робко посмотрела на родителей. Никак не понять, почему вдруг они так грустны. — Мама, папа, что такое? — Лия… Понимаешь… — Цецели прикрыла рот рукой и глубоко вдохнула, чувствуя подступающие слёзы. — Лия, выслушай нас, только спокойно, — продолжил за жену Ролвен. Анатолия вопросительно посмотрела на него. — Завтра ты должна отправиться в башню волшебника. Ты будешь жить там, учиться у него магии, но только с нами видеться не сможешь. Собери вещи. Ты можешь взять с собой всё, что захочешь. Поняла? — Да! — бодро кивнула Анатолия. Порою дети, в силу незнания, боятся куда меньше взрослых и бывают гораздо любопытнее последних, так как не подозревают, до чего это качество может довести. Лия давно хотела побывать в башне Дроссела. Как и многим детям, ей было интересно, что же в ней скрывается, почему она стоит в отдалении от столицы… Да, оказаться рядом с Дросселом немного жутко, но любопытство побеждало чувство страха. К тому же, возможность обучаться магии у такого могущественного человека… Так что, как только Ролвен опустил дочку на пол, та, радостно улыбаясь, убежала в комнату. — Зачем ты обманул её? — Зачем же пугать ребёнка? — Пожал он плечами, провожая дитя взглядом. — Пусть хоть она не печалится сильно, не считает, что её отправляют на верную смерть или вечное заточение. В этот день в замке не раздалось ни одного лишнего звука, да и общались все друг с другом почти шёпотом, а Цецели закрылась в своих покоях и тихо плакала. Одна лишь Анатолия улыбалась и увлечённо собирала вещи, представляя, как будет учиться магии. Наутро торжественная и в то же время печальная процессия двигалась по столице. Слух в народе разошёлся очень быстро. Все, кто видел её, снимали шляпы и опускали взгляд. Все прощались с принцессой. А та места себе не находила от нетерпения. Казалось, она скоро протрёт дыру в сиденье кареты, так как всё время стремилась выглянуть из окна: доехали или нет? Правда, когда карета въехала в рощу, Анатолия немного успокоилась. Роща была жутким местом. То и дело встречались деревья с чёрной листвой, а некоторые ветви переплетались, образуя непонятные, пугающие фигуры. Наконец, карета остановилась около башни. Дроссел уже ожидал у входа, опираясь на трость и поглаживая нос волка. Лия выскочила наружу и, подбежав поближе, стала осматриваться с нескрываемым любопытством. Из кареты вынесли её вещи и с разрешения Дроссела занесли в башню. Родители простились с дочерью, пообещав писать иногда, и вот Анатолия осталась с ним наедине. — Приветствую вас, принцесса. — Здравствуйте, маг, — она присела в книксене. — Правда ли, что вы обучите меня магии? Дроссел задумался и внимательно осмотрел Анатолию. У неё определённо есть потенциал. Небольшой, но обучать возможно. И это имело для него пользу. — Если принцесса того желает… — Желает! — воскликнула Лия, притопнув ножкой. — Что ж, тогда я буду тебя обучать. Но только до тех пор, пока ты не попытаешься сбежать или не начнёшь лениться. Ты нужна мне для одного дела, поэтому будешь жить в этой башне. Ты можешь просить чего угодно, кроме свободы. Запомни это. Анатолия кивнула, ведь и не думала сбегать. Она не знала, с чего вдруг всё так произошло, но чувствовала — родители вынуждены были отправить её сюда. Зачем? Что ж, времени узнать это более, чем достаточно. На том и договорились принцесса и волшебник. Днём он обучал её магии, а вечером поил усыпляющим зельем, из-за чего Лия проводила во сне практически половину дня. Да, во сне. Ведь именно это и нужно Дросселу. Ему было необходимо, чтобы принцесса спала. Спала много и хорошо, видела красивые сны, только из-за этого он согласился исполнять её капризы. Для достижения цели ему нужен Дух её сна. Сама принцесса о нём ещё не знала, но это и к лучшему. Чем дольше принцесса не знает о Духе, тем спокойнее. Первое время Анатолии не снилось ничего. Пустые сны, которых будто и не было. Когда просто засыпаешь и, кажется, сразу же просыпаешься — только в другом времени. Но где-то через три недели она оказалась на поляне. Лия просто сидела и плела венок, как вдруг к ней подошёл мальчик. Она его не знала. Он даже не казался ей знакомым. Но они подружились. Несколько ночей они встречались и играли, болтали, веселились, а потом мальчик пропал. Целый год Анатолия не видела его. К ней приходили самые разнообразные сны, и это радовало, ведь так гораздо интереснее, чем терять время и без того отданной другому жизни в пустоте, но ей хотелось снова встретить Кристиана. За этот год Лия не получила от родителей ни одного письма, несмотря на их обещание. Да она и понимала, что не получит. Осознавала, что в тот день, обещая писать, родители просто успокаивали её, не хотели пугать. И она с этим смирилась. Просто радовалась хоть тому, что может обучаться магии, хотя успехи были совсем небольшими. А потом Анатолия попросила Дроссела не поить её больше зельем. Он согласился. Стало ясно, что она и без зелья будет теперь засыпать в нужный час и на нужное время. Так и произошло. В этот вечер Лия по привычке легла ещё вечером и тут же погрузилась в сон. Тёмный, пустой. Она шла. Шла вперёд. Не зная, куда и почему. Шла, даже не надеясь выйти. Ведь куда выходить? Это сон. Он бесконечен. Тут нет выхода. Принцесса была в этом уверена. Но неожиданно она споткнулась и упала. А когда поднялась, обнаружила себя стоящей на поляне. Впереди виднелась знакомая фигура. Анатолия подбежала к ней. — Кристиан! Я так давно тебя не видела! Мальчик обернулся и улыбнулся. В улыбке этой проскользнуло что-то неуловимо печальное. — Анатолия… Рад видеть тебя. Дети обнялись и сели на траву. Они увлечённо болтали. Обо всём, что только приходило в голову. А потом Крис встал и с грустью посмотрел на принцессу. — Лия, я пришёл сказать, что больше мы не встретимся. По крайней мере, в ближайшее время. — Но почему? — спросила она недоумённо, тем более, что до этого о нём год не было ни слуху ни духу. — Каждому сну приходит конец. Вот и мой закончился. Теперь тебя ждёт новый сон. Долгий сон. Но, возможно, мы ещё встретимся.